Жития Святых. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Апостолы Христовы
Шрифт:
Справедливее будет сказать, что видение, бывшее на Иордане при крещении Спасителя, было ощутимо тогда народом не вполне, а только отчасти. Все бывшие на Иордане при крещении Спасителя могли видеть свет, сошедший с Неба, и слышать голос Отца Небесного, раздавшийся после чудного озарения; но никто, кроме Иисуса Христа и Крестителя Его, не мог видеть ясно Духа Святого, сошедшего в виде голубя, и раздельно слышать слова Отца Небесного.
Святой Иоанн Креститель был первым из ветхозаветных праведников, кому достопоклоняемая Троица благоволила ясно открыть Себя! В самом деле, от создания человека до крещения Искупителя Бог никогда ясно не открывал людям неизглаголанной тайны Своего Божественного Существа — она скрывалась под сенью символических слов и вещей. И священные писатели Ветхого Завета не указывают нам ни одного патриарха, ни одного пророка и вообще праведника, который бы ясно и раздельно словами своими или действиями указал на священные имена Отца, Сына и Святого Духа. Не то мы видим в праведном сыне
Что действительно святому Иоанну уже открыты были самые возвышенные тайны о Существе Божественном, что он посвящен был в эти тайны внутренним образом, это ясно видно из того, что он не показал никакого смущения, не испытал ни трепета, ни ужаса, когда Святая Троица благоволила открыть ему Себя и осветила его чудными лучами бесконечного Своего величия.
Праведный сын Захарии если и показывает свой страх и трепет, то не тогда, когда созерцает величие и славу Господа, но только тогда, когда видит Его смирение и уничижение. Не ужасаясь, созерцает он Небесный свет, которым окружен был крестившийся от него Сын Божий, но недоумевает и изумляется, видя, что Сын Божий приходит к нему в образе раба вместе с грешниками. Спокойно слышит он глас Отца Небесного, тот глас, от которого бушуют волны, сокрушаются кедры ливанские, трясутся основания гор, но без страха не мог он слышать тихого и смиренного голоса, каким Сын Человеческий просил допустить Его к Своему крещению. Не волновалось сердце Предтечи, когда он видел, как Святой Дух Творец сошел и опочил на Богочеловеке Спасителе, но трепетал Иоанн всеми членами своего тела, когда касался своей рукой верха главы Его! Словом, явление славы Божией, казалось, не было для Предтечи каким-либо новым, неожиданным для него явлением, его удивляло только одно — глубочайшее смирение, до которого Сын Божий уничижил Себя из любви к роду человеческому.
При крещении Христовом, совершителем которого был святой Иоанн, Отец явился в гласе, Сын — в воспринятой им человеческой плоти, Дух — в виде голубином.
Между тем ученики Крестителя и многие из народной толпы, пораженные чудными событиями при крещении Иисуса и в то же время заметившие Его удаление с берегов Иордана, обратились к своему наставнику с вопросом: Кто это, при крещении Которого случилось так много необыкновенного? Предтеча Господень смело и свободно сказал окружающим его: Сей был Тот, о Котором я сказал, что идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня (Ин. 1, 15).
По изъяснению Златоуста, выражение идущий за мною значит «Тот, Кто будет проповедовать после меня», а не «после Меня будущий». А что значит: впереди меня? Что Он славнее, досточтимее меня. «Не думайте, что я больше Его потому только, что я прежде Его пришел проповедовать; я гораздо меньше Его, и так меньше, что недостоин быть в числе рабов Его».
В то время как Господь Иисус пребывал в пустыне искушения, Предтеча Его продолжал свою подготовительную деятельность к Его принятию. Между тем слух о Крестителе с берегов Иордана день ото дня далее разносился в народе и произвел в нем сильное возбуждение; в народе возникла даже мысль: не он ли давно ожидаемый Мессия? Все это невольно обратило на себя внимание иудейского синедриона. Синедрион (или Великий совет иудейский в Иерусалиме) имел право судить даже царей, проверять учение пророков, утверждать законность их посланничества, разрешать или воспрещать им принятое на себя служение. Иудейские книжники и фарисеи, хотя и сами были несвободны от многих заблуждений и предрассудков, составляли часть синедриона и восседали на Моисеевом седалище. Сидеть на Моисеевом седалище значило обладать властью и правом должностного учителя и истолкователя закона Моисеева народу. Как Моисей учил народ, давая ему законы, так книжники и фарисеи во времена Предтечи учили народ, изъясняя ему эти законы.
Святая жизнь Предтечи, его вдохновенное слово, согласное с Писанием, сильное его влияние на народ, отвечавший ему глубоким уважением, — все это хотя спасало Иоанна от всякого насилия со стороны фарисейской партии, поражаемой строгими обличениями пророка, но не могло искоренить в ней зависти и зложелательства проповеднику покаяния. Можно предполагать, что Предтеча Христов немало терпел от злоречия завистливых людей и, может быть, во избежание преследования от них он ушел с западной стороны Иордана, чтобы свободнее проповедовать и крестить на другой его стороне.
Фарисеи, узнав, что святой Иоанн свидетельствует о другом Мессии, грядущем за ним, намеревались или запретить ему проповедь и крещение, так как он не был ими уполномочен, или, предположив, что он объявит себя Мессией, поставить это ему в вину и осудить его, как впоследствии и поступили с Иисусом Христом. Во всяком случае, фарисеи хотели показать над святым Иоанном свою власть и искусить его.
Кто из иудеев желал посвятить себя на какое-либо общественно-религиозное служение, тот прежде всего обязан был объявить перед синедрионом целый ряд своих предков. Синедрион имел право вызвать святого Иоанна в Иерусалим для того, чтобы он стал пред лицом иудейских старейшин с ответом касательно своего происхождения, пророческого служения, учения и крещения; но таково было почтение, какое невольно внушал к себе святой Предтеча Господень, что и фарисейская партия синедриона решилась действовать против него с особенным вниманием и осторожностью. Определено было отправить к нему особое посольство и дать ему правительственное значение. Евангелист с намерением обозначает, что посланные к Иоанну были из Иерусалима, столицы народа Божия, в которой жили цари и первосвященники, где находился единственный храм Всевышнего, откуда разливалось религиозное просвещение, где было верховное иудейское судилище. Лица, составлявшие посольство, были священники из Иерусалима, почетнейшие члены синедриона, знатоки и толкователи закона и пророков; в помощь им даны были левиты.
Это торжественное посольство иудеев к Иоанну прежде всего и невольно возвышало самого Иоанна в общественном мнении. Синедрион хотел составить мнение о новоявившемся пророке-Крестителе. Но для этого можно было бы расспросить других без особого посольства к Иоанну, ведь многие из иерусалимских иудеев, даже фарисейской секты, были на Иордане, видели образ жизни Крестителя, слышали его учение, знали место его рождения и колено, из которого он происходил; почти все признавали, что Иоанн послан от Бога: его имя было в устах почти всего народа. Итак, для чего же делать ему такой торжественный личный допрос? Не очевидно ли, что только одного святого Иоанна считали способным дать ответ на все, что желали знать о нем, верили его чистосердечию и правдивости и открыто теперь сознавались, что должно доверять его слову, что личное его свидетельство о себе неопровержимо.
Прибыв к месту своего назначения, иерусалимские послы прежде всего спрашивают святого Иоанна: кто ты? То есть какие ты имеешь намерения и какая вообще цель твоей деятельности? Они не хотели допрашивать его о его имени и происхождении, потому что это было уже им известно, не спрашивают они прямо и о том, не Христос ли он, а только предлагают вопрос: кто ты?
Это обстоятельство в жизни Предтечи особенно замечательно потому, что оно было слишком искусительно и опасно для души его. Чтобы убедиться в этом, надо обратить внимание на то, кем был Предтеча в очах Божиих и во мнении народном. Предтеча сознавал, сколько милости и благодати Своей излил на него Господь Бог; знал, какое глубокое уважение питала к нему большая часть иудейского народа, а исконный враг рода человеческого не оставлял, конечно, и своего стремления искусить его смирение, но Предтеча остался непоколебимым в своей верности Грядущему за ним. Он не отвечает прямо на слова фарисейского вопроса, потому что он сказал бы: я глас вопиющего в пустыне, — но, видя лукавое намерение священников и левитов, он решился, не открывая повода к какому-нибудь двусмыслию, прямо и кратко сказать: я не Христос! Так скоро святой Иоанн победил представившееся ему искушение. Верный друг Жениха Небесного, он ни на одну минуту не хотел присвоить себе Его имени! Видно было, что это человек, не способный принимать людское ласкательство и склоняться на него. Евангелист, чтобы отчетливее выразить ответ святого Иоанна послам иерусалимским, употребил тождесловие и повторение, достойные внимания. Он [Иоанн] объявил, и не отрекся, и объявил, что он не Христос!
Нет сомнения, что фарисеи предварительно имели совещание в синедрионе и с общего согласия подготовили вопросы и определили порядок, в каком предлагать их святому Иоанну.
Не получив от святого Иоанна желательного ответа на предложенный ему вопрос, послы-фарисеи спрашивают его снова: что же? ты Илия?
Иудеи времен Предтечи ожидали, что пророк Илия снова придет на землю перед Пришествием Мессии и приготовит Ему Царство. Это ожидание иудеи основывали на словах пророка Малахии: вот, Я пошлю к вам Илию — пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. Пророчество Малахии в собственном и точном смысле относится ко Второму и страшному Пришествию Христову — так объясняют это пророчество Малахии все отцы и учители Церкви; но иудейские книжники толковали, что пришествие Илии должно предварить первое и, по их понятию, славное Пришествие Мессии.
Предтеча Господень ответил на вопрос посланных: нет, я не Илия. Действительно, он не был Илия древний, но совершал его служение, то есть предшествовал Господу в духе и силе Илии; он был Предтечей первого Пришествия Христова, как Илия будет Предтечей Второго.
Пророк ли еси ты? — снова спрашивают святого Иоанна фарисеи. Нет, — отвечал им Предтеча Христов.
Даже если вопрос фарисеев святому Иоанну был не о чрезвычайном пророке, предсказанном через Моисея, но о пророке меньшем, чем Илия, и в этом случае святой Иоанн мог отвечать, что он не пророк. Служение, к которому был он предназначен, не было подобно служению древних пророков: он имел предметом своей проповеди не предсказания о Христе, что Он когда-нибудь придет, но возвещение Его Пришествия и указание на Него современникам: се, Агнец Божий! Таким образом, собственное, определенное назначение святого Иоанна было не возвещать будущее, а только предшествовать Христу своей проповедью, крещением и приготовлением Ему пути в сердцах человеческих.