Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
— Возлюбленный сын, виновник печали моей ты, о тебе я так горько плачу; ибо Господь открыл мне, что место сие от тебя процветет и прославится, но иконоборцы разорят и опустошат его.
Услышав сие от своего учителя, блаженный Стефан тяжко вздохнул и произнес:
— Скажи, святой отец, всё, что открыл тебе Господь относительно меня: что случится со мною? И не погибну ли я, будучи развращен еретическим учением иконоборцев?
Старец отвечал:
— Нет, чадо мое, никогда не будет с тобою этого; но только предупреждаю тебя словами Апостола: Ефес.5:15 — «Итак, смотрите, поступайте осторожно», Мф. 24:13 — «претерпевший же до конца спасется».
Это и многое другое высказал он Стефану и поведал ему обо всем, что должно случиться с ним в будущем.
Тем временем умер отец преподобного Стефана. Узнав о сем, преподобный взяв благословение у своего отца духовного, отправился в Византию и там почтил подобающим погребением плотского родителя своего; затем он продал всё оставшееся после него имение и деньги роздал нищим. Устроив эти дела, он взял с собою
мать свою и одну из сестер (другая сестра святого уже постриглась в иночество в одном из Византийских девичьих монастырей) и поместил их в женском монастыре, созданном и освященным вышеупомянутым преподобным Авксентием, который назвал его: «Трихинария», т. е. власяной. Такое название дано было монастырю частью вследствие трудности и неудобства пути, ведущего к нему, частью вследствие тягостей иноческой жизни в нем, ибо монастырь отличался строгостью устава, и монахини, населявшие его, должны были ходить во власяных одеждах. В этом монастыре святой Стефан и постриг в иночество мать и сестру свою; сам же возвратился к преподобному наставнику своему и, живя с ним, упражнялся в обычных иноческих подвигах и трудах.По прошествии некоторого времени, духовный отец и учитель блаженного Стефана, преподобный Иоанн, с миром отошел к Господу; поплакав над ним, святой пошел возвестить о его смерти близ находившихся пустынников, и все, собравшись, с плачем и рыданием и с подобающим пением предали погребению честное тело преподобного Иоанна. Блаженный же Стефан после того стал один подвизаться в пещере, имея от роду немногим более 30-ти лет.
Наследовав пещеру преставившегося ко Господу святого учителя своего и других, живших в ней раньше, преподобных отцов, блаженный Стефан был наследником и их совершенного, преисполненного добродетелей, жития. Посему к нему стали приходить из окрестных мест пустынники, желая жить вместе с ним и иметь в нем наставника и учителя себе. К числу таковых принадлежали: Марин, муж добрый и благонравный, Иоанн и Христофор, Захария, муж благочестивый, и, наконец, два злобных человека, Сергий и Стефан, о которых речь будет ниже. Пришли к преподобному Стефану и еще шесть других мужей, имена которых записаны в книге работающих Христу Господу. Таким образом образовался монастырь, братия которого неусыпно предавалась иноческим подвигам, имея у себя игуменом святого Стефана. Пищу добывали все в поте лица своего, трудами своих рук; преподобный же Стефан владел искусством хорошо списывать книги; переписывая и продавая их, он, таким способом, питал себя и прочих. И Бог, питавший Израиля в пустыне, посылал все потребное и сим рабам Своим, так что исполнились на них слова Евангельские: Мф. 6:33 — «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». С умножением учеников блаженного Стефана, увидел он, что его безмолвие, к которому он так стремился, нарушено. Тогда святой призвал к себе вышеупомянутого Марина и вручил ему начальство над монастырем и заботу о нем. Сам же удалился на другое место той горы и построил себе небольшую келлию, в которой и затворился, имея от рождения своего 42 года [16]. Келлия эта совершенно не имела крыши. Пребывая в ней некоторое время в совершенном уединении и безмолвии, святой непрестанно беседовал с Богом, предаваясь молитве. Но и на новом месте своего подвижничества блаженный Стефан не мог избежать желающих получить от него пользу для души своей. Как не может оставаться незаметным град, который стоит на верху горы, и как не может утаиться человек, носящий с собою ароматы, — подобно сему и добродетельный человек, на высоту совершенства, как на некоторую гору, восшедший и добрыми делами, как ароматами, благоухающий, не может укрыться и утаиться от людей. Это и было с блаженным Стефаном. Слава о его подвижнической жизни распространялась далеко, и, подобно тому, как пчёлы слетаются на мёд, так и к преподобному стекались отовсюду ищущие спасения, желая получить назидание для себя от его учительных речей и от самого жития его. Среди стекавшихся к преподобному были не одни благочестивые мужи, но и жены. Из них особенно заслуживает внимания одна благородная вдова, именем Анна. Оставшись, по смерти мужа своего, весьма юною и не имея детей, она продала всё имения свои и раздала нищим; затем, пришедши к преподобному Стефану, она была пострижена им в иноческий образ и отослана в девический монастырь — Трихинария.
В это время умер царь Лев Исаврянин. На его место вступил сын его Константин Копроним [17], который еще сильнее своего отца восстал на Церковь Божию, выбрасывая святые иконы из храмов и сожигая огнем. Обличителями его нечестия явились многие славнейшие и премудрые мужи из чина иноческого, которые доказали ему неправоту его и обличили в ереси. Тогда Копроним воспылал неукротимою злобою против иноков, подвергая их жестоким гонениям и всячески хуля их. Образ иноческий он называл одеждою тьмы, самих же иноков именовал идолопоклонниками за то, что они с великим усердием стояли за поклонение святым иконам. Вместе с сим беззаконный царь собрал великое множество неразумных людей, слушавших его веления, и приказал им присягнуть с клятвою, что они не будут поклоняться святым иконам, но станут называть их идолами, не будут иметь и общения с иноками, ни принимать от рук их Пречистых Таин, — и всякий, кому случится встретить инока, будет бросать в него камни, называя его помраченным, сыном тьмы и идолопоклонником.
Когда всё сие происходило, умер злочестивый патриарх Константипольский Анастасий, которого Лев Исаврянин возвел на патриаршество после святого Германа. На место Анастасия Копроним возвел на патриаршество одного соименного ему инока Константина, который был единомышленником ему [18]. При этом, нечестивый царь возвел его на патриарший престол одною своею властью, без соборного избрания: сам и на амвон его возвел, сам и омофор возложил на него, возглашая, что он достоин патриаршего сана. После сего оба — и царь, и новый патриарх, посоветовавшись между собою, послали во все города грамоты, призывая всех епископов в царствующий град на собор для осуждения и уничтожения иконопочитания. И творились тогда в Константинополе великие беззакония. Даже священные сосуды, в которых совершались Божественный Тайны, попирались ногами, так как на них находились священные изображения. Святые же иконы ввергались — одни в болото, другие — в море, третьи — в огонь, а иные были рассекаемы и, раздробляемы секирами. А те иконы, которые находились на церковных стенах, — одни сострагивались железом, другие замазываемы были краскою. Беззаконники не пощадили и благолепнейшую церковь во имя Пресвятой Богородицы, что во Влахернах, которая была роскошно украшена изображением всех событий земной жизни Господа Иисуса Христа, начиная от воплощения Его и кончая распятием и воскресением Его. В сей церкви беззаконный царь Копроним повелел уничтожить все иконописные украшения ее, блещущие золотом и драгоценными камнями, и, как бы обнажил ее, лишив как царицу, порфиры; взамен всего этого он приказал расписать стены ее изображением деревьев, зверей и птиц. И исполнились в то время слова Давида: Псалом 78:1–2 — «Боже! язычники пришли в наследие Твое, осквернили святый храм Твой, Иерусалим превратили в развалины; трупы рабов Твоих отдали на съедение птицам небесным, тела святых Твоих — зверям земным».
Ибо тогда и мощи святых выбрасывали иконоборцы из церквей и ввергали их или в огонь или в море, или же влачили за город и сбрасывали с гор в пропасти и болота. Тех же, кто дерзновенно стоял за честь святых икон и мощей, злочестивые еретики немилосердно мучили и предавали горькой смерти, проливая кровь их, как воду, при этом тела мучимых за иконы они оставляли без погребения и бросали на съедение хищным птицам и зверям. Тогда наступила для всех православных скорбь великая, какой не было от самого начала мира.
Спасаясь от преследований, воздвигнутых на православных, многие иноки оставили Константинополь и претекли к преподобному Стефану, надеясь найти у него благой совет и душеполезное наставление. Святой долго утешал их своими богомудрыми речами и учил твёрдо стоять в благочестии, не боясь пролить за святые иконы даже кровь свою; тем же, которые не имели достаточно мужества и боялись мучений, он советовал бежать в другие страны, где не было гонений от иконоборцев. Тогда опустели все Византийские монастыри, и уже нельзя было видеть никого из иноков в царствующем граде. Ибо одни из иноков, твёрдо стоя за православие, положили души свои, будучи убитыми, другие же, желая вместе с правой верой спасти и жизнь свою, бежали в другие страны и рассеялись по лицу земли всей. В 754 году по Рождестве Христовом созван был иконоборческий собор в Константинополе, на котором присутствовало 838 восточных епископов, но не было ни одного патриарха, кроме одного только Константинопольского лжепатриарха Константина — еретика и единомышленника царского. Местом для собора назначена была Влахернская церковь Пресвятыя Богородицы, которая (церковь), лишившись своих иконописных украшений, представляла собою как бы пустыню и вертеп разбойников. В этой церкви и собрались все прибывшие епископы вместе с беззаконным царем и лжепатриархом. И после долгих рассуждений и препирательств, царь убедил всех епископов согласиться с ним и присоединиться к его безбожному злохулению. При этом, многие из епископов ясно видели заблуждение царя и патриарха, но, боясь гнева царского и патриаршего, боясь, как бы для православных не наступили новые бедствия, они не смели сказать ничего вопреки царю и присоединились к нечестивому зловерию. Впоследствие на истинном VII вселенском соборе, бывшем в царствование Константина Младшего и матери его Ирины [19], они отреклись от иконоборческой ереси и с покаянием обратились к благоверию, но теперь они пошли вслед за нечестивым царем и патриархом, согласившись с их еретическими мудрованиями. И были составлены там такие злочестивые и богомерзкие лжедогматы:
1) Святые иконы повелевалось почитать за идолов.
2) Все поклоняющиеся святым иконам — преданы были анафеме, при чем анафема провозглашена была на святого Германа, бывшего Константинопольским патриархом раньше еретика Анастасия (беззаконные еретики, сами будучи прокляты, прокляли святого и праведного человека, но Бог благословил его, так что сбылось Писание: Псалом 108:28 — «Они проклинают, а Ты благослови».
3) Повелевалось исповедывать, что не только святые, по смерти своей, не могут помочь нам своим ходатайством, но и Сама Матерь Божия.
4) Запрещалось нарицать святыми Апостолов, мучеников, исповедников, преподобных, и всех угодивших Богу.
5) Сей нечестивый собор, сделавший такие определения, причислялся к первым шести вселенским соборам и повелевалось называть его седьмым вселенским собором. Всякий же, непризнающий того собора, подвергался анафеме, подобно Арию, Несторию, Евтихию и Диоскору [20].
На соборе этом важнейшими епископами после патриарха были: Феодосий, епископ Ефесский, Константин — Никомидийский, Наколий — Наколийский, а также Сисиний и Василий.
Совершив беззаконное дело, епископы подписали составленные определения, так что исполнились на них слова Писания: «беззаконие вышло из Вавилона от старейшин-судей, которые казались управляющими народом» (Дан. 13:5), и еще: «множество пастухов испортили Мой виноградник, истоптали ногами участок Мой; любимый участок Мой сделали пустою степью» (Иер. 12:10).
По окончании соборных совещаний епископы, участвовавшие на соборе, научили народ с веселием торжественно возглашать: «сегодня спасение миру, так как твоими заботами, царь, мы от идолов избавились».