Шрифт:
Глава 1
Мягко и нежно кисточка вырисовывает уголок оконной рамы, желтый цвет просто брызжет и будоражит воображение. Большинство английских ресторанов выкрашено в желтый цвет, где-то вычитала Анна, но где это видано – покрасить все окна русской усадьбы в цвет солнца?! Анна, посмеиваясь над своими мыслями, самозабвенно продолжает красить. И действительно, от яркого цвета в ее руках старинный дом пробуждается и обретает новую жизнь.
Анне дом в селе Сосновом достался в наследство от родителей, которые неожиданно для нее, сначала мать, а потом отец, скончались от сердечных болезней в районной больнице. У Анны был шок от случившихся событий, какая-то растерянность перед жизнью и … пустота. Вдохнуть жизнь в эту пустоту ей помогли краски.
Анна с удовольствием пьет черный кофе и всматривается в собственное творение. Высокие, выбеленные
Она решила сегодня заняться чтением. Еще с прошлого лета в старинном секретере лежат ее любимые романы и детективы. Анна давно поняла, что намного приятнее перечитывать то, что уже понравилось, причем желательно просто читать и наслаждаться, а не пытаться что-либо запоминать, вдумываться, анализировать, «алгеброй гармонию проверять».
Ей сорок лет, много это для Анны или не очень? Она пытается шутить, что находится на рубеже второй половины жизни. Первая половина ее жизни была достаточно успешной: институт иностранных языков, замужество, аспирантура, защита диссертации по английской филологии и теперь заведование кафедрой в том же институте. Работа ей нравилась, пожалуй, даже больше, чем большая, современно обставленная, но холодная и какая-то пустая городская квартира, которую населяют только два человека и одна собака. Муж Анны Павел является соучредителем крупной строительной фирмы, доход от которой позволяет вести достаточно обеспеченный и стильный образ жизни.
Анна обожает собак, в частности, своего бультерьера Аарона, который все же больше привязан к супругу. Павел всегда его сам вывозит на собачьи выставки, вязки и прочие собачьи, и не очень, тусовки. Павел их городскую квартиру сделал по своему вкусу: много всякой техники, модернистской мебели, психоделических расцветок, много лоска, много пространства (и пустоты, добавила бы Анна). Павел ведет жизнь успешного бизнесмена, следит за всеми аксессуарами этого образа жизни. «Положение обязывает», – любит повторять он, настаивая на смене машины супруги. Анну вполне бы устраивал ее старенький «Порше», но, по настоянию Павла, его пришлось заменить на скоростную «Ауди». Анна никак не могла привыкнуть к, казалось бы, простому управлению изысканной машиной. Более того, Анну смущало повышенное внимание к машине обитателей Соснового: кто восхищался, кто завидовал и желал всех напастей обладательнице красавицы-машины. Анне был неприятен разительный диссонанс «Ауди» с заросшей травой оградой ее любимого дома. Она, в отличие от Павла, не любит привлекать внимание к своей личности, тем более к личным вещам. Да, Павел – фетишист, но ведь это даже не порок, правда?
Мелодия мобильного телефона отвлекла Анну от размышлений и созерцания игры света. Новости тревожны, Аарон заболел, его Павел даже отвез в клинику, сам не может контролировать лечение из-за большой занятости, ждет Анну…. Итак, бегство в себя, похоже, срывается. Анна подходит к старинному зеркалу, машинально начинает поправлять пушистые каштановые пряди. Сегодня она заколола их в замысловатую прическу, точнее, прическа сама получилась при наличии ее роскошных длинных волос и нескольких заколок. Она очень любит свои волосы и тщательно за ними ухаживает. Анна была шокирована, когда Павел неожиданно предложил ей сделать модную короткую стрижку. А ведь она полагала, что Павлу, кроме ее больших серых глаз, стройной фигуры, нравятся еще ее русалочьи волосы. Все правильно, но где-то Павел услыхал незатейливую глупость – «волос длинный, ум короткий» – и решил еще и сменой прически подтвердить высокий уровень интеллекта супруги. Старинное зеркало не льстит ей сегодня. Собственная внешность не приносит удовлетворения. Эта озабоченность, напряженность определенно не молодят. Анна продолжает вглядываться в морщинки на лбу, возле уголков рта, они ее окончательно «заводят». Что это с ней? Необходимо действовать: спасать Аарона, помогать Павлу!
Она оглядела солнечную гостиную: репродукции ее любимого Гогена, ее собственную сирень, написанную маслом в минуты вдохновения, которое случается только в этом доме…. Все это предстоит быстро зачехлить, убрать, отодвинуть любимую красоту на задний план в угоду требованиям жизни.
Вечер в августе быстро заканчивается. Ее родная Иткутская область находится в Сибири, что означает необходимость натягивать теплый свитер и брюки для путешествия в течение нескольких часов на машине до города.
«Ауди» плавно идет по шоссе, от кондиционера быстро становится тепло, ритмичная
Звонок брошенного на соседнее сиденье телефона заставил ее вздрогнуть. Аарон умер в больнице. Странные судороги были тому причиной, несмотря на все меры по спасению собаки, произошла остановка сердца. Павел теперь просил ее не приезжать, так как сам со всем справится. Он советовал ей расслабиться и переключиться на отдых в усадьбе. До окончания отпуска у Анны оставалось две недели, срочных дел в городе у нее не было. Изумленные гаишники на посту наблюдали, как серебристая «Ауди» на приличной скорости вдруг резко затормозила и, сделав поворот на 180 градусов, взяла курс на Сосновое.
Выйдя из машины у запертых ворот родного дома, Анна ощутила непонятное напряжение. Долго возилась с засовом, потом открывала замок в двери. Включенные фары машины во дворе не подсвечивали, а, наоборот, странным образом мешали манипуляциям с замками. Влетев в пустой дом, она принялась везде зажигать свет. Замкнув за собой дверь, расположилась на диване в гостиной, но вспомнила, что не щелкнула кнопкой сигнализации, оставила в машине мобильный и неизвестно, закрыла ли ворота. Досадуя на себя, вышла во двор, заперла ворота на засов, повернулась к машине и обнаружила, что не видит мобильника, оставленного на водительском сиденье. Пришлось садиться в машину, включать все освещение, при этом она почему-то боязливо закрылась изнутри и, наконец, обнаружила его на заднем сиденье. Находка облегчения не принесла, Анна попыталась успокоиться. Завершив все манипуляции с машиной и с замками, она пошла в кухню и сварила кофе. Кофе ее всегда тонизировал и приводил в норму. Пока шипела кофеварка, Анна лихорадочно соображала, чем теперь заняться, как распланировать дальнейшее свое пребывание в Сосновом. Про неприятное известие от Павла думать не хотелось, хотелось просто почувствовать себя комфортно и отдохнуть. Рядом с верандой находится душ, но, прежде чем его принять, она отчего-то захотела наполнить дом звуками, музыкой, живыми существами. Забравшись с ногами на диван в гостиной, переключая каналы телевизора и отпивая маленькими глотками кофе, она постепенно приходила в норму и подумала, что теперь, после душа, пожалуй, сможет заснуть. Внезапно раздалась мелодия телефона, но она медлила, гадая, что это за звонок. Звонил одноклассник, ее давний друг, который постоянно жил в Сосновом и, не обремененный семьей, собирал каждый год друзей под свою холостяцкую крышу вот уже двадцать с лишним лет. Толик доложил, что завтра должны приехать «большие люди», как он называл своих друзей-одноклассников, занимающих заметное положение в обществе. Действительно, дети сельской интеллигенции учились в свое время с удовольствием и на совесть, почти все из класса, за исключением непутевого добряка Толика, работали кто ректором престижного вуза, кто директором банка, кто руководил своими фирмами. Анна всегда была рада этим встречам, отношения всех между собой оставались прежними, приятно будоражили и бодрили. Она поделилась с Толиком своими новостями, пообещала, что завтра к обеду непременно будет у него, и они наметят развлекательную программу.
Переговорив, Анна отключила телефон, затем телевизор, затем ритмичную мелодию. Стало тихо-тихо, почему-то не лаяли соседские собаки, надо было превозмочь себя и пойти в душ. Луч света с веранды освещал незакрытую душевую кабинку, поднимался по лестнице до темного второго этажа. Цокающие шажки по деревянному полу сверху просто подбросили сердце. Стало нехорошо до шума в ушах. Откуда-то изнутри, из детства, поднимался просто панический страх. Что это?! Не хотелось шевелиться, но обострившийся слух больше не улавливал ничего необычного.
Нет, так дело не пойдет! Не будет она здесь сегодня ночевать в таком состоянии. Наскоро приведя все в порядок, Анна выскочила во двор. Открыв ворота, сев в машину и вырулив из ограды, впервые задумалась: а куда же она, собственно, едет? Сельчане, которые всегда вели обособленную жизнь, на ночь все наглухо запирались, ее друзья – дачники еще не приехали, а явиться в полночь к Толику без договоренности с ним было бы верхом неприличия. Дозвониться до него, оказалось, проблематично: отключил или убрал куда подальше мобильник. Жил он не близко, но на своей машине Анна смогла бы быть у него через 10 – 15 минут. Можно подъехать и еще раз попытаться позвонить-посигналить.