Жить дальше
Шрифт:
Дон в основном прислушивался к разговору, иногда смеялся шуткам, смысл которых смог уловить, и пил пиво. Он знал, что мог бы присоединиться к дискуссии, но они говорили о каких-то совсем тривиальных вещах и раздували собственные мелкие жизненные неурядицы в проблемы вселенского масштаба: как тяжело впервые оказаться вдали от дома, как трудно налаживать связи и всё такое. Макото, Галина и Филлис понятия не имели о том, что значит жить своей жизнью, растить детей и делать карьеру. Ленора могла рассказать вещи поинтересней, и он слушал, когда она говорила, но когда начинали говорить остальные, он больше прислушивался к паре среднего возраста за соседним столиком, погружённой в оживлённую беседу о том, как Консервативная партия растопчет либералов на приближающихся выборах и…
— Вы видели по телеку Сару Галифакс на прошлой неделе? — спросил Макото остальных. — Это же грёбаный ходячий труп. Ей уже лет сто десять, нет?
— Ей только восемьдесят семь, — ровным голосом сказал Дон.
— «Только», — сказал Макото, словно повторяя концовку анекдота для тех, кто её не расслышал.
— Макото, Дон… — заговорила Ленора, но Дон её перебил.
— Я лишь хотел сказать, что Сара Галифакс не настолько стара.
— Может быть, но выглядит как Горлум, — сказал Макото. — И, должно быть, совсем выжила из ума.
Галина энергично закивала, но ничего не сказала.
— Почему ты так говоришь? — спросил Дон, пытаясь не повышать голос.
— Не пойми меня неправильно, — сказал Макото. — Я знаю, что это она догадалась о том, что значило то первое сообщение. Но, как сказали по телевизору, Коди Мак-Гэвин считает, будто старая карга догадается и про второе. — Он мотнул головой, словно говоря «вы только представьте».
— Кстати, о сообщениях, — сказала Ленора, тактично пытаясь сменить тему, — позавчера мне звонил Ранджит из CFH. Он сказал…
Но Дон уже не мог остановиться.
— Профессор Галифакс понимает драконианцев лучше кого-либо другого.
Макото небрежно махнул рукой.
— Ой, возможно, так и было в её время, но…
— Сейчас по-прежнемуеё время, — сказал Дон. — Она — профессор эмерита, и без неё у нас вообще бы не было никакого диалога с драконианцами.
— Да, да, — сказал Макото. — Но если бы Мак-Гэвин пустил свои деньги на поддержку кого-нибудь, у кого есть шансы…
— Тебя, например, — не удержался Дон.
— Почему нет? Лучше кто-нибудь, родившийся в этом столетии, в этом тысячелетии, чем высохшая мумия.
Дон посмотрел на свою полупустую бутылку пива, пытаясь вспомнить, вторая это или третья.
— Ты несправедлив, — сказал он, не поднимая взгляда.
— Слушай, Дэн, — сказал Макото, — это же не твоя область. Ты же не знаешь, о чём говоришь.
— Он Дон, — сказала Ленора, — и, наверное, ему лучше сказать тебе, кто…
— Я знаю, о чём говорю, — сказал Дон. — Я был в Аресибо. Был в Аллене [43] .
Макото моргнул.
— Да ты гонишь. Ты не астроном.
Чёрт.
— Ладно, забудь. — Он поднялся — его кресло издало громкий деревянный стук, ударившись о стол позади. Ленора смотрела на него в ужасе. Она явно решила, что он собирается ударить Макото, у которого на лице возникло выражение отчаянной решимости. Но Дон лишь сказал «Мне надо в сортир», протиснулся между Галиной и Филлис и направился к лестнице, ведущей в подвал.
43
Allen Telescope Array — радиоинтерферометр на севере Калифорнии, переоборудованный Институтом SETI совместно с Университетом Калифорнии в Беркли для поиска сигналов внеземных цивилизаций без отрыва от астрономических наблюдений.
Ему понадобилось существенное время, чтобы опустошить мочевой пузырь, что, по-видимому, было к лучшему: он успел малость успокоиться. Господи Боже, ну почему он вечно не способен удержать язык за зубами? Можно себе представить, о чём они сейчас говорят в своей чёртовой «уют-компании».
«Ленора, этот твой дружок какой-то…» — и тут Макото ввернёт словечко, которое у нынешних детей вместо «дёрганый» или «чокнутый».
Нынешних детей.В писсуаре автоматически запустился смыв, когда он развернулся и подошёл к раковине. Он вымыл руки, избегая смотреть в зеркало, а потом поднялся по лестнице обратно в зал.
Когда он уселся, Ленора пристально посмотрела на Макото.
— Слушай, друг, — сказал Макото, — я… был неправ. Прошу прощения. Я не знал, что ты её внук.
— Ага, — сказала Филис. — Извини нас.
Он не смог заставить себя ничего сказать, лишь кивнул.
Потом разговор продолжился, хотя Дон в нём практически не участвовал, и было съедено ещё много куриных крылышек; первобытный процесс отрывания зубами мяса от костей странным образом помог ему успокоиться. Наконец, принесли счёт. Заплатив свою долю, Макото сказал:
— Пора бежать. — Потом посмотрел на Дона. — Рад знакомству.
Дон сумел ответить ровным голосом:
— Я тоже.
— Мне тоже уже пора, — сказала Филлис. — Завтра с утра встреча с научруком. Галина, ты идёшь?
— Ага, — ответила Галина — единственной слово, которое Дон услышал от неё за весь вечер.
Когда они остались одни, он посмотрел на Ленору.
— Простите, — сказал он.
Она вскинула свои рыжие брови.
— За что? За то, что вы вступились за бабушку, которая не может сама за себя постоять? Вы хороший человек, Дональд Галифакс.
— Я ведь наверняка испортил вам вечер. Простите, что не понравился вашим друзьям, и…
— О, вовсе нет. Ну, разве что Макото. Но пока вы ходили вниз, Филлис сказала, что вы очень галантны.
Он едва успел подхватить падающую челюсть. «Галантный» — не то слово, что ожидаешь услышать от двадцатипятилетней женщины.
— Полагаю, мне уже тоже пора идти, — сказал он.