Жилец
Шрифт:
И вот экс-дворецкий, удивительно легконогий для своих лет, пересек улицу и заторопился, надеясь догнать мистера Слута. Но чем более он ускорял шаг, тем быстрее припускал и жилец. Притом он ни разу не оглянулся, чтобы посмотреть, чьи это шаги стучат по мерзлому тротуару.
У самого мистера Слута походка была на удивление беззвучной. Позднее, лежа в полной темноте на супружеской постели, Бантинг подумал, что это очень странно. Стало быть, у жильца имелась обувь на резиновой подошве. Но он ни разу не отсылал такие башмаки
Оба — и преследуемый, и преследователь — свернули, в конце концов, на Мэрилебон-Роуд; от дома их отделяло теперь каких-то несколько сот ярдов. Собравшись с духом, Бантинг окликнул жильца. В полной тишине его голос прозвучал резко и звонко.
— Мистер Слут, сэр? Мистер Слут!
Жилец остановился и обернулся.
Сил у него было маловато, и от быстрой ходьбы на его лице выступили капли пота.
— Ах, это вы, мистер Бантинг! Я услышал сзади шаги и поспешил прочь. Знать бы мне раньше, что это вы: ночью на лондонских улицах можно наткнуться на кого угодно.
— Только не в такую ночь, сэр. Сегодня никто не высунет нос наружу, кроме честных людей, которых гонят куда-нибудь дела. Холод собачий, сэр!
И тут в честном и неповоротливом мозгу Бантинга зашевелилась мысль: а что сам мистер Слут делает на улице в такой час?
— Холод? — повторил жилец. Он слегка запыхался, и слова слетали с его тонких губ быстро и порывисто. — Мне вовсе не холодно, мистер Бантинг. Когда идет снег, воздух всегда становится мягче.
— Да, сэр, но восточный ветер так разгулялся! Пробирает до самых костей. Впрочем, в холодную погоду нет ничего лучше быстрой ходьбы. Кажется, в этом вы как раз убедились.
Бантинг заметил, что мистер Слут странным образом жмется к мостовой, оставляя в его распоряжении почти весь тротуар.
— Я заблудился, — кратко пояснил он. — Навещал друга на Примроуз-Хилл — он мой бывший одноклассник — и на обратном пути забыл дорогу.
Они уже достигли калитки, которая вела в мощеный дворик перед домом. В последнее время эта калитка никогда не запиралась.
Мистер Слут, внезапно вырвавшись вперед, пустился по дорожке, но бывший дворецкий, со словами "позвольте, сэр", опередил его, чтобы распахнуть дверь.
Огибая мистера Слута, Бантинг свободной левой рукой слегка коснулся его длинной инвернесской накидки и с удивлением обнаружил, что материя не просто отсырела от снега, а словно бы была пропитана какой-то вязкой жидкостью.
Бантинг сунул левую руку в карман и правой вставил ключ в замок.
Двое мужчин вошли в холл одновременно.
По сравнению с освещенной улицей в доме было темно хоть глаз выколи, и, ощупью пробираясь вперед и слыша дыхание жильца у себя за спиной, Бантинг вдруг ощутил укол леденящего ужаса, панику, какая охватывает человека, столкнувшегося со смертельной опасностью.
Глухой
Жилец заговорил. Голос его звучал резко и скрипуче, хотя и негромко.
— Боюсь, мистер Бантинг, вы испачкались о мое пальто? Не стану вам пересказывать всю длинную историю, но дело в том, что я наткнулся на мертвое животное. Оно лежало на скамье на Примроуз-Хилл. Кто-то сжалился над беднягой и прекратил его страдания.
— Я ничего такого не заметил, сэр. Я едва вас коснулся. — Неведомая сила заставила Бантинга произнести эту ложь. — А теперь, сэр, разрешите пожелать вам спокойной ночи.
он отступил и вжался в стену, пропуская жильца вперед.
— Спокойной ночи, — после краткой паузы отозвался мистер Слут глухим голосом.
Бантинг подождал, пока жилец не достигнет лестницы, а потом, включив газовый рожок, присел в холле. Квартирный хозяин мистера Слута чувствовал головокружение… головокружение и тошноту.
Он не вынимал из кармана левую руку, пока не услышал, как за мистером Слутом закрылась дверь спальни. Рука оказалась запятнана бледной рыжеватой кровью.
Сняв ботинки, Бантинг проскользнул в комнату, где спала жена, на цыпочках подошел к умывальнику и окунул руку в кувшин с водой.
— Что ты делаешь? Что тебе там понадобилось? — послышался голос жены, и Бантинг виновато вздрогнул.
— Я мыл руки.
— Что это тебе взбрело на ум? Подумать только: сует руки в воду, которой я собираюсь завтра мыть лицо!
— Прости, Эллен, — кротко отозвался Бантинг, — я сменил бы воду. Неужели я бы допустил, чтобы ты умывалась грязной водой?
Она замолчала, но, раздеваясь, Бантинг чувствовал на себе ее пристальный взгляд, отчего ему стало еще неуютнее, чем прежде.
наконец он лег в постель. Он хотел бы прервать тягостное молчание и рассказать Эллен о соверене, который дала ему молодая леди, но этот соверен казался ему сейчас такой жалкой мелочью, как, к примеру, найденный на дороге фартинг.
Заговорила жена, и Бантинг вздрогнул так, что затряслась кровать.
— Тебе, видно, невдомек, что свет в холле горит и наши денежки утекают сквозь пальцы? — заметила она желчно.
Он с трудом встал и открыл дверь в прихожую. В самом деле: свет горел и их денежки — или, скорее, денежки мистера Слута — утекали сквозь пальцы. С тех пор как мистер Слут у них поселился, им не приходилось расходовать те деньги, которые были отложены, чтобы заплатить за аренду дома.
Бантинг выключил свет и ощупью вернулся в постель. В полном молчании супруги до рассвета лежали без сна.
На следующее утро квартирный хозяин мистера Слута пробудился резко, толчком. Тело было тяжелым, словно налитым свинцом, глаза болели.