Жирный кукбалеш
Шрифт:
***
– Земфира, сахара мало в кофе! – нажал на вызов прокурор.
Он никак не мог начать работать – глаза слипались. Председатель уехал только под утро, точнее, его увезли, погрузив в лексус.
– А если закрыться к чертовой матери и поспать? Или опять будут сниться кошмары? – шептал Зубазга Мозгарович, поглядывая одним глазом на раскладушку, а другим пытаясь изучить отчет следователя Рушана.
Которую ночь прокурору снился один и тот же сон: он едет на машине, а рядом по дороге скачет кенгуру, которым управляет
Гусь сидит на плече кенгуру. И прокурор удивленно спрашивает кенгуру: куда, мол, те направляются? И кенгуру весело отвечает: «Куда, куда! На сабантуй!».
А гусь подхлестывает кенгуру и добавляет: «Алга-а, алга-а-а!» 10 . И они исчезают за поворотом.
Вы скажете, причем здесь кошмар? Очень веселая картина?
Но сон на этом не заканчивался.
В нем прокурор приезжал на работу, в его кабинет врывалась бледная и зареванная секретарша Земфира и дрожащими руками протягивала ушки кенгуру и залитую кровью голову гуся, рыдая в голос:
10
С татарского: вперед.
– Шурале 11 растерзал наших подопечных!
Прокурор удивленно открывал рот, желая ответить, но просыпался.
***
Бабушка Апанас снова ходила к председателю за пенсией, но того опять не было на месте.
– В запой ушел! – посетовала бабушка, встретив соседку Зулю с мужем Фирдусом.
Старушки обнялись, похвалили новые халаты друг друга и похвастались блестящими галошами мейд ин Кытай.
– Салям, как дела?
– Да вот думала пенсию сегодня получить, а этого снова нет! – махнула рукой бабушка Апанас.
11
Лесное чудище из татарских сказок.
– И долго еще не будет! – засмеялись соседи.
– А что случилось? – бабушка Апанас навострила ушки.
– Ты не слышала, что на их карету кенгуру напали? – соседи схватились за животы. – А наш председатель от страха в штаны наложил, всю карету залил, карета не справилась и прямо в болото рухнула!
– Ах, Аллах! А с председателем что? Умер? – округлила глаза Апанас.
– Еще какой живой, даже к прокурору ходил жаловаться. Бедный наш прокурор, чего он только не повидал на своем веку!
Разговаривая, соседи шли по улице и как раз дошли до дома председателя.
– Фирдус, нам пора ремонт делать. Кто женится на нашей Лилечке с такой хижиной, как у нас? Вон у председателя – четыре этажа! – нахмурилась соседка Зуля. – Поэтому и женихи к ним часто наведываются! Да какие: один депутат, второй бизнесмен, третий, правда, помельче, сын председателя соседнего колхоза, но не тракторист, как у нашей. Сколько говорю: бросай ты своего алкаша! А она мне: он не алкаш, люблю и точка! Надо принимать
– Мы только закончили третий этаж, карга ненасытная! Не хочу! И почему я должен строить дом для зятя? Пусть сам и отстраивается, он мужик или как? – насупился Фирдус.
– Ай, вон как ты запел! А полгода назад другие мотивы были! Отстроим и будем приглашать на смотрины, не стыдно будет! Лицемер! Лентяй! Лишь бы пузо растить! – Плюнула соседка и, выпятив грудь, отправилась домой.
А за ней потянулся и муж.
Бабушка Апанас зашла в магазин за мукой. Внучка снова собралась готовить кыстыбый, и это было очень подозрительно.
Бабушка давно раскусила Гульчачак: после каждой шалости она пекла кыстыбый, а вид у нее при этом был очень довольный и с озорным лукавством.
***
Жена председателя лежала в кровати. Ее осматривал врач.
Люция Шигибаловна была напугана, постоянно оглядывалась по сторонам и вскрикивала при каждом прикосновении доктора.
– Тише, тише. Где болит? – спросила врач Рузалия.
– Сердце болит! Душа болит, Рузалия! Умираю! – с горечью выкрикнула женщина.
Желтые кудряшки трепыхались на подушке, рот в форме трагичной подковы стенал и возмущался.
– Отчего болит? – Врач села на стул, взяла запястье пациентки и начала измерять пульс.
– Как отчего? Заговор против нашей семьи, моего уважаемого мужа! Только никому не говорите об этом! – Люция Шигибаловна вытаращила глаза и шепотом продолжила. – Вчера на нас напали бараны! А потом кенгуру! А после на меня в лесу напал шурале!
Она закрыла рот рукой и снова разрыдалась.
– Сам шурале? – правая бровь врача приподнялась.
– Да! Я едва не сошла с ума! Я вот этими глазами видела его длинные руки! Вот такие ветки! – Она раздвинула руки. – Он злорадно хохотал и хлестал меня. Видите порезы! – Люция Шигибаловна указала на лицо.
– Вам нужно успокоиться, сейчас я сделаю укол, и шурале исчезнет, – улыбнулась Рузалия.
– Вы не верите! – залилась слезами Люция Шигибаловна. – Только в психушку не закрывайте меня!
Больная заверещала, и врач попросила медбратьев держать ее, пока она колет успокоительное.
После жена председателя затихла.
– Ну вот, все прошло, – погладила ее руку врач. – Шурале больше нет.
– Есть. Он сказал, что вернется, если…
– Если?..
– Если мы… Если мы… – больная запнулась и растерянно посмотрела на врача. – Не погасим звезды. А как это?
Люция Шигибаловна выпучила глаза.
– Ваш шурале – татарский Дон Кихот, что ли?.. – врач пожала плечами и попрощалась.
На улице начался сильный дождь. По стеклу то и дело хлестали струи воды, стучали ветки деревьев, но Люция Шигибаловна уже ничего не слышала: она глубоко спала в окружении своих пяти котов и остывающего самовара.
***
Прокурор собрался уходить домой, когда ему позвонила Рузалия.
Она всегда рассказывала ему странные сюжеты из своей врачебной практики. Для консультации и просто для беседы.