Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
Шрифт:
Могут ли после этого быть у братства чистыми отношения к главному условию духовного развития — Церкви и ее служителям. Есть в братстве ходячий принцип о предпочитающих торговать своим трудом и духовными силами вместо того, чтобы состоять членом трудового братства. По этому принципу священник, получающий от братства жалованье, есть лицо, продающее ему свой труд и духовные силы. Уж не покупает ли у него братство и благодать таинств за платимое ему жалованье? Едва ли благоразумно ставить себя в такое странное положение в отношении таинств.
Исторические отношения братства к православному священнику ненормальны. Братство постоянно разделяло в священнике нравственную личность и носимый им сан и через то открыло себе широкую дорогу для осуждения и попирания священства. Согласно этому разделению, все в пастырском
Священство — не колдовство, таинства — не шаманские действия. Возможно, и бывают священники, сана недостойные, когда необходимо отделять личность от священства, так как Господь может действовать и через недостойное посредство. Но общая норма — не такова. Священство есть сила нравственно–мистическая. Огульное разделение между священным саном и личностью священника вносит разделение смерти в основную церковную жилу. Презирать священника как личность и получать от него Святые Тайны — не дело доброго мирянина. Добрый мирянин, если увидит болезнь в пастыре, отнесется к ней по примеру Сима, а не несчастного его брата, будет болеть от мысли, как прикрыть отчую наготу, сам пойдет во священники и покажет, каким должен быть истинный пастырь. Если же братство этого не сделало даже на одном примере, то пусть убоится предаваться осуждению священства… В противном же случае пусть вспомнит об участи третьего сына Ноева».
В 1902 году отец Роман получил назначение в храм Марии Магдалины в Санкт–Петербурге. Здесь во время его служения образовалась многочисленная духовная община и было организовано общество трезвенников. Священник всего себя посвятил приходской деятельности, и эти несколько лет напряженной жизни сказались на состоянии здоровья: он и его жена заболели туберкулезом, и дальнейшее пребывание в климате Санкт–Петербурга было сочтено врачами опасным для них. Но была и иная причина переезда отца Романа из Петербурга. В 1907 году на квартиру к нему пришел Григорий Распутин, и отец Роман, будучи человеком прямым, счел нужным в лицо высказать пришедшему свое мнение о нем. В гневе и раздражении покинул тот священника и вскоре ему отомстил. Через две недели последовал указ Святейшего Синода о переводе отца Романа полковым священником в город Томашов Польский, на границу Польши с Германией.
Перед тем как туда отправиться, отец Роман с женой поехал к отцу Иоанну Кронштадтскому и рассказал о случившемся.
— Это все кратковременно, все будет хорошо, скоро он о тебе забудет, — сказал отец Иоанн.
И действительно, уже через несколько месяцев пришел указ о назначении отца Романа настоятелем Свято–Владимирского адмиралтейского собора в Севастополе и благочинным береговых команд Черноморского флота. В его подчинении были СвятоВладимирский собор и храмы Покрова Божией Матери, Архистратига Михаила на Екатерининской улице и святителя Николая на Братском кладбище на Северной стороне и около пятидесяти священников.
Летом 1912 года произошло восстание матросов на линкоре «Святой Иоанн Златоуст». Для оздоровления нравственной обстановки среди моряков отец Роман предложил командованию флота употребить духовное средство — индивидуальную исповедь, дабы с помощью таинства покаяния поднять дух моряков. Командование согласилось.
После ликвидации восстания командующий флотом обратился к протоиерею Роману с вопросом — нужно ли вводить во флоте тайную полицию для выявления настроения моряков? Отец Роман заверил командующего, что настроение моряков здоровое, и тайная полиция введена не была. По поручению командующего протоиерей Роман написал и выпустил книгу «Дисциплина и товарищество».
Многие послушания в Свято–Владимирском соборе несли в то время сами матросы, на них же был возложен и тарелочный сбор. Некий моряк по фамилии Докукин решил этим воспользоваться и стал красть церковные деньги. Вскоре он был уличен и по распоряжению отца Романа отправлен
Протоиерей Роман благополучно добрался до Москвы и направился к Патриарху Тихону, который благословил его служить и проповедовать в московских храмах.
В мае 1918 года ВЧК арестовала настоятеля храма Василия Блаженного протоиерея Иоанна Восторгова, и в сентябре того же года он был расстрелян. Когда об этом стало известно, Патриарх Тихон назначил настоятелем храма протоиерея Романа. В это время при храме уже существовала большая община, и отец Роман с усердием поддержал сделанное его предшественником — вдохновенными проповедями, беседами на евангельские темы, неспешно проводимой исповедью. Вот как описывает свое первое впечатление от проповеди священника одна из его духовных дочерей: «Это было в 1918 году, когда я… переселилась в Москву и квартировала сначала вблизи Красной площади… В одно из воскресений меня потянуло в знаменитый храм Василия Блаженного. Войдя в храм, я встала впереди, непосредственно к амвону, и когда вот этот наш самый батюшка вышел на амвон с проповедью, я по–детски не отрывалась от него глазами, слушала, как говорится, раскрыв рот животворящие глаголы… По окончании службы батюшка стоял у раки мощей блаженного Василия, на которой лежали чугунные вериги святого… Когда приблизилась моя очередь к ним приложиться, батюшка положил руку мне на затылок и крепко прижал голову к одному из крестов чугунных вериг. Под этой тяжестью его руки мое сердце всколыхнулось необъяснимым чувством счастья на земле, такой в то время страшной, всесторонне мучительной по своему неустройству и неопределенности».
25 февраля 1919 года власти закрыли храм Василия Блаженного, и Патриарх Тихон назначил протоиерея Романа настоятелем храма святителя Алексия, митрополита Московского, в Глинищевском переулке. Храм святителя Алексия был построен в 1690 году, позже были пристроены два придела — святителя Николая, Мирликийского чудотворца, и иконы Матери Божией «Всех скорбящих Радость». Во время кампании по изъятию церковных ценностей в 1922 году представители властей забрали из храма почти все сосуды, необходимые для совершения литургии. Были оставлены одна серебряная позолоченная чаша с дискосом, лжица и маленький серебряный крест. В том же году, восполняя утраченное, община, окормляемая протоиереем Романом, приобрела деревянный потир со вставленным в него стеклянным стаканом. В 1921–м и в 1924–м годах община произвела ремонт куполов и крыши храма.
Еще в самом начале церковной деятельности отца Романа в Москве власти не раз его арестовывали, впервые — в 1919 году. Во время одного из арестов его допрашивал председатель ВЧК Дзержинский, который предложил священнику покинуть советскую Россию и уехать на родину в бывшую Холмскую губернию, которая отошла к Польше. Священник отказался и убедил представителя власти, что его отношение к советскому государству вполне лояльное и находится в пределах, определенных апостолами, которые заповедали молиться о властях римских, относившихся в то время к христианской Церкви не менее враждебно, чем советская власть.