Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы
Шрифт:
Глубокое, сердечное покаяние, соединенное с искренним исповеданием грехов и запечатленное крещением, по учению Предтечи Господня, необходимо было для того, чтобы человек достоин был вступления в Царство Мессии, которое уже близко, готово открыться. Покайтесь, — говорил он своим слушателям, — ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2).
По свидетельству Златоуста, святой Иоанн в первый раз громогласно проповедует народу иудейскому то, чего он не слышал ни от пророков и ни от кого-либо другого, напоминая ему о Небесах и Небесном Царствии. Правда, ветхозаветные пророки предвозвещали открытие на земле иного Царства, чем все царства земные, но подобные предсказания пророческие были таинственны, и их исполнение было еще слишком отдаленно. Предтеча Господень, этот светильник, горящий и светящий, предназначен был разогнать мрак заблуждений и приподнять таинственную завесу, которой в Ветхом Завете закрыто было Царство Небесное; он должен был не только сделать известным,
В слове Божием Царством Небесным называется: а) Царство славы — вечное блаженство праведных; б) Царство благодати — внутреннее, устрояемое Духом Святым в душе каждого истинно верующего; в) Царство благодати внешнее, или учреждение на земле Церкви Новозаветной со времени явления Христа Спасителя, когда в изобилии излились дары Святого Духа. Таким образом, Царство Небесное — то же, что Царство Божие или Царство Христово. Можно предполагать, что Предтеча в словах своих: приблизилось Царство Небесное — преимущественно разумел Царство благодати внутреннее и внешнее, потому что Царство славы откроется уже при Втором Пришествии Христовом. Наступающий новый порядок вещей святой Иоанн представляет в виде наступающего нового царства сравнительно с царствами земными; но, как Царство Небесное, оно отлично будет не только от царств человеческих, но и от Царства Божия, устроенного в Израиле через Ветхий Завет, заключенный с древними патриархами иудейского народа и потом возобновленный и утвержденный при Моисее. Ветхозаветное царство, имея Самого Бога Царем и Правителем своим, служило только приготовлением людей к открытию Новозаветного Царства Христова и по жестокосердию и склонности иудейского народа к благам чувственным было более земным, нежели небесным. В дни Предтечи наступило время, когда по Божественному действию надлежало произойти новому явлению: Господь отделит истинных и верных рабов Своих, подобно тому как земледелец веянием на гумне отделяет пшеницу от плевел, и из этих избранных составит новое Свое Царство. Это Царство — Небесное по своему происхождению; Небесное — по духовному образу своего управления; Небесное — по своим действиям, потому что членам этого Царства предписывает духовные обязанности; Небесное — по своей цели, потому что приводит к Небесному Царству славы, где достойные будут наслаждаться духовным, вечно невозмутимым блаженством; Небесное и потому, что распространяется не земными средствами и оружием, но победоносною силою учения, обилием чудес и благодатных даров.
Учение Предтечи о приближении Царства Небесного по своей новости и возвышенности было малопонятно для его слушателей. Сам Предтеча не старался объяснять этого учения. Казалось, что Господь Иисус Христос предоставил Себе яснее раскрыть тайны Царства Небесного разнообразными притчами, подобиями, сравнениями, как это видим мы в Евангелии.
Неясность и таинственность учения Предтечи о приближении Небесного Царствия могли, естественно, побуждать его слушателей просить у него объяснений; но святой проповедник считал достаточным лишь привлечь их внимание, пробудить в них надежду, направить их желания, представить им то, как они должны изменить всю свою жизнь, отрешиться от земных сует, чтобы сделаться способными к созерцанию вещей Небесных. Все, что видели они в лице святого Иоанна, что слышали из уст его, могло понемногу уяснять им учение его о Небесном Царстве. Святой Златоуст говорит: «А для чего, — скажешь ты, — говорил Иоанн иудеям о Небесах и Небесном Царствии, когда они не понимали слов его?» — «Я для того это говорю, — скажет он, — чтоб они, будучи возбуждены таинственностью слов, стали искать Проповедуемого».
Иудеи времен Предтечи верили, что нетерпеливо ожидаемое ими Пришествие Мессии уже недалеко, что оно будет предваряться и сопровождаться необыкновенными знамениями. Поэтому неудивительно, что молва, быстро по всем окрестностям Иордана разнесенная слушателями первых проповеднических речей святого Иоанна, рассказы их о высокой подвижнической его жизни, о его вдохновенном слове, в котором слышалось, что вожделенное для сынов Израиля Царство Мессии уже готово открыться и желающие быть участниками этого царства, принеся раскаяние в грехах своих, уже крестятся в Иордане, — молва обо всем этом обратила на себя общее внимание. И вот целые толпы народа из Иерусалима и Иудеи, Самарии, Галилеи и из соседних стран спешат к Иоанну на Иордан; между ними заметны даже гордые фарисеи и беспечные о своем спасении саддукеи.
Слово святого Иоанна, имевшего дар прозрения и различения тайных душевных помышлений, не ко всем слушателям было одинаково.
Речи его к фарисеям и саддукеям. Особенно строгой и грозной речью встретил святой Иоанн саддукеев, фарисеев и книжников, а вместе с ними и тех, кто был под влиянием этих ложных руководителей народной веры и нравственности. Пророк Господень провидел, что подобные люди шли к нему в пустыню не с искренним желанием нравственного своего исправления, но или для удовлетворения простого своего любопытства, или для того, чтобы здесь, на пути к Иордану, перед многочисленной толпой народа лицемерно высказать свою ревность к спасению, или даже для того, чтобы уловить в слове самого проповедника. Предтеча Господень, не стесняясь ни политического могущества подобных слушателей, ни их богатства, ни известной их мстительности, открыто перед всеми поражает их своими обличениями, чтобы пресечь то гибельное влияние, какое они имели на простой народ иудейский, и таким образом устранить одно из сильных препятствий, которое так сильно затрудняло впоследствии принятие Мессии Израилем.
Иудеи, в особенности фарисеи, с гордостью говорили о себе: Мы семя Авраамово (Ин. 8, 33). В устах фарисеев это значило, что они праведны перед Богом и сделаются участниками в Царстве Мессии только потому, что они — потомки Авраама, праведника Божия.
Чтобы рассеять такое самообольщение фарисеев, Предтеча прежде всего поражает их названием — порождения ехидны (Мф. 3, 7). Это название, по свойству еврейского языка, означает: «Непотребные дети гнусных отцов! В вас заключается весь тот яд, какой наследовали вы от отцов своих, и насмерть отравляете вы других своими соблазнами. Вы, как ядовитые змеи, угрызаете и убиваете даже святых, покрывая их слова и дела ядом своих клевет!» [44]
44
Ехидна — змея из породы самых ядовитых. «Это животное убивает мать, его рождающую, и, разгрызая у нее чрево, как говорят, выходит на свет: так и фарисеи поступали, убивая своих отцов и матерей и разрывая своими руками учителей» (свт. Иоанн Златоуст).
Пророку Господнему известно было, как гибельна для фарисеев их горделивая мысль о происхождении своем от святых предков, служившая поводом к беспечности о своем спасении; поэтому так сильно и исторгает он самый корень их гордости.
Бежать от будущего гнева в устах Предтечи значило: избежать того осуждения, которому Мессия подвергнет нераскаянных грешников, то есть вечного мучения или геенны.
Догмат о вечном мучении, ожидающем нечестивых в будущей жизни, ясно указан в Ветхом Завете. И хотя иудеи почти не понимали учение Ветхого Завета о Небесном Царстве Мессии, но имели некоторые представления об аде и вечных мучениях, так как читали ясные изречения Святого Писания и размышляли о них. Между тем со времени плена Вавилонского и этот догмат веры не всеми иудеями одинаково ясно и правильно был толкуем. Фарисеи, например, думали, что только одни язычники будут осуждены и подвергнуты наказанию, а все иудеи, особенно фарисеи, будут оправданы и удостоятся нескончаемого блаженства. А саддукеи отвергали вечность мучений, как и вообще бытие будущей Жизни. Поэтому Предтеча Господень должен был внушить подобным слушателям грозную мысль о страшных вечных наказаниях, ожидающих людей нераскаянных и беспечных.
Он не останавливается, впрочем, на одном обличении и угрозах, но предлагает им и спасительный совет. Сотворите, — говорит он, — плоды, достойные покаяния (Лк. 3, 8); потому что недостаточно избежать греха, но надобно показать и великую добродетель. Мы уже не в таком положении, как прежние люди: уже грядет Сам Судья и Господь Царства, чтобы возвести нас к высшим, духовным понятиям; теперь как награды, так и наказания вечны. Итак, не оставайтесь в прежних ваших пороках, не ссылайтесь, как прежде, на благородство ваших предков — Авраама, Исаака и Иакова.
Святой Иоанн говорил своим слушателям, что бедствие, готовое поразить их, близко. Это выразил он в словах: уже при корени. Не сказал: при ветвях или плодах, но при корени, научая их, что в случае их нерадения они подвергнутся неотвратимым бедствиям без всякой надежды на избавление. Толкователи говорят, что святой Иоанн здесь не только угрожает иудеям будущим вечным наказанием в аду, но и предсказывает окончательное разорение Иудеи римлянами.
Грозная речь Предтечи Господня не изменила сердца гордых, самолюбивых фарисеев и подобных им слушателей. Господь Иисус Христос, обличая их ожесточение, говорил им: Пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему (Мф. 21, 32). Можно предполагать, что не с чувством раскаяния и сокрушения сердечного возвратились фарисеи от Иоанна, а с чувствами гнева и злобной мстительности.
Речи к простому народу. Не таков был простой народ, слушавший Предтечу Господнего. Потрясенный до глубины души угрозой возвещаемого ему близкого суда и осуждения и вместе с тем уверенный в милосердии Божием, простой народ обратился к святому Иоанну с вопросом: что ему делать, чтобы принести плоды добрые и через то отклонить удары секиры, грозящей посечением? Этот вопрос, очевидно, был выражением искреннего раскаяния в грехах и твердой решимости изменить образ жизни.
Искренняя любовь к ближним, живое сочувствие к их нуждам и деятельная им помощь — вот, по указанию Предтечи, первое средство к спасению человека-грешника.