Жилец
Шрифт:
Лежа в темноте и прислушиваясь к тому, как жилец поднимается к себе, миссис Бантинг думала, что, наверное, никогда не избавится от этого мерзкого запаха.
Ей казалось, что вонь пропитала ее насквозь.
Под конец несчастная женщина погрузилась в глубокое, но беспокойное забытье. Ей привиделись страшные, нелепые сны. Хриплые голоса кричали ей в ухо: "Мститель близко! Мститель близко!", "Ужасное убийство на Эджуэр-Роуд", "Мститель снова взялся за дело!".
Даже во сне миссис Бантинг почувствовала злость и раздражение. Она
Даже сейчас, во сне, ей слышался голос мужа, пытавшегося заговорить с ней об убийстве:
— Эллен, — звучал у нее в ушах шепот Бантинга, — Эллен, дорогая, я собираюсь выйти за газетой. Уже восьмой час.
Вопли, топот бегущих ног раздирали ей слух. Она убрала ладонями волосы со лба, села и прислушалась.
Нет, это был не кошмар — хуже, это была реальность!
Ну что стоило Бантингу чуть дольше полежать в постели чтобы не будить свою несчастную жену? Лучше самый ужасный сон, чем это пробуждение.
Она услышала, что муж подходит к входной двери и возбужденно говорит с продавцом газет. Вскоре Бантинг вернулся. После небольшой паузы жена услышала, как он в гостиной разжигал конфорку. По утрам Бантинг всегда приготавливал жене чашку чаю. Такое обещание он дал сразу после свадьбы и до сих пор ни разу его не нарушил. Конечно, это был пустяк, само собой разумеющийся для каждого приличного супруга. Но в то утро миссис Бантинг была тронута и на ее бледно-голубых глазах выступили слезы. В этот раз Бантинг возился дольше, чем обычно.
Когда он, наконец, появился с подносом в спальне, жена лежала лицом к стене.
— Вот твой чай, Эллен, — проговорил Бантинг. Его голос дрожал от радостного возбуждения.
Жена повернулась и села.
— Ну? — спросила она. — Ну? Что же ты не рассказываешь?
— Я думал, ты спишь, — запинаясь, ответил Бантинг. — Мне казалось, Эллен, что ты ничего не слышала.
— Поспишь тут при таком грохоте! Конечно, я все слышала! Ну, что ты молчишь?
— Я и сам успел только одним глазком взглянуть на газету.
— Ты ее только что читал, — сурово проговорила жена. — Я слышала шелест. Ты начал читать еще прежде, чем включить конфорку. Так что не морочь мне голову! О чем кричали на Эджуэер-Роуд?
— Ну раз ты все равно знаешь, то я скажу. Мститель перемещается к западу. Прошлое убийство случилось у вокзала Кингз-Кросс, а нынешнее — на Эджуэр-Роуд. Я говорил, что он приближается к нам, и я был прав!
— Принеси-ка мне газету, — скомандовала миссис Бантинг. — Хочу сама взглянуть.
Бантинг вышел в соседнюю комнату. Вернувшись, он протянул жене какой-то странный листок — маленький и тонкий.
— Это еще что? Наша газета не такая!
— Конечно нет, — с легким раздражением отозвался муж. — Это специальный утренний выпуск "Сан". Из-за Мстителя.
"И вновь преступный изверг, называющий себя Мстителем, ушел безнаказанным. Пока полиция и целая армия детективов-любителей, заинтересовавшихся этой странной цепью жутких преступлений, наблюдали за районом Ист-Энда и Кингз-Кросс, он быстро и бесшумно переместился к западу. С молниеносной скоростью и зверской жестокостью он отнял жизнь еще у одной несчастной, и произошло это на Эджуэр-роуд, причем в часы, когда там бывает больше всего пешеходов.
Мститель подстерег свою жертву у заброшенного склада, в то время как всего в пятидесяти ярдах оттуда сновали радостные жители Лондона, вышедшие за рождественскими покупками. В их веселую толпу и нырнул Мститель сразу после того, как нанес удар. Только благодаря случайности тело обнаружили сравнительно скоро: сразу после полуночи.
Доктор Даутрей, которого вызвали на место преступления, считает, что женщина была мертва уже три — если не четыре — часа. Вначале было высказано предположение, — мы чуть не написали "надежда" — что данное преступление не имеет связи с известной цепью убийств потрясших недавно весь цивилизованный мир. Но нет — к краю платья убитой был пришпилен знакомый уже бумажный треугольник — самая зловещая визитная карточка в истории человечества! На сей раз Мститель, хладнокровно следуя своей маниакальной идее, превзошел сам себя в смелости и дерзновенности".
Пока миссис Бантинг медленно, с напряженным вниманием читала, муж, хотя не без страха, ожидал случая поделиться своей новой идеей. Он знал уже, что не найдет в жене сочувствия, но это его не останавливало.
Закончив чтение, миссис Бантинг вызывающе посмотрела на мужа.
— Ну что ты стоишь и глазеешь? Неужели нечем больше заняться? — буркнула она. — Убийство, не убийство, но мне пора вставать! Убирайся!
И Бантинг удалился в соседнюю комнату.
Когда дверь за ним закрылась, жена легла обратно в постель и сомкнула веки.
Она старалась ни о чем не думать. И приложила к этому такие усилия, что на несколько мгновений, действительно, прогнала из своей головы все мысли. Она чувствовала бесконечную усталость и слабость, тело и ум бездействовали, как бывает с теми, кто выздоравливает после долгой изнурительной болезни.
Затем мысли появились, но бессвязные и ребяческие. Они скользили по поверхности сознания, подобные облачкам на летнем небе. Она задала себе вопрос, разрешено ли этим ужасным газетчикам драть глотки на Белгрейв-Сквер, и как поступит, услышав их, Маргарет, которая почти во всем расходится со своим зятем: выйдет ли она на улицу, чтобы купить газету? Но нет, Маргарет не станет ради такой глупости покидать свою уютную, теплую постель.