Жития Святых — месяц февраль
Шрифт:
Ты же, госпожа, в соответствие этому сказала мне: «мир тебе, мужайся и крепись». Я воспрянул, и отсюда уверяюсь, что Сын Божий вложил в сердце твое о нас совет благой. Итак скажи, владычица, что благое о нас надумала?
Царица отвечала:
— Если Христос изволит, то по прошествии некоторого времени, младенец сподобится святого крещения. Вы же до этого времени пойдите и приготовьте свиток, в котором напишите все, что хотите, и когда дитя будет износимо от святого крещения, вручите свиток тому, кто будет нести новорожденного на руках, а я научу его, что должен он делать, и надеюсь на Сына Божия, что Он всё устроит ко благу.
Они же, выйдя, приготовили свиток, написав на нем просьбу не только о сокрушении идолов и разорении их храмов, но и об облегчении верующих от работ и податей и о предоставлении им управления городом. Просили они также о том, чтобы святому христианскому храму, который был весьма беден и убог, дано было что-либо из имений царских и чтобы подаваемо было пропитание служителям его. Много и иного отрадного для притесняемых и обнищавших христиан написали они в своем прошении и потом стали ждать того дня, в который будет крещен царский сын. Прежде же крещения его было оповещено, что он будет царём, так как родился в порфире и сначала был одет не пеленами, а порфирою. Потом будущего царя торжественно понесли в храм для крещения, между тем как весь
— Если такова слава царя земного, временного, то какова же слава Царя Небесного, Вечного!
Когда же внесли царевича в церковь, оба святые епископа стали у дверей церковных, держа приготовленный свиток, и, по совершении святого крещения, когда выходили все с новокрещенным царевичем из церкви, святые епископы воскликнули:
— Умоляем тебя, новорожденный царь, прими прошение наше и в начале твоего царствования покажи себя милостивым.
Говоря это, святые отцы положили свиток на младенца. Несший царевича муж остановился и, взяв этот свиток и развернув его, стал читать во всеуслышание, ибо так был научен от царицы. И прочитав часть свитка, опять свернул его, и, подложив правую руку под голову младенца, немного поднял ее, как бы для выражение соизволения, и воскликнул:
— Повелевает его царское величество, чтобы всё здесь написанное исполнено было непременно; это — его царское повеление, которое никак не может быть изменено.
Все видевшие и слышавшие это удивились, благословляя новорожденного царя и многолетствуя ему, начинающему свое царствование делом милосердия, ублажая также императора Аркадия и говоря, что он благословен Богом, что сподобился иметь сына, ему соцарствующего, и уже дающего свои повеления на такие добрые дела. Обо всем этот возвещено было царице. Она же, исполнившись радости, поклонилась Богу, воздавая благодарение. Когда же новокрещенное дитя вносили в царские палаты, мать вышла навстречу ему и, взяв на руки свои, матерински лобызала его. Потом, принесши к мужу своему царю Аркадию, она поздравила его, говоря:
— Блажен ты, господин мой, что видят очи твои еще при жизни твоей царя, изшедшего из чресл твоих.
Царь Аркадий, слышав это, весьма радовался. А царица, видя его светлым и весёлым, сказала:
— Если тебе угодно, господин мой, то узнаем, что написано в свитке сем, поданном царственному сыну нашему, чтобы первое повеление его о всем написанном здесь было скорее исполнено.
Царь повелел читать свиток, и когда он был прочтён, сказал:
— Трудно исполнить это прошение, но тяжело и отказать, так как тем самым мы отменим первое повеление нашего сына, а это неудобно и неприлично.
Царица отвечала:
— Не только неприлично отменять первого сыновнего указа, но также грешно презреть и моление святых мужей, предрекших мне рождение сына.
И тотчас царь Аркадий повелел утвердить царскими грамотами всё то, что было написано в свитке Палестинскими епископами. Когда же приготовлены были грамоты, написанные от лица обоих царей, Аркадия и Феодосия, царица призвала архиереев Божиих, Иоанна и Порфирия, и показала им те грамоты, спрашивая, угодны ли они для них. Те, поклонившись, благодарили её за милостивое и мудрое тщание её и стали просить, чтобы для исполнения царского повеления послали в Газу мужа благочестивого, честного и верного, а не такого, каким был посланный прежде. И был найден человек благоверный и боящийся Бога в лице некоего Кинегия, которому было поручено от царей, чтобы он шёл в Газу и устроил всё наилучшим образом согласно повелению. Царица же дала святому Порфирию много золота на создание каменной церкви посреди города Газы, а также на устроение странноприимницы, и еще обещала дать, сколько будет потребно, на устроение церкви; кроме того обоим епископам она дала дары и сосуды церковные, золотые и серебряные, для Кесарийской и Газской церквей, и золото на дорогу. Также и царь, почтив святых епископов и в избытке снабдив их дарами и деньгами, отпустил их с миром. Они же, приветствовав святейшего патриарха Иоанна Златоустого, отплыли в свои епархии; а после них отправился в путь и царский вельможа Кинегий, которому даны были царские повеления.
Когда путники приблизились к острову Родосу, святые отцы Иоанн и Порфирий умоляли кормчего пристать к берегу, чтобы они могли приветствовать преподобного Прокопия отшельника; но тот не хотел, говоря, что ветер неудобен, и совершенно не внимал просьбе святителей Христовых; ибо он был втайне арианин, и ненавидел православных епископов. Но когда они миновали тот остров, тотчас в море сделались буря и волнение, и были все в страхе великом, боясь потопления. Волнение это продолжалось целый день и всю ночь. Когда же показалась утренняя заря, святой Порфирий немного уснул и во сне увидел преподобного Прокопия, говорящего ему: убедите кормчего отречься от ереси арианской [ 20 ] и проклясть ее, и приготовьте его к святому крещению, и тотчас страшное волнение прекратится. Воспрянув от сна, святой Порфирий рассказал о сем блаженному митрополиту Иоанну и прочим бывшим с ним; потом призвав кормчего, святые сказали ему:
— Если хочешь, чтобы корабль твой и все мы были спасены от потопления, а наипаче, чтобы душа твоя избавилась от вечной погибели, то отрекись зловерия твоего, ереси арианской, и присоединись к Кафолической Церкви.
Кормчий удивился, что святые епископы узнали тайну, которой никто не знал, и сказал им:
— Так как Бог открыл вам тайны сердца моего, то я отвергаюсь Ариева мудрования и верую, как вы веруете: утвердите же вы меня во святой вере.
Когда он сказал это, тотчас прекратилась буря, и сделалась тишина в море. А святые, наставив его от Божественного Писания и утвердив в православии, огласили его и крестили. Дальнейший путь был совершен благополучно, при чем святые епископы пристали к берегу в Маиюме [ 21 ], отстоящем от Газы на двадцать стадий [ 22 ], а отсюда пошли сушей к городу Газе. Узнав о пришествии их, верные вышли им на встречу с псалмами и пением, преднося святой крест, и с великим веселием и торжеством ввели в город архиереев Божиих. Идолопоклонники же, видя это, весьма злобились, скрежеща зубами, но не дерзали сделать им какое-либо зло: ибо уже слышали, что христианские епископы были с почётом приняты у царя, и что вслед за ними посылается царское повеление смирить свирепство язычников и разорить капища богов их. Между тем, христиане, идя с честным крестом и с своими архиереями, приближались к идолу Венеры; этому идолу жители Газы, в особенности женщины, оказывали великую честь, вжигая свечи и кадя благовонными кадилами: ибо бес, живущий в том идоле, многих прельщал в сонных привидениях, склоняя
— Пусть сожжётся и разорится храм Марнасов, так как он осквернен кровью людей, приносимых в жертву бесам, и пусть основание его будет выкопано из земли и разметано, а на том месте да созиждется новый храм во славу Божию.
Этому дитяти было семь лет, посему клирики подумали, что оно сказало так по научению матери. Взяв его, они начали устрашать, как бы желая бить его, чтобы он сказал, кто научил его сказать это. Дитя же начало говорить по-гречески, говоря то же, — чтобы сожжен и разорен был храм Марнасов; тогда все познали, что он говорит от Духа Святого, ибо будучи семилетним и ненаученным греческому языку, ребёнок теперь хорошо говорил по-гречески. Итак, поверив словам детским, сожгли и разорили прекрасное капище Марнаса до самого основания, которое, выкопав из земли, разметали по улицам и дорогам, чтобы оно было всеми попираемо. Потом воины стали ходить по всем зданиям и жилищам язычников и везде собирали сокрытых идолов; собрав их многое множество, они сложили идолов вместе и подожгли; так было искоренено в Газе идолослужение. Кинегий же, достаточно смирив нечестивых начальников и наказав их за притеснение христиан, возвратился к царям, а часть воинства, по прошению святителя, оставил в городе, чтобы идолопоклонники опять не вознесли рог свой на христиан. После того святитель Христов основал на месте, где было капище Марнаса, крестообразную церковь, изображение которой царица Евдоксия прислала написанным на хартии. Для этой церкви она прислала также тридцать столпов мраморных, среди которых два были блестящие, как смарагд. Так, с помощью царицы, в пять лет была построена церковь, несравненно более прекрасная, чем прежде бывший храм Марнаса. Освятив эту церковь, архиерей Божий стал совершать Божественную службу, воздавая Христу Господу великое благодарение за то, что на месте, где прежде совершали скверные кровавые жертвы ложным богам, теперь начала приноситься Бескровная Пречистая Жертва Истинному Богу. Потом святой Порфирий на золото, данное от благочестивой царицы, построил странноприимницу и упокоевал в ней странных, питал нищих. С Божьей помощью он мудро пас стадо Христово словом Божиим, так что число верных увеличивалось всё более и более: ибо многие из язычников, оставляя идольское нечестие, обращались ко Христу Богу; а прочие язычники снедались гневом и завистью, видя прекрасно цветущую и умножающуюся церковь христианскую, язычество же увядающее и умаляющееся. И вот они снова покусились восстать на святого пастыря и на стадо его. Однажды произошла распря иконома церковного с одним идолопоклонником, знатным гражданином, которому имя Сампсихий, по поводу некоторой вещи, принадлежащей церковным имениям. На шум сбежались верные и неверные, помогая каждый своему — верные иконому, неверные же Сампсихию. Но так как неверных было больше, то они одолели верных и воздвигли брань, схватив дреколие и оружие. Убив из числа верных семь человек, а многих сильно поранив, язычники с бесчинным криком и шумом побежали на двор епископский, желая убить святого Порфирия. Он же, узнав это, сказал диакону Марку:
— Побежим, брат, укроемся на некоторое время, покуда не пройдет мимо гнев Господень.
И перелезши стену, они побежали в противоположную от мятежников сторону и скрылись у некоторой девицы, именем Салафы, которая по вере была язычница. Оставшись сиротою после родителей, она жила вместе с бабкою своею, которая, была больна; ей она служила и питала ее от труда рук своих. Эта девица скрыла у себя святого епископа и диакона его, дав им пищу и питие. И пробыл у нее святой Порфирий тот день и ночь, и другой весь день. В следующую за тем ночь, когда утихли шум и мятеж, пришел святой с Марком в свой дом, и нашел всё, что было, расхищенным, а блаженного Варуха лежащего избитым и покрытым ранами, так что он едва дышал. Обо всём этом христиане возвестили анфипату [ 28 ], проживавшему в Кесарии. Тот, приславши воинов, взял всех тех, которые воздвигли этот мятеж и совершили убийство, и одних казнил смертью, а других, бив жестоко, отпустил живых. С этого времени нечестивые притихли. И святитель Христов Порфирий прочее время жизни своей жил в мире и доброй тишине. Вышеупомянутую девицу Салафу, у которой он скрывался от убийственных рук, святитель возблагодарил и просветил ее святым крещением; а болящую старицу её исцелил и также крестил, и давал им от церковных имений пропитание. Он хотел было девицу сочетать браком с законным мужем, но она захотела уневеститься Христу, о чем святой весьма возрадовался духом; посвятив ее в Христово служение, он и причислил ее к лику непорочных дев: она же угождала Богу до конца жизни, соблюдая непорочно девство свое в посте и молитвах, при пособии Богоприятных молитв угодника Божия Порфирия, который воссылал непрестанные моления к Богу о стаде своем — ночью и днём.