Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
Писал он и к Феодосию царю, наставляя его заботиться о церковном мире. И побудил его созвать третий Вселенский собор в Ефесе [12] против злочестивых еретиков; ибо сам он был великим ревнителем благочестия, являясь сильным противником еретиков, готовым страдать и умереть за православную веру, как это видно из его слов. В послании к одному хулителю Ферасию он говорит:
«Спрошу тебя, издевающегося над нами и показывающего себя нам столь остроумным и строгим судиею: если бы царь поставил тебя на городских стенах, приказав стеречь и защищать город, и ты бы увидел, что враг прокапывает и разрушает стену, дабы удобнее войти в город, — то ты не стал ли бы сопротивляться, с помощью всех орудий и оружий, препятствуя разорять стену и не пуская врагов; конечно, ты так стал бы делать, дабы защитить город и себя от врагов, и чтобы оказать верность и усердное повиновение царю. Не подобает ли и нам, которых Бог поставил в Церкви Своей учителями, крепко восстать против Ария [13], не только ополчившегося бранью на стадо Христово, но и многих погубившего? Претерпеть всякое бедствие за сие дело я считаю за ничто, и ничего так не желаю, как перенести
Из сих слов святого ясно видна его ревность о благочестии; но из его посланий можно узнать и о других его добродетелях.
Девство, которого Исидор сам был строгий хранитель, он восхваляет преимущественно пред прочими добродетелями, называя его царицею, которую всякий почитать должен, хотя не унижает и супружества честнаго. В послании своем к Антонию схоластику он говорит: «Хранящих девство должно уподоблять солнцу, вдовствующих непорочно — луне, а живущих честно в супружестве — звездам, подобно тому, как и святой Апостол Павел говорит: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор.15:41). Людей, увлекающихся светской наукой, он увещевает поучаться более добродетельной жизни, чем красноречию. В послании к некоему монаху Патриму он говорит: «я слышу о тебе, что ты имеешь большой ум и природные дарования, так что с усердием изучаешь риторское искусство, дабы стать красноречивым, но путь духовной жизни благополучно проходится только при совершении добрых дел, а не при помощи красноречия; посему, если ты желаешь получить бессмертную награду, то не заботься о красноречии, более попекись с усердием исполнять добрые дела».
Подобно сему Исидор пишет к епископу Аполлонию: «так как неприлично и не следует с принуждением привлекать к благочестию людей, созданных с свободной волею, не выражающих своего изволения и противящихся, то должно тебе озаботиться о том, чтобы просвещать пребывающих во тьме добрым наставлением, доброю жизнью и добрыми нравами».
Сей святой поучает также, что добродетельному человеку не следует гордиться своими добрыми делами, но должно смиренно о себе думать: «добродетельный в одной добродетели, — говорит он, — светлый венец имеет, а совершающий много добродетелей, но думающий о себе, что мало добра сделал, чрез такое смиренное мнение о себе будет иметь венец светлейший; при добродетелях самое помышление в себе о том, что мало сотворено, заслуживает не меньшей похвалы, чем самые (сотворенные) добродетели; но со всею истиною скажу: у кого сохраняется смиренное помышление, у того и добродетели бывают светлее, у кого же нет сего помышления, то и добродетели его светлые потемняются, а великие умаляются. Посему, кто желает, чтобы добродетели его были велики, пусть не считает их великими, и они окажутся на самом деле великими».
Поучая так других, преподобный Исидор сам прежде всех был исполнителем того, чему поучал. В сем он подражал Господу, Который прежде Сам исполнял, а потом уже поучал. Своими добрыми делами Исидор не гордился, но смиренномудрствовал; со смиренномудрием же соединял и целомудрие, как пару волов трудящихся, влекущих благий ярем Христов.
Целомудрие святого Исидора обнаруживается из послания к Палладию, епископу Еленопольскому [14], в котором он много поучает блюстись со всею строгостью от собеседований с женщинами. «Если какие собеседования, — говорится в Писании, — и растлевают добрые нравы (1 Кор.15:33), то именно беседы с женщинами, хотя бы и приличные, потому что они могут растлить тайным образом внутреннего человека, посредством дурных помыслов, и хотя бы тело оставалось в чистоте, душа будет осквернена. Посему преподобный Исидор обращается с советом к сему епископу, имевшему обыкновение в устных беседах наставлять женщин полезному, — и похвалявшемуся, что не ощущает в себе никаких вожделений. «Избегай, — пишет он, — сколько можешь собеседований с женщинами, добрый муж! Ибо имеющим на себе сан священства надлежит быть святее и чище поселившихся в горах и пустынях. Первые имеют попечение и о себе и о народе, а последние — только о себе. Притом, первые поставлены на высоте такой чести, что все разведывают и разбирают их жизнь, а последние живут в пещерах, или врачуя свои раны, или изучая свои недостатки, а иные и соплетая себе венцы. Если же вынужден будешь свидеться с женщинами, то склони очи долу, и тех, к кому пришел, поучай иметь целомудренные взоры. И после краткой беседы, достаточной для утверждения и просвещения их душ, тотчас быстро уходи, чтобы продолжительное свидание не расслабило и не расстроило твоих сил, и, овладев тобой, как грозным и величавым львом, не остригло гривы, которая льва действительно делает львом и охраняет царственное его достоинство. Если же хочешь быть в почтении у женщин (а о сем в особенности должен заботиться духовный муж), то не имей с ними содружества, и тогда ты будешь у них в почести. Ибо тогда это наипаче делается возможным, когда всего менее сего ищем. Человеку обычно пренебрегать теми, которые ему услуживают, а благоговеть пред теми, которые не льстят. Всего же более сему недугу подвержена женская природа. Женщина, когда ей льстят, несносна; а всего более благоговеет и приходит в изумление пред теми, которые ведут себя с нею свободно и повелительно. Но ты говоришь, что имеешь продолжительные беседы с женщинами и не терпишь никакого вреда. Пусть будет и так. Но всякому известно, что вода камни протачивает, и капли дождевые, непрестанно падающие на них, пробивают их. Рассуди, что мягче воды, или водяных капель? однако их непрестанное действие преодолевает и естество. Если почти непреодолимое вещество преодолевается, — и от такой вещи, которая ничто по сравнению с ним, страждет и умаляется, то неужели воля человеческая, легко колеблемая, от продолжительного воздействия не будет побеждена и развращена?»
Наставляя так епископа Палладия, преподобный Исидор поучает и нас всех целомудренной жизни, чтобы мы не только тело свое хранили от плотского грехопадения, но и душу блюли в чистоте от греховных мыслей. Торжество ума, благо безусловное; ей учит сама душа, хотя расстроенная падением, но не потерявшая внутреннего закона. Все наставления Исидора отличаются столько же опытностью духовною, сколько знанием слова Божия. — Так как письма святого Исидора писаны по случаям, то они доставляют множество сведений полезных для историка и изыскателя древностей. Наконец, все они писаны слогом чистым, живым и сильным и по всей справедливости могут быть поставлены между образцами красноречия.
Преподобный Исидор оставил в своих писаниях много наставлений о всяких добродетелях, и в устных беседах научив всех сим добродетелям, достиг глубокой старости, и благоугодив Богу, скончался в мире [15].
Денницу другую тя церковь обретши преславне, твоих словес молниями освещаема, взывает ти: радуйся всеблаженне богомудре Исидоре.
Житие преподобного отца нашего Николая Исповедника, игумена Студийского
Преподобный отец наш Николай родился [1] на острове Крите [2], в селении, называемом Кидониею, откуда был родом и святой мученик Василид, пострадавший в числе десяти мучеников на острове Крите [3]. Родители блаженного Николая были христиане. В раннем детстве он был отдан обучаться слову Божию. Когда же отроку исполнилось десять лет, и он уже достаточно навык в чтении священных книг, родители отослали его в Константинополь, к дяде его, блаженному Феофану, который был иноком в Студийской обители [4]. Феофан любезно принял своего племянника и отвел его к игумену Студийской обители, преподобному Феодору [5]. Преподобный Феодор, провидя, что отрок имеет быть избранным сосудом Божиим, благословил его и велел ему до времени оставаться вне монастыря, в особом здании, где помещалось училище для юношей. Когда же Николай пришел в возраст, игумен, видя его благоразумие, а равно кроткий и смиренный нрав, поместил его внутри монастыря и постриг в иноческий чин. После нескольких лет добродетельной жизни в монастыре, игумен принудил Николая принять и священство. Сюда же в Студийскую обитель пришел к Николаю и родной его брат, по имени Тит. Он бежал с острова Крита после нападения на остров сарацын [6], и пришел к брату с печальною вестью, что родители их уведены в плен. Тит с великою скорбью и слезами передавал это известие брату. Николай, получив столь скорбную весть, хотя и болел сердцем о родителях, но старался утешить брата, увещевая его не скорбеть.
— Так угодно было Богу, — говорил он брату, — ибо без воли Его не падает и волос с головы (ср. Мф.10:30; Лк.12:7). Он знает, что делать для пользы человека. Посему возложим на Него нашу печаль, и промышление о наших родителях. Нам же нужно самим заботиться о том, чтобы не быть плененными похотью плотскою и прелестями века сего, и чтобы рука невидимых врагов не отвела нас в землю тьмы и мрака непросветного.
Тит умилился и утешился этими словами брата и, по настоянию его, был пострижен и сам сделался добрым иноком.
В то время Церковь Христова, управляемая добрыми пастырями, пребывала в мире и тишине, но спокойствие ее внезапно было нарушено бурею возмущения, произведенного еретиками иконоборцами, во главе которых стал злочестивый царь Лев Армянин [7]. Лев Армянин был патрицием [8] в царствование благочестивого царя Михаила, прозванного Рангавом [9], но хитростью сместил Михаила с престола, заняв его сам. Для этой цели он воспользовался войною греков с болгарами. Царь, отправляясь на войну, начальником над восточными отрядами своего войска поставил Льва, не подозревая, что тот домогается обманом свергнуть его с престола. Когда произошла битва, греки начали побеждать и болгары готовы были обратиться в бегство. Но Лев, условившись заранее со своими, им же самим подкупленными, военачальниками, внезапно обратил свои отряды в бегство, хотя их никто не преследовал. Болгары, видя беспричинное отступление греков, сначала подозревали со стороны их обман, но потом, увидев, что греки не останавливаются в бегстве, ободрились и, выступив на них, долго преследовали их, уничтожив большое количество греческих воинов, так что царь Михаил потерпел полное поражение. Лев достиг своей цели, ибо войско и народ сочли царя трусливым и малодушным, неумеющим вести битву. Он поспешил воспользоваться таким настроением народа и войска против царя. Михаил после поражения вернулся в Константинополь. Лев же, оставшись с войсками в Вифинии [10] для охраны границы, тотчас приступил к исполнению своего давно задуманного злого намерения против царя. Он распустил слух, что греки понесли поражение по причине лишь малодушия и совершенной неопытности царя в военном деле. Этим он возбудил против Михаила всё свое войско, которое отказалось признавать Михаила царем и провозгласило царем самого Льва. Когда слух о таком поступке Льва дошел до Михаила, то царь, несмотря на советы окружающих, отказался противодействовать ему, говоря, что он не желает, чтобы ради него была пролита хотя бы одна капля христианской крови в междоусобной войне. Тайно от других послал он Льву царскую корону и порфиру, причем сказал ему: «Я уступаю тебе царство, приходи в Царьград безбоязненно, и царствуй».
Но Лев весьма жестоко поступил с Михаилом, столь смиренно уступившим ему царствование. С великою пышностью вступив в Константинополь, он тотчас заточил Михаила и супругу его на один из островов; двоих же сыновей его Феофилакта и Игнатия — приказал оскопить.
Спустя несколько времени по воцарении, нечестивый Лев восстал и на Самого Христа Бога и на Его святую Церковь. Он созвал нечестивое соборище против иконопочитания, и приказал выбросить святые иконы из храмов Божиих. Святейший патриарх Никифор [11] с собором благочестивых архиереев и архимандритов и всех богодухновенных отцов противостал такому злочестию царя, увещевая его не озлоблять и не смущать ересью Церковь Христову. Но нечестивый царь всех с бесчестием выгнал из палат, где происходило благочестивое собрание и разослал в заточение в различные страны.