Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том VII. Июль
Шрифт:
– Поможет ли вам распятый, на коего вы надеетесь?
Женщины отвечали:
– Он уже помог нам, как сам видишь, человеконенавистный мучитель! Вот, мы, женщины, побеждаем тебя, могущественного правителя, пренебрегая назначаемыми нам тобою мучениями.
Мучитель еще сильнее распалился гневом и повелел раскаленным докрасна железом обжигать им пах. Он говорил:
– Чувствуете ли, как жжет огонь, или нет?
Святые жены отвечали:
– Это ты почувствуешь боль от огня, когда будешь ввергнут в неугасающий адский огонь! С нами же здесь предстоит наш Помощник – Господь, Которого ты не видишь, как слепые, не видящие солнца!
Когда святые жены страдали так, Феодосия, мать святого Прокопия, стоя посреди народа и взирая на мужество и терпение тех жен, горько плакала. Потом, когда в ее душе воссиял свет истинного познания, она исполнилась ревностью о Боге и, подойдя к правителю, воскликнула:
– И я – раба распятого Христа Бога!
Такое обращение случилось с нею по молитвам святого великомученика Прокопия, который все время молился о том Богу.
Правитель и все его окружавшие, а также и весь народ, услышав, как благородная Феодосия, мать Неания, дерзновенно исповедует Христа, чрезвычайно удивились происшедшей в ней перемене, как она могла пренебречь своим высоким положением, богатством и знатностью и безбоязненно идти на мучения. Правитель сказал ей:
– Госпожа Феодосия! Кто прельстил тебя оставить отеческих богов и говорить такие речи?
Она же отвечала:
– Я вовсе не чувствую себя прельщенною и обманутою. Прежде я действительно находилась в заблуждении, будучи прельщаема демонами, когда вместо истинного Бога, сотворившего небо и землю, я кланялась мерзким идолам – делу рук человеческих.
Правитель, указывая перстом на мучимых женщин, сказал Феодосии:
– Эти обманщицы, как видно, прельстили тебя?
Она же отвечала:
– Они не прельстили, но научили меня познать истину своими страданиями. Как, в самом деле, они могли в таких муках оставаться мужественными, если бы Тот, Кто укрепляет их, не был истинным Богом? Итак, не они обманщицы, но ты сам обманщик, ведущий во тьму и заблуждение и влекущий людей на погибель!
Правитель сказал:
– Одумайся, Феодосия, и испроси себе прощения у богов. И мы помолимся им о тебе, чтобы они простили тебе этот твой грех.
Она же отвечала:
– Я прошу прощения у распятого Христа за прежнее свое неразумие и за соделанные мною дурные поступки.
Разгневанный правитель повелел посадить ее в темницу вместе с теми подвергшимися истязаниям женщинами.
Когда Феодосия вошла в темницу, ее увидел сын ее, святой Прокопий, и весьма обрадовался – он уже духом узнал об ее обращении ко Христу, – и сказал ей радостно:
– Госпожа, мать моя! Зачем ты пришла суда и из-за чего оставила ты богов своих?
Она же сказала ему:
– Милое мое чадо! Я теперь знаю истину. Смотрела я на святых женщин-страдалиц и размышляла: как возможно было бы, чтобы слабые женщины перенесли столь тяжкие мучения, если бы их не укреплял Тот Христос, за Которого они страдают? А если бы Христос не бы Всемогущим Богом, то как бы Он мог подкрепить страдающих за Него? Когда я размышляла так, сердце мое почувствовало глубокое умиление, и какой-то луч воссиял в моем уме. Я поняла ничтожество богов и уверовала, что истинный Бог – Единый, Которого исповедуешь ты, и святые женщины, и прочие мученики.
Тогда сказал ей святой Прокопий:
– Блаженна ты госпожа, мать моя, так как сподобилась от Бога такого просвещения и так как пришла за это сюда, в эту темницу!
И пребывала святая Феодосия в темнице, прислуживая святым женщинам. Чистым полотном она отирала их кровавые раны и прикладывала врачебные пластыри к их язвам, так как она была обучена врачебному искусству. А святой Прокопий учил свою мать святой вере. Той же ночью он взял ее и повел к епископу Леонтию, который окрестил ее во имя Отца, Сына и Святаго Духа, потом снова возвратился в темницу, радуясь и прославляя Бога за ее просвещение.
После этого святые жены с Феодосией были выведены из темницы и представлены на нечестивое судилище. Правитель сказал Феодосии:
– Знай, благородная женщина, что я щажу тебя и не хочу отдать тебя на позор и мучения. Итак, одумайся и призови милосердных богов, чтобы сподобиться от них – прощения, а от нас – большей чести!
Святая отвечала:
– Безумный и несмысленный человек! Ужели тебе не стыдно называть богами изваянных кумиров? Если в том большое достоинство, когда человек, по мере своих сил, старается добрыми делами уподобиться Богу, то и вам также следует уподобляться вашим богам – идолам, то есть быть слепыми, глухими, немыми, не двигающими ни руками, ни ногами, каковыми являются и боги ваши.
На эти слова ее правитель разгневался и повелел ее бить по устам, а потом, растянувши по земле, подвергнуть палочным ударам, и затем железными когтями строгать ее тело. Прочие же святые женщины, взирая на ее страдания, молились за нее Богу, чтобы Он укрепил ее, и пели следующие стихи из псалма, каким научил их святой Прокопий:
– «Приидите, воспоем Господу, воскликнем твердыне спасения нашего» (Пс. 94:1); «Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах» (Пс. 45:2).
Правитель же, слыша это, повелел сокрушать святым женам челюсти оловянными прутьями, а потом связать тех мучениц вместе со святой Феодосией одною железною цепью, вывести вон из города и предать усечению мечом.
Жены с веселием и радостью пошли на смерть, как на брачный пир, положили за Христа Бога свои головы и сподобились небесного чертога.
По кончине их святой Прокопий снова был поставлен на суд, и правитель сказал мученику, рыкая как лев:
– Доволен ли ты, нечестивец, погибелью стольких душ?
Святой отвечал:
– Я не погубил их, а избавил от гибели и привел от смерти к жизни.
И повелел правитель бить его железною перчаткой по устам и раздирать ему лицо железными когтями, так что у него лилась кровь, обагряя землю. Потом мученика били свинцовыми прутьями по вые, но он, несмотря на такие мучения, стоял неподвижно, как столп.
После этого правитель, приказав бросить мученика в темницу, с огорчением пошел домой: ему было стыдно и досадно, что он не в силах был одолеть страстотерпца Христова. От печали он не сказал в тот день ни с кем ни одного слова, а потом заболел горячкою, слег в постель и в ту же ночь умер, предав душу свою демонам, которым он служил с таким усердием.