Жить за двоих
Шрифт:
Серёжка мигом повалился в сугроб. Семён, так звали лесника, мгновение стоял в оцепенении. И только некоторое время спустя до него дошло, что в патронах-то ни дроби, ни соли не было – потому ничего страшного с мальчишкой не должно было случиться. Семён подбежал к мальчику, который всё ещё неподвижно лежал в сугробе лицом вниз. Сомнения овладели лесником: неужели он по ошибке зарядил свою двустволку настоящими охотничьими патронами? Не мешкая, Семён перевернул мальчика на спину. Слава Богу, с лицом всё было в порядке:
– Ну, что, пацан, испугался? Давай, вставай. Меня-то ты до смерти перепугал!
Серёжа всё ещё крепко держал в руках топор.
– Топором-то
Серёже было страшновато – все мальчишки убежали, а он тут один на один с лесником, чужим человеком – поди знай, что может случиться. Мальчишка даже не догадывался, что лесник сам готов был расцеловать его за то, что всё закончилось благополучно. Уже через полчаса они были в тёплой избе лесника.
Витька шёл быстро, почти бежал. Одна мысль, что они вернутся домой без Серого, наводила на него ужас. Хоть Витька и был старше, мальчишки считали Серёгу своим лидером. В нём удивительным образом сочетались, казалось бы, совершенно несовместимые качества: Серёжка был круглым отличником в школе и лучшим драчуном на улице. Даже пацаны постарше боялись затевать с ним драку. Причём сам он никогда драк не провоцировал, но если кто трогал его, то пиши пропало: дрался он как неистовый. Мальчишки уважали его, взрослые – любили. Варе даже завидовали: что у тебя за парень! Золото! И в школе первый, и на улице себя в обиду не даст… И только Варя знала, во что ей обходится это золото. Характер у Серёжки был не из простых, обиды он не терпел даже от матери.
Ребята без труда нашли место вырубки, но там уже никого не было. На свежем нетронутом снегу ясно отпечатались уходящие в глубь леса следы лесника и их товарища. Не раздумывая, Витька повёл своих друзей по следу. Они вышли к просеке, протянувшейся через весь лес до самой речки. Там на поляне стоял небольшой дом, обнесённый забором. Это мог быть только дом лесника. Оставив мальчишек на опушке леса, Витька подкрался к окну.
Каково же было его удивление, когда он увидел, что Серый и лесник спокойно сидят за столом и пьют чай. В первое мгновение Витьке стало так обидно, что он чуть не заплакал: они с ребятами с ума сходят, крадутся, как партизаны в тыл врага, чтобы спасти товарища, а он тут в тепле чаи распивает… Он даже не услышал, как в доме отворилась дверь. Перед ним вдруг возник приметивший его за окном опытный лесник.
– А где остальные пацаны? – спокойно и даже ласково спросил Семён.
– Да вон там, в лесу…
– Так зови их, пойдём чай пить.
Лесник Семён, дядя Семён, оказался добрым и очень душевным человеком. Мальчишки первый раз в жизни пили чай с мёдом – у лесника была небольшая пасека неподалёку. Семён, спокойный, рассудительный по природе человек, быстро расположил к себе ребятишек. Серёжка вёл себя на правах первого друга лесника, чем вызывал раздражение у Витьки, считавшего себя героем, вернувшимся на выручку товарищу.
Возбуждённые приключением мальчишки возвращались домой довольными. Лесник проводил их до самой речки и дал им по сухому бревну из своих запасов.
– В следующий раз, когда пойдёте в лес за дровами, приходите ко мне, я подберу вам что-нибудь подходящее, – наказал он на прощание.
По дороге домой Серёжка рассказал ребятам, как всё произошло, и какое могло бы случиться несчастье, будь ружьё лесника заряжено настоящими патронами. Все дружно решили помалкивать о лесном происшествии.
Дома никто не удивился, что Серёжа пришёл поздно. В десять лет он уже был самостоятельным мальчишкой, правда, ему всё-таки доставалось от матери, когда его самостоятельность перехлёстывала границы дозволенного. Так случилось прошлым летом, когда он засветло ушёл на рыбалку с мальчишками из своего двора и решил остаться на ночь в расчёте на «особый» клёв на утренней зорьке. Улов и вправду оказался богатый: усачи из горной речки считались большим лакомством. Но от матери он получил хорошего ремня – за своеволие.
Сегодня же, с точки зрения времени, всё было в порядке.
Серёжина семья занимала две большие комнаты на первом этаже старого купеческого дома. В первой комнате стояла печка, которая служила и для обогрева всего помещения, и для приготовления пищи. Войдя в комнату, Серёжка полной грудью вдохнул домашнее тепло и как будто наполнился запахом кукурузной похлёбки. Зимой это была обычная тёплая пища – всё вместе: и хлеб, и каша, и суп. И так изо дня в день. Иногда Серёжа чувствовал, что не в силах более переносить эту еду, и пытался разнообразить вкус в тарелке, добавляя больше соли, но результат оставался неутешительным. Ничего другого не было. От своего отца мальчик слышал, что многие люди не имеют и этого.
Зимой вообще с питанием приходилось туго. Летом можно было заработать денег на базаре или ещё где-нибудь, наконец, украсть с огорода. А вот зимой – нет.
Но дети всегда остаются детьми. Скудное питание никак не сказывалось на богатой детской фантазии, когда речь заходила о развлечениях. Всё свободное время ребятня гоняла на коньках. В основном это были «снегурочки» – привязные коньки с деревянным основанием и стальным лезвием. Умельцы изготовляли и самодельные коньки, когда вместо стальных лезвий в ход шла толстая проволока. Зимой снег с дорог не убирали, и грузовики укатывали шоссе до такого состояния, что оно превращалось в идеальное место для катка. Особым шиком считалось прицепиться за борт полуторки багром с металлическим крюком и с ветерком промчаться за грузовиком. Правда, увлечение было опасным: разъярённый шофёр мог остановить машину и погнаться за «конькобежцем». Если смельчака ловили, то отбирали коньки и крепко давали по шее. Кроме того, кататься в чужом районе было небезопасно: местные хулиганы тоже с удовольствием отнимали коньки у ребят послабее. А без коньков оставалось только учиться.
Учился Серёжка как-то странно. Мать никогда не видела, чтобы он делал уроки, но каждый год он получал похвальные грамоты. Учительница начальной школы, правда, постоянно твердила, что поведение у мальчика на двойку, из-за чего мать частенько вызывали в школу. Подобные визиты матери заканчивались для Серого печально – в очередной раз он был бит.
При свете керосиновой лампы Серёжа мучился с кукурузной похлёбкой и размышлял о леснике: «А что он, интересно, ест?» Мёд Серёжке очень понравился. Понравился ему и сам дядя Семён. Он напомнил мальчику старшего брата из тех троих партизан, что жили у них во дворе сразу после войны. С братьев он переключился было на воспоминания о рыжей, но тут вмешалась мать:
– А бревно-то ты сухое принёс! Значит, не рубил? Где же ты взял его?
– Да украл из запасов лесника, – соврал Сергей.
– Ты что, дурак?! Хочешь, чтобы тебе в задницу лесник дроби или соли засадил?
– Да он стреляет холостыми патронами, для испуга, – уверенно заявил Серёжка.
– Ох, смотри, так до беды недалеко! А что, другие пацаны тоже у лесника воровали?
– Да мы все вместе…
Серёжка, не успев закончить фразу, получил звонкую оплеуху:
– Смотри мне! У лесника больше не воруй! Узнаю, что ослушался, сама убью!