Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
— Делай, что хочешь, — возразил мученик, — я не принесу жертвы богам твоим и не боюсь мук, убивающих тело, а не душу; лучше бояться Бога, чем людей.
— Избирай себе, — предложил игемон, — или жизнь или смерть: вот видишь мучилищное дерево, для тебя приготовленное, и орудия для пыток, — ждем твоего ответа: чего хочешь?
Святой Прокл отвечал:
— Если вы боитесь нарушить царское приказание, чтоб не получить кратковременных мучений, то тем более мы, христиане, боимся нарушить заповедь Божию, чтобы не впасть в вечные мучения, уготованные Богом для тех, которые отступают от Него и кланяются вашим ложным богам, кои и сами на грядущем суде будут преданы вместе с приносящими им жертвы на бесконечную погибель.
— Ужели, — удивился игемон, — ты дерзаешь укорять и богов наших? Говорю тебе, что против твоего желания я заставлю тебя признать могущество богов наших.
— А я надеюсь, — возразил мученик, — на Бога моего, что прежде чем ты убедишь меня исповедать богов твоих, я сделаю так, что ты пред всеми воинами и слугами, вопреки желанию, признаешь Владыку моего и напишешь собственной рукой: истинен Бог грешного Прокла и нет иного, кроме Него.
Разгневанный игемон приказал мученика повесить нагим на дереве, привязать к ногам тяжелый камень и железными крючьями строгать его тело. И долго так мучили святого Прокла, он же всё переносил мужественно, ничего не говоря, только смотря на небо; потом его сняли и заключили в оковы.
После этого игемон отправился в город Калипт и повелел вести за собой мученика, который принужден был пешим не отставать от быстрых лошадей. Когда было пройдено почти полдороги, мученик стал молиться, громко взывая к Богу:
— Боже мой Иисусе Христе, ради Которого страдаю я, ведомый с поруганием воинами! Внемли сегодня рабу Твоему, да прославится имя Твое во веки: простри Свою всесильную руку, удержи беззаконного игемона сего и не допусти его продолжать путешествие, пока он пред всеми людьми не исповедует, что нет иного Бога, кроме Тебя!
Когда святой помолился таким образом, вдруг игемон неожиданно остановился в пути, точно связанный: не могли двинуться ни кони, ни он сам, удерживаемый невидимой силой Божией. Остановились и все воины, дивясь такому чудесному делу. Долго старались двинуть колесницу, погоняли коней, впрягали в подмогу еще других, пытались вести сами и ничего не могли сделать, даже не были в состоянии снять с колесницы самого игемона: колесница стояла, как гора неподвижная, а игемон на ней — как пригвожденный. Тогда игемон сказал своим спутникам:
— Видите удивительную волшебную силу этого хитрого христианина, — что он с нами сделал, с места не можем двинуться и назад идем?!
Тогда игемон послал одного из слуг своих, по имени Ермия, сказать мученику который был далеко позади:
— Что это ты сделал, остановивши нас своим волшебством среди пути? Очевидно, боясь ожидающих тебя в городе мучений, ты прибег к такой хитрости, чтоб только не вели тебя туда.
Но святой Прокл сказал слуге игемона:
— Клянусь Господом Богом, что вы не двинетесь с места до тех пор, пока игемон не исповедует имя Господа моего Иисуса Христа, как я ему сказал еще прежде.
— Если, — спросил Ермий, — игемон и исповедает имя Бога твоего, стоя среди пути, то как же ты услышишь или узнаешь об этом, находясь далеко от него?
Мученик сказал:
— Пусть он напишет это исповедание на хартии и пришлет мне, и сейчас же вы двинетесь вашим путем в город Калипт.
Возвратившись, Ермий передал слова мученика игемону, который, хотя и не желал, но вынужден был постигшим несчастьем взять хартию и написать:
— Един есть истинный Бог, — Тот, Которого почитает Прокл, и нет иного Бога, кроме Него.
Написавши так, он послал хартию мученику, и тотчас кони и воины двинулись и отправились в путь.
Достигши города Калипта, игемон сел на судилище и, призвавши святого Прокла, сказал ему:
— Ты на нас показал в пути всю силу своего волшебства, я же здесь покажу тебе силу своей власти, и как ты принудил меня признать твоего Бога, так и я заставлю тебя признать наших богов и им принести жертву.
Сказавши это, он приказал принести горящие свечи и опалять ими живот и ребра святого Прокла: жгли мученика так, что всё тело его обгорело, но он, не обнаруживая никакого нетерпения, молчал, как будто носил чужое, а не свое тело. И сказал ему игемон:
— Ты пренебрегаешь муками?
Святой отвечал:
— Я пренебрегаю этими, но боюсь вечных.
Снова сказал игемон:
— Покоришься ли ты богам нашим?
— Я покоряюсь, — услышал он ответ, — Христу, во веки пребывающему: Он моя Надежда!
Спросил игемон:
— Хочешь ли в муках умереть?
— Если и умру, — возразил святой Прокл, — то снова буду жить!
Тогда игемон приказал воинам вывести святого Прокла из города и, распявши на дереве, стрелять в него из луков. Взяли воины мученика и сказали ему:
— Послушай нас и принеси жертву богам, — тотчас тебя исцелят искусные врачи от ран, и ты будешь почтен важным саном.
— Я, — отвечал страстотерпец, — имею сан на небе, которым меня почтит Христос Бог мой, перестаньте же прельщать меня и делайте, что приказано вам.
Когда они шли и говорили об этом, им встретился на пути один, только что вышедший из юности муж, по имени Иларий, племянник святого Прокла, сын его родного брата. Он приблизился, поклонился своему дяде и, целуя его, воскликнул:
— И я христианин!
Воины взяли Илария и заключили в темницу, а святого Прокла привели на место казни, распяли на дереве и, натянувши свои луки, начали стрелять в него. Мученик, пронзаемый по всему телу стрелами, молился Богу, говоря:
— В руки Твои, Господи, предаю дух мой, спаси меня, Боже истинный!
И с этими словами преклонивши голову, испустил дух. Скончался святой мученик Прокл в 12 день месяца июля. Верующие тайно взяли мощи его и погребли.
Иларий же сидел в темнице и воспевал: