Житие мое. Трилогия
Шрифт:
— Видите ли, некоторое время я жил в городе Редстоне, широко известном своим Университетом. Там удивительно много вдумчивых, образованных людей с высокой культурой и тонким умом. В одной фирме со мной работал черный маг, милейший юноша, но к концу вечеринок он становился… немного разговорчивым. Однажды он объяснил присутствующим принципы некромантии, в теории, естественно. Чтобы пробудить останки, заклинатель должен восстановить образ усопшего внутри себя, безвозвратно пожертвовав для этого частью собственной сути. Если покойный — человек, попытка закончится для некроманта безумием, полным вытеснением личности.
Инспектор глубокомысленно кивнул.
— А как вы догадались, в каком вагоне его искать?
Ссылаться на Шороха я не мог, но вопрос этот предвидел.
— Я ходил навещать мисс Нэнси Даккер, она как раз едет в первом вагоне. Милейшая девушка! Очень общительная. Человек подходящей внешности сидел совсем рядом, но, — надеюсь, смущение у меня получается без тени насмешки или самодовольства, — поначалу я не решался вмешиваться в работу полиции.
Вот так. И будем надеяться, что у инспектора не хватит терпения выяснить, сколько раз я туда ходил. Разговор с дочуркой Нэнси даже меня устрашает, а тут дело раскрыто, преступник арестован, медали ждут в конторе. Зачем докапываться до несущественных мелочей?
А если вопросы все — таки возникнут, через сутки я сойду с поезда, верну себе нормальный цвет и — поминай, как звали.
Инспектор без всякой задней мысли пожелал мне удачи и отправился составлять свой отчет.
— Томас, какой ты умный! — вздохнула мисс Фиберти, едва дверь за гостем закрылась. Ох, просто бальзам на сердце! Все — таки, я не ошибся с выбором спутницы.
— Да, я практически гениален, — к Шороху ложную скромность.
— Но… Ты действительно ищешь эту… — она поморщилась. — Мировую Ось?
Думаю, немного откровенности делу не повредит.
— Мисс Фиберти, не важно, что мы ищем, главное, что одновременно с нами ЭТО ищет еще кое — кто. И «кту» не обломится!
Министр Безопасности Михельсон редко обращался к кому — то с личными просьбами. Он придерживался мнения, что у хорошего руководителя подчиненные сами делают все, что надо, и даже немного больше, но у всякого правила бывают исключения. Сегодня господин Михельсон пригласил к себе старшего координатора северо — западного региона для очень важного, конфиденциального разговора.
— Господин Ларкес, вы уже знаете о ситуации на границах с империей?
Колдун утвердительно кивнул:
— И'Са — Орио-Т готовится к войне с соседями, в первую очередь — с нами. Дату начала назовут, как только военные фракции кончат грызться за будущие трофеи.
Вот так, никакой недосказанности. Впрочем, Михельсон никогда не сомневался в способности Ларкеса получать информацию.
— На первый взгляд, безумная идея. Их боевая магия отстает от нашей на десятилетия, даже в лучших образцах. Что касается общей подготовки, то они элементарно не способны защитить свою территорию, не говоря уже о захвате чужой. Каково ваше мнение, почему они так осмелели?
Ларкес старательно собрал на лбу задумчивую складку.
— Какое — то новое оружие?
Министру понравилось, что маг говорит в предположительном ключе — нехорошо, когда данные вытекают из управления, как из дырявого ведра.
— Вот именно. К счастью, армейская разведка сумела добыть его образцы до начала активных боевых действий. Оружие имеет алхимическую природу — это ядовитый газ. Чрезвычайно, чрезвычайно ядовитый. И в первую очередь он отбивает у людей способности к магии.
Министр сделал паузу, давая собеседнику время осмыслить ситуацию.
— Воинственные ничтожества, — голос мага сочился презрением, но лицо оставалось невыразительно — спокойным, — уступить потусторонним феноменам треть территории, а потом побираться у соседей.
Было бы странно ждать другой реакции от черного — ни бояться, ни сочувствовать они не умеют.
— Добавьте к списку глупостей гонения на колдунов, прошедшие одновременно с нашей Реформацией, и вы поймете, почему они так отчаянно нуждаются в новых территориях, хотя и их неспособны удержать.
— Я бывал в Са — Орио, — равнодушно сообщил Ларкес. — И представляю себе их общественное устройство.
— Тогда вы представляете, как важно найти средство противостоять этому оружию? Ни жертвы, ни месть, ни доводы рассудка имперский генералитет не остановят.
— Что я могу сделать? — если мага и взволновало услышанное, то внешне это никак не проявилось. Господин Михельсон помедлил, заново переживая события последних дней.
— Недавно был убит алхимик, ведущий специалист по смешанным техникам. Он должен был стать сердцем группы разработчиков, которой предстояло объединить для решения возникшей проблемы алхимиков и магов. В отсутствии человека, способного мыслить сразу в двух плоскостях, на быстрый результат надеяться не приходится. Эксперты считают, что замена возможна, — министр внимательно посмотрел на старшего координатора, ему показалось, что Ларкес слегка напрягся. — В вашем регионе последнее время патентуют интересные разработки на стыке магии и алхимии, взять, например, эту краску — хамелеон. Меня уверяют, что коллектив, сумевший реализовать такую интересную идею, справится и с проблемой нового оружия.
Ларкес едва заметно кивнул, но не ответил.
— Я хочу, чтобы вы нашли этих людей и предложили им работу, на любых условиях. Все надо сделать в обстановке глубочайшей тайны. Вы понимаете?
— Я найду его, — спокойно кивнул маг. — И сотрудничать он будет.
Министр дернул бровью, но развивать тему не стал. От его внимания не укрылась странная оговорка старшего координатора. Тем лучше! Если маг уже знает того, кто им нужен, поиски много времени не займут.
Часть третья. В поисках неприятностей
Утверждение, что рукописи не горят, проистекает из того факта, что пепел не разговаривает.
Глава 1
Я смотрелся в зеркало и видел там себя (именно себя, а не какого — то блудного белого!). Это вызывало во мне чувство глубокого удовлетворения. Трансконтинентальный экспресс, простоявший в столице всего полчаса, окутался паром и увез с собой позорную тайну моих перевоплощений. Главное — не позволить мисс Фиберти написать об этом в своей новой книжке, да и старую не плохо бы прочесть.
Моя спутница печально вздохнула:
— Зря ты так упираешься, отличный был образ!