Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга восьмая. Апрель
Шрифт:
– Я спросил его, – рассказывает Серапион, – сообщи мне, отче, о том, каким образом и почему ты пришел сюда?
И святой такими словами начал свое повествование:
– Родился я в Афинах72, где и изучал философские науки. По смерти же моих родителей, я сказал сам себе: «Как родители мои умерли, точно так и я умру. Итак, лучше я добровольно отрекусь от мира сего раньше, чем случится мне быть восхищенным от него». И немедленно, сняв с себя одежды, я встал на доску и отправился на ней плавать по морю. Носимый волнами, по Божественному промышлению, пристал я к горе сей.
Когда мы,
– Не пугайся при взгляде на тело мое, потому что взятая от тленной земли плоть тленна.
Потом он спросил меня:
– По прежнему ли обычаю стоит мир в законе Христовом?
– Ныне, – отвечал я ему, – по благодати Христовой, даже лучше прежних времен.
– Продолжаются ли, – снова спросил он, – доныне идолослужение и гонения на христиан?
– Помощью святых молитв твоих, – отвечал я, – гонение прекратилось и идолослужения нет.
Услышав это старец возрадовался великой радостью. Потом он снова спросил меня:
– Есть ли ныне среди мира некоторые святые творящие чудеса, как сказал Господь в Евангелии Своем: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф.17:20).
В то время как святой произносил эти слова, гора сдвинулась со своего места приблизительно на пять тысяч локтей73 и приблизилась к морю. Святой Марк, приподнявшись и заметивши, что гора двигается, сказал, обратясь к ней:
– Я тебе не приказывал сдвинуться с места, но я беседовал с братом; посему ты встань на место свое!
Когда только он сказал это, гора действительно стала на своем месте. Увидав сие, я упал ниц от страха. Святой между тем, взяв меня за руку и поставив на ноги, сказал мне:
– Разве ты не видывал таких чудес в течение дней жизни твоей?
– Нет, отче, – отвечал я.
Тогда святой, вздохнувши, горько заплакал и сказал:
– Горе земле, потому что христиане на ней таковыми только по имени нарицаются, а на деле не таковы!
И снова произнес он:
– Благословен Бог, приведший меня на сие святое место, дабы я не умер в моем отечестве и не был погребен в земле, оскверненной многими грехами!
Весь тот день провели мы, – повествует Серапион, – в пении псалмов и духовной беседе, а с наступлением вечера преподобный сказал мне:
– Брат Серапион! Не время ли нам после молитвы с благодарностью вкусить от трапезы?
На эти слова я не ответил ему ничего. После сего он, подняв руки к небу, стал произносить следующий псалом: «Господь – Пастырь мой; и ни в чем не буду нуждаться» (Пс.22:1).
Окончив пение сего псалма, он, обратившись к пещере, сказал
– Брат, предложи трапезу.
Потом он снова сказал мне:
– Пойдем вкусим трапезы, которую Бог послал нам.
Я изумлялся сам в себе, – недоумевая, кому это приказывал святой Марк приготовить трапезу, потому что в течение целого дня я никого из людей не видал у него в пещере.
Когда мы вошли в пещеру, я увидал два стоящих стола, на которых были
– Чадо Серапион, благослови!
– Извини меня, отче, – отвечал я.
Тогда святой произнес:
– Господи благослови!
И я заметил около трапезы простертую с неба руку, осенившую крестом предложенное. По окончании трапезы Марк сказал:
– Брат, возьми сие отсюда!
И тотчас трапеза была снята невидимою рукою. Я удивлялся всему происшедшему: и невидимому слуге (ибо находившемуся во плоти ангелу, преподобному Марку, по повелению Божию, служил бесплотный ангел Господень), и тому, что во всю мою жизнь я никогда не вкушал столь вкусной пищи и никогда не пил столь сладкой воды, какая была на той трапезе. На мое недоумение святой сказал мне:
– Брат Серапион! Видел ли ты, сколько благодеяний посылает Бог рабам Своим! Во все дни мне посылалось от Бога по одному хлебу и по одной рыбе, а ныне ради тебя Он удвоил трапезу – послал нам два хлеба и две рыбы. Таковой-то трапезой питает меня Господь Бог в течении всего времени за первые мои злострадания. Как я сказал тебе в начале беседы, тридцать лет пребывая на сем месте, я не нашел ни одного растительного корня, которым бы мог питаться. Испытывая же голод и жажду, в силу крайней необходимости, я вкушал пыль и пил горькую морскую воду и ходил нагим и босым. От мороза и страшного зноя отпали пальцы на ногах моих; солнце сжигало мою плоть и я лежал ниц на земле как мертвец. Между тем бесы воздвигали против меня, как против оставленного Богом, борьбу свою. Но я, с помощью Божиею, все сие претерпевал из-за любви к Господу. По окончании же тридцатилетних моих страданий, по повелению Божию, стали расти на мне волосы до тех пор, пока покрыли меня совершенно, как одежда. И вот, с тех пор и до настоящего времени бесы не могут приближаться ко мне; голод и жажда не овладевают мною; ни зной, ни мороз не беспокоят меня. При всем том я никогда ничем не болел. Но ныне оканчивается предел моей жизни и тебя Бог послал сюда для того, чтобы ты похоронил святыми твоими руками мое смиренное тело.
Затем, по прошествии некоторого промежутка времени, святой снова сказал мне:
– Брат Серапион! Побудь настоящую ночь по случаю моей близкой кончины в бодрствовании.
После сего мы оба стали на молитву, воспевая псалмы Давидовы. В то же время святой сказал мне:
– Брат Серапион! После отшествия моего тело мое положи в сей пещере, завали двери пещеры камнем и удались из пещеры этой.
Я поклонился тогда преподобному и со слезами стал просить у него прощения и говорил ему:
– Умоли, отче, Бога, дабы Он взял и меня с тобою, дабы и мне отправиться туда, куда ты идешь.
Отвечая на эти слова мои, святой сказал мне:
– Не плачь в день моего веселья, но еще более веселись. Тебе необходимо возвратиться в свое место. Приведший же тебя сюда Господь за твой труд и богоугождение да дарует тебе спасение. Причем узнай, что возвращение твое отсюда совершится не по той дороге, по которой ты сюда пришел, но ты дойдешь до своего места другим необычным путем.
Немного помолчав, преподобный Марк затем сказал: