Жилец
Шрифт:
Миссис Бантинг знала, что проведет предстоящую ночь почти без сна. Недовольно передергивая плечами, она оглядела свою мягкую и теплую постель. На этом беспокойном ложе ей предстоит лежать и слушать, слушать без конца…
Она спустилась в кухню. Для ужина мистера Слута все было уже готово: она позаботилась об этом перед тем как уйти, чтобы не нужно было спешить домой.
Поставив поднос на перила, она прислушалась. Даже в этой уютной, теплой гостиной, с горящим камином, как должно быть холодно жильцу
Она стукнула в дверь и немного подождала.
Раздался громкий щелчок. Квартирная хозяйка мистера Слута готова была поклясться, что это повернулся ключ в замке шифоньера.
Она снова постучала.
— Войдите, — громко сказал мистер Слут. Она открыла дверь и внесла поднос.
— Сегодня вы чуть раньше, чем обычно, не правда ли, миссис Бантинг? — слегка раздраженно заметил жилец.
— Не думаю, сэр. Но, правда, я была на улице. Может быть, потеряла счет времени. Мне казалось, завтрак вам понадобится раньше обычного, вы ведь и обедали раньше.
— Завтрак? Вы сказали, "завтрак", миссис Бантинг?
— Прошу прощения, сэр, я оговорилась! Ужин, конечно.
Жилец глядел на нее в упор. В его темных, запавших глазах чудился немой вопрос.
— Как ваше здоровье? Вы неважно выглядите, миссис Бантинг.
— Мне в самом деле немного нездоровится, сэр. Я ездила днем в Илинг, к доктору.
— Надеюсь, визит прошел с пользой. — В голосе жильца прозвучали мягкие, ласковые нотки. — Визиты к доктору мне всегда идут на пользу, — отвечала хозяйка уклончиво.
Лицо мистера Слута осветила очень странная улыбка. — Доктора много страдают от людского злоречия. Рад слышать, что вы так хорошо о них отзываетесь. У них добрые побуждения, миссис Бантинг. Человеку свойственно ошибаться, но уверяю вас, побуждения у них добрые.
— Не сомневаюсь в этом, сэр, — горячо согласилась она. Врачи всегда бывали с ней крайне любезны и даже великодушны.
Постелив скатерть и поставив на нее подогретую тарелку, миссис Бантинг направилась к двери.
— Не принести ли вам ведерко угля, сэр? Мороз ужасный и с каждой минутой все крепчает. Хуже нет, чем отправляться на улицу в такую ночь. — В ее глазах была мольба.
Реакция мистера Слута ее ошеломила. Он оттолкнул стул, вскочил и выпрямился во весь рост.
— Что вы имеете в виду? — запинаясь, пробормотал он. — Почему вы так сказали, миссис Бантинг?
Она глядела на него в испуге, как зачарованная. Опять на его лице появилось это ужасное вопросительное выражение.
— Я думала о Бантинге, сэр. Этим вечером он пойдет на работу. Его пригласили быть официантом на дне рождения одной молодой леди. Мне его очень жалко, тем
Мистер Слут приободрился и сел.
— Ай-яй-яй! Бог мой… очень жалко это слышать! Надеюсь, он не схватит простуду, миссис Бантинг.
Хозяйка закрыла дверь и стала спускаться по лестнице.
Ни словом не предупредив Бантинга, его жена отодвинула от камина тяжелый умывальник и разожгла огонь.
Потом, не без гордости, пригласила мужа войти.
— Тебе пора одеваться, — проговорила она весело. — Я растопила камин, чтобы ты не замерз. — Он удивленно вскрикнул, а она продолжила: — Мне тоже будет веселее, пока тебя нет. И когда ты вернешься, в комнате будет тепло. Ты ведь, наверное, измотаешься за вечер, хоть путь и недолгий.
Оставив мужа одеваться, миссис Бантинг поднялась к жильцу, чтобы убрать со стола.
Пока она хлопотала, жилец не произнес ни слова… ни единого звука.
В противоположность обычному, он сидел не за столом, а у камина, сложив руки на коленях и глядя в огонь.
Мистер Слут выглядел одиноким, очень одиноким и потерянным, и на миссис Бантинг нахлынула жалость, смешанная с ужасом. Он был такой… она подыскивала подходящий эпитет и ей на ум пришло слово "смиренный". Да, мягкий и смиренный джентльмен, таков был мистер Слут. Недавно он снова начал оставлять на виду свои деньги, как в первые дни после прибытия, и хозяйка с некоторым беспокойством заметила, что значительная доля запасов растаяла. Простейший подсчет показал, что большая часть отсутствующей суммы если не полностью перекочевала в ее карман, то, во всяком случае, прошла через ее руки.
Мистер Слут никогда не экономил на еде, как не пытался торговаться с хозяевами о квартирной плате. Миссис Бантинг почувствовала легкий укор совести: жилец почти никогда не входил в комнату наверху, за которую платил так щедро. Если Бантингу еще раз-другой удастся получить работу у этого противного заказчика с Бейкер-Стрит (а теперь, когда лед сломан, такое вполне вероятно, тем более что Бантинг виртуозно владел профессией официанта), тогда, наверное, она скажет мистеру Слуту, что снижает квартирную плату.
Она тревожно и недовольно поглядывала на его длинную сутулую спину.
— Доброй ночи, сэр, — произнесла она наконец.
Мистер Слут обернулся. Лицо его было печальным и усталым.
— Надеюсь, вам хорошо спится, сэр.
— Да. Не сомневаюсь, сегодня ночью я хорошо высплюсь. Но прежде я, наверное, немного пройдусь. Так уж я привык, миссис Бантинг: после занятий мне нужна небольшая прогулка.
— Сегодня я бы этого не делала, сэр. В такую погоду ничего не стоит схватить простуду.