Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
Тогда разгневанный царь повелел послать преподобного Стефана на заточение в Геллеспонтские страны, на остров Проконнис [33].
Прежде, чем отправиться туда, святой оказал помощь игумену Филиппикова монастыря, который был болен и уже находился при смерти. Помолившись над ним и прикоснувшись к нему рукою, блаженный исцелил его и поднял с одра болезни. Затем, вошедши на приготовленный для него корабль, он поплыл на место своего изгнания. Достигнув острова Проконниса, он сначала начал обходить все пустынные места на нем и, наконец, нашел одну прекрасную пещеру, называемую жителями той страны Киссуда. В ней находилась небольшая церковь во имя святой Анны, прародительницы Господа по плоти, матери Пресвятые Богородицы. Святой сильно обрадовался
и поставил около пещеры келлию. Здесь, живя во славу Божию, он питался кореньями местных растений.Между тем, ученики преподобного Стефана, изгнанные из монастыря его, находившегося на Авксентиевой горе, рассеялись по разным странам, как овцы, не имеющие пастыря. Но, прослышав, что учитель их пребывает в заточении на острове Проконнисе, они все собрались к нему, кроме двоих, отпавших от святого пастыря, как Иуда от Христа, или Димас с Ермогеном от Павла (2 Тим.1:15; 4:10). То были Сергий, составивший запись клеветнических обвинений против преподобного, и Стефан, который сначала был мирским священником, а потом принял пострижение от руки святого в иноческий чин.
Снова отвергнув иноческий чин, а с ним Бога, и облекшись в мирские одежды, он пришел к царю и сказал ему:
— Благочестивый царь! твоими заботами я избавился от сатанинских уз и, скинув темные одежды, облачился теперь в светлые.
Царь сильно обрадовался и возлюбил его, потом сделал заведующим Софийской палаты, куда он часто сам приходил. При этом, Копроним называл его веселия отцом, хотя этот сын погибели мог возбуждать только плач о себе. Итак, те оба: Сергий и Стефан, отделились от лика учеников преподобного; остальные же все собрались, как сказано, к преподобному Стефану и устроили монастырь. Пришла к блаженному и матерь его с своею дочерью, а его сестрою, Феодотиею, и близ пещеры его устроили себе обитель, в которой и жили добродетельно, наслаждаясь по временам медоточивыми словами наставника своего, преподобного Стефана. Преподобный же устроил для себя столп, а на нем тесную хижину. Взойдя на столп, он затворился в той хижине; в то время ему было 49 лет от роду. За великие подвиги святого Бог прославил его и дал ему дар чудотворения. Так, блаженный Стефан отверз очи слепому, освободил от лукавого духа бесноватого юношу, исцелил кровоточивую, помолившись над нею, не раз утишал волнение морское и спасал от потопления множество кораблей; сверх того, корабельщики неоднократно видели его ходящим по водам, или управляющим кораблем, или же распускающим паруса.
В то время, как святой прославился на острове Проконнисе своими чудотворениями, умерла мать его. Это было во второй год заточения преподобного. Когда она отходила к Господу, дочь ее Феодотия горько плакала о ней. Мать же Стефана, блаженная Анна, сказала ей:
— Ты не имеешь достаточной причины для плача, ибо и ты пойдешь со мною ко Владыке Христу.
Так и произошло: в седьмой день по смерти блаженной Анны, матери преподобного Стефана, Феодотия скончалась.
В это время на острове Проконнисе находился один воин, соименный преподобному (так как назывался Стефаном). Он был родом Армянин и шел из европейских стран. На дороге он заболел ужасною болезнью, так что целая половина тела его иссохла. Услышав, что преподобный Стефан исцеляет всевозможные болезни, он через силу пришел к нему, пал пред ним на землю и со слезами молил у него исцеления. Преподобный повелел ему поклониться иконам Христа и Пресвятой Богородицы, и, когда тот с усердием сделал это, тотчас же совершенно исцелел. Когда воин сей возвратился к своим друзьям, те начали расспрашивать его: каким образом он выздоровел? Воин, нисколько не скрывая явленной над ним милости Божией, рассказал:
— Когда я поклонился иконам Христа и Пресвятой Богородицы, что повелел мне сделал инок Стефан, находящийся в Проконнисе, тогда и получил исцеление от своей болезни.
Воины возвестили об этом начальнику своему, который управлял Фракиею. Начальник призвал к себе исцелевшего воина и, расспросив его, как он выздоровел, немедленно отослал к царю. Царь также начал расспрашивать воина о выздоровлении его и, когда узнал, что тот получил исцеление, поклонившись святым иконам, стал называть его идолопоклонником, с яростью укоряя его, как будто бы он совершил безбожное дело. Тогда исцеленный, стыдясь царя, раскаялся в том, что поклонился иконам, и всенародно отвергся от почитания их, дав обет больше уже никогда не кланяться им. За это беззаконный царь возлюбил его и почтил саном сотника. Но когда тот нечестивый воин, вышедши из царского дворца, хотел сесть на коня своего, то конь внезапно взбесился и, свергнув его с себя, начал топтать несчастного ногами, и до тех пор топтал его, пока тот не испустил дух свой. Такую казнь принял этот неблагодарный отступник.
Сие чудо, вместе с другими, творимыми блаженным Стефаном чудесами, привело царя в сильный гнев и ярость; ибо царь знал, что преподобный, живя в Проконнисе, прославляется чудотворениями и учит всех поклоняться святым иконам. Поэтому он задумал лишить святого жизни, для чего повелел привести его из заточения. Когда святой был приведен к Копрониму, то беззаконный царь повелел прежде всего оковать его железными цепями, забить ноги его в колодку и заключить в мрачную темницу, известную под названием Фиальской [34]. По истечении же нескольких дней, Копроним, находясь вместе с двумя главнейшими сановниками своими в одном из загородных дворцов, приказал привести к себе блаженного Стефана.
Ведомый к царю, преподобный на пути выпросил у одного боголюбца монету, имевшую на себе царское изображение и тайно вложил ее в клобук себе.
Лишь только царь увидел святого, тотчас же начал громко кричать:
— О беда, беда! И что я только терплю? Сей человек поносит мою власть, бесчестит и ни во что вменяет меня!
И говорил много укоризненных и оскорбительных для святого слов. Но блаженный стоял молча, опустив голову вниз. Тогда царь сказал:
— Что же ты ничего не говоришь мне, нечестивец?
Блаженный Стефан в ответ на это стал кротко говорить:
— Если ты, царь, задумал убить меня, то убивай теперь же. А если призвал меня для того, чтобы расспросить о чем-либо, то тебе следует укротить гнев свой и беседовать со мной спокойно.
Слыша такие слова, царь спросил святого:
— Скажи мне, за что ты называешь нас еретиками? какое из церковных преданий мы нарушаем?
Преподобный ответил:
— Вы отвергаете почитание святых икон, что предано нам издревле от богоносных отцов.
Мучитель возразил на это:
— Не называй сие святыми иконами: не иконы святые то, но изображения идолов; а какое общение у святых с идолами?
На это святой муж ответил:
— Тот, кто поклоняется иконе, воздает поклонение не самому веществу; ибо поклонение, воздаваемое образу, переходит на Первообразного, как говорит святой Василий Великий.
Мучитель сказал святому:
— Разве можно изображать вещественными красками то, из чего многое тёмно и непостижимо для ума? И справедливо ли под чувственным образом поклоняться тем, естество которых никому неизвестно?
Преподобный ответил:
— Кто из имеющих разум скажет, что вещественными красками можно изображать невещественное Божие естество? Существа Божия даже ум описать не может; тем более нельзя изобразить Его красками. Но когда мы изображаем на иконе Христа, то изображаем не Божеское Его естество, но человеческий вид Его, подобный нашему, Который Апостолы видели и осязали, как святой Иоанн Богослов сказал: «что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1 Иоан. 1:1). И если ты мне укажешь на слова Моисея: Исх. 20:4 — «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли», — то я скажу тебе, что сам Моисей сделал изображения двух златых херувимов, о чем Божественный Апостол повествует так: Евр. 9:5 — «херувимы славы, осеняющие очистилище». Но и самый алтарь, и скиния, и святая святых изображали собою подобие небесное, как говорит тот же Апостол: Евр. 8:5 — «которые служат образу и тени небесного».