Жилищная афера
Шрифт:
Мужчины недовольно переглянулись и предоставили ей слово:
– Пожалуйста!
– Послушаем еще одно мнение!
– Может и правда со стороны виднее!
На этот раз Лиза попробовала четко сформулировать мысли и ясно их изложить:
– Весь сыр-бор, если отстрел можно так назвать этим словом, вызван, насколько я понимаю, одной причиной – несвоевременным началом строительства жилого дома.
– Правильно понимаешь!
– Предположим!
– Дальше что?
Лиза выдержала небольшую паузу.
– А дальше, – она показала пальцем на Семена Фасонова, – уважаемый товарищ, правильно
– Уж куда наглядней! – ехидно заметил Семен Фасонов. – Врагу не пожелаешь такого конца. Мне кажется это последнее предупреждение нам. Я готов господа, продать вам свою долю в «Парадиз-Сити». Я не строитель.
Его предложение прозвучало, как насмешка. Его никто не принял всерьез. Нестор Сахно негромко буркнул.
– Твоя доля, на сегодняшний день это потенциальных, два на метр. Побеспокойся насчет престижного места на кладбище.
– Кончайте ругаться! Надо что-то думать! – одернул соучредителей строительной фирмы директор банка. – Может быть Елизавета Петровна…
– Степановна! – поправила его Лиза.
– Может быть Елизавета Степановна нам что-нибудь предложит? И вообще, где остальной народ?
Растерянность учредителей была видна невооруженным взглядом. Они даже толком не могли сформулировать вопрос.
Елизвета насмешливо сказала:
– Насчет остального народа, могу сказать, что он со страху разбежался и вряд ли появится в ближайшие дни.
– Правильно, – подтвердил Семен Фасонов, – под пули лезть и таскать для нас с вами уважаемые господа учредители из огня каштаны никому не охота.
– Вы не то говорите! – перебил всех Нестор. – Вы лучше подумайте, как будет выглядеть ваша стройка завтра, если кто придет. Прораба нет, бухгалтера нет, юриста нет, экономиста нет, директор застрелен, один из учредителей, – он кивнул на Семена Фасонова, – тот самый «Гранд-жулье» кто продавал квартиры, за границей. Скажут, последние деньги собрали и смотались.
– Ты дело говори, что ты пугаешь! – взвился директор банка и обратился к Лизе как всегда перепутал ее отчество:
– Елизавета Петровна…
– Степановна!
– Елизавета Степановна, оставьте нас пока наедине. Нам кое-что обсудить надо!
– Я могу и совсем уйти, если у вас вопросов нет! – решительно встала Лиза. Помпей проворно вскочил со своего места. У него родилась в голове спасительная мысль.
– Нет! Нет! Прошу, не уходите. Чаю, кофе попейте и подождите нас немного, нам надо посовещаться. А затем если хотите, водитель доставим вас домой. Вы где живете?
У Лизы это был самый больной вопрос. Она жила у своей далекой родни. Квартира у них была в самом центре Москвы, две минуты ходьбы от Кремля, но сегодня все были за городом, на даче и ой, как ей не хотелось добираться туда на электричке. А если ее предлагают отвезти, почему же не согласиться? На вопрос, где она живет, Лиза ответила, уже открывая дверь:
– В Жуковке!
Самый известный поселок в Советском Союзе, а теперь и
Последующие владельцы рангом были пониже – князь Углицкий и Звенигородский Андрей Васильевич, боярин Морозов. Затем село в 1681 году отошло Савво-Сторожевскому монастырю, а во время нашествия Наполеона попало в полосу военных действий и полностью выгорело. По собственной неосторожности один из отрядов вице-короля Евгения Богарне идущий от Бородина через Звенигород на Москву в несколько часов сжег село Луцкое.
Советская история села началась с 1926 года., когда решили произвести застройку по типу новой советской деревни. Единственный плюс от того времени, доставшиеся во владение участки по 50 соток. В 1930 году Жуковка приглянулась всесильному НКВД, видимо, потому, что неподалеку облюбовал себе дачу Сталин, а вместе с ним и многие его соратники. Рядом быстро выросли поселки Совмина и ЦК и двухэтажные дачи для номенклатурного люда. Поселок Жуковка сейчас спешно застроен трехэтажными кирпичными «болванами» нуворишей.
Нечто подобное тем царственным дворцам, что мелькали по Рублево-Успенскому шоссе, собралась увидеть Лиза, когда остались позади Барвиха и Раздоры, и машина Шпаков повернула под красный кирпич и въехала на территорию бывших государственных дач. Затертая копейка рядом с новым рублевиком не смотрится. Так и дача Шпаков выглядела бедным родственником по соседству с новоделами.
– Зато место, как на Новодевичьем кладбище! Престижно! – хвалилась Наташка.
– Глупая, сравнила, то же! – отругала ее мать, Серафима Карловна.
Вот и сейчас, как только за Лизой закрылась дверь, с нее стали ощипывать перья.
– В Жуковке, каждая сотка сто тысяч баксов стоит.
– А триста не хочешь?
– Если она из Жуковки то, что ей на стройке надо?
– Спроси на вахте, кто такая, – предложил Семен Фасонов банкиру, – паспорт наверно показывала?
Помпей снял трубку и соединился с отделом пропуском. Лицо его непроизвольно вытянулось.
– Баронесса?.. Ты не ошибаешься?
С недоумением он посмотрел на коллег по несчастью.
– Баронессой, говорят, представилась.
– Чертовщина, какая-то!
– Может аферистка?
Недоразумение разъяснил всезнающий Семен.
– Они на Рублевке мало того что мультимиллионеры, так еще и корни древние откуда-то понаоткопали.
– Ты режиссера имеешь в виду или меня? – недовольно спросил банкир Помпей.
– При чем тут режиссер а ты тем более, мне один знакомый предлагал орден Андрея Первозванного за десять тысяч баксов. Любой степени. Их говорят, за триста лет при царях всего двадцать штук выдали, самым великим людям, таким как граф Потемкин, или князь Суворов. А нынче за пятнадцать лет четыреста штук уже роздали кому ни попадя… Я отказался… И графиня, наверно, такая же.