Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3.
Шрифт:
Саша не любил громких фраз, никогда их не произносил. Но тот, кто внимательно наблюдал за ним, знал, что все свои моральные и физические силы он безраздельно, до конца отдает нашему делу — победе над фашизмом. И делал это Саша не из юношеской горячности, а по глубокому убеждению. В его жизни не было ни одного часа, ни одной минуты, которой бы ему надо было стыдиться. Таким чистым, духовно закаленным, скромным он был.
Осень 1944 года и зима 1945 года прошли в ожесточенных наступательных боях. Были у Александра поединки с «тиграми» и «фердинандами», был он не раз ранен, но не покидал своей самоходки.
Атаки
«…Они отчаянно сопротивляются, — пишет он матери в одном из последних писем, — держатся за каждый фольварк, но под напором нашей грозной техники все же пятятся назад. Чувствую, война приближается к концу…»
В конце марта соединение, где служил Космодемьянский, вышло к берегам Балтийского моря. Молодой офицер стал уже командиром батареи, ему присвоили звание гвардии старший лейтенант. На его карте был уже Кенигсберг — столица Восточной Пруссии, фашистская крепость, окруженная старинными фортами и каналами.
Штурм крепости начался сильнейшей артиллерийской и авиационной подготовкой. От взрывов далеко окрест дрожала земля. В воздухе не прекращался гул самолетов. Эскадры штурмовиков и пикировщиков висели над городом, окутанным дымом и огнем.
Мне не удалось поговорить в те дни с Сашей, а после было уже поздно. Но остались документы, записи в истории части. Предельно скупо описаны в них подвиги, но и этого достаточно для того, чтобы представить, с какой беспримерной отвагой дрался с врагом в последних боях Саша.
Запись первая. «6 апреля 1945 года Космодемьянский вместе с экипажем самоходной установки, под сильным артиллерийским и минометным обстрелом с помощью саперов навел переправу через канал Ландграбен шириной в 30 метров и первым форсировал водный рубеж. Только машина перемахнула через переправу, как она рухнула, и экипаж остался один на том берегу. Немцы — у них было пять орудий — открыли огонь по советской самоходке. Но экипаж Космодемьянского сумел сманеврировать, найти укрытие и открыть ответный огонь. Ему удалось подавить вражеские орудия. Огнем пушки он уничтожил артиллерийскую батарею врага, до 60 солдат и офицеров, взорвал склад с боеприпасами».
Запись вторая. «8 апреля 1945 года батарея под командованием Космодемьянского, преодолевая минные поля и плотный заградительный огонь, выдвинулась на открытую позицию перед одним из фортов и, открыв мощный огонь, первой ворвалась в расположение противника, принудив капитулировать гарнизон форта. В результате смелых и решительных действий было взято в плен много вражеских солдат и офицеров, захвачено 9 исправных танков, 200 автомашин и склады с горючим».
Запись третья. «12 апреля 1945 года батарея преследует отступающих гитлеровцев. Горячий бой разгорелся за один из населенных пунктов на Земландском полуострове. Самоходчики под командованием Космодемьянского подбили 2 самоходных орудия противника, подавили огонь 18 дзотов и истребили 50 фашистов».
Запись четвертая. «13 апреля. Продолжая развивать наступление, батарея Космодемьянского в условиях трудно проходимой лесисто-болотной местности, взаимодействуя с пехотным полком, первой ворвалась в населенный пункт Фирбруденкруг, что северо-западнее Кенигсберга».
А через несколько
Мужеству и отваге нет забвения. Высшую степень отличия — звание Героя Советского Союза присвоила мать-Родина посмертно своему храброму сыну Александру Анатольевичу Космодемьянскому, подвиг которого, никогда не забудется нашим народом.
Невозможно вместить в строчки целую жизнь человека. Но память вмещает все. Саша Космодемьянский живет в сердцах людей, в их делах. Школа имени Зои и Александра Космодемьянских в Москве. Улица Зои и Александра…
Смерти у храбрых нет. У храбрых есть только бессмертие. Приказом министра обороны Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Космодемьянский Александр Анатольевич был зачислен навечно в списки 1-й танковой роты 328-го тяжелого Дновского Краснознаменного ордена Кутузова полка. «Его беззаветная преданность Родине и верность военной присяге, — говорилось в приказе министра, — должны служить примером выполнения воинского долга для всего личного состава Советской Армии и Военно-Морского Флота».
Фотографию А. Космодемьянского см. в иллюстрированной вкладке.
Юлий Крылов. Горсть родной земли
С Иваном Федоровичем Афониным мне довелось служить недолго. Но я и сейчас с чувством признательности вспоминаю этого душевного, жизнерадостного человека. Не сведи меня с ним фронтовая судьба, кто знает, возможно, и моя жизнь сложилась бы по-иному.
Познакомились мы в ноябре 1944 года. В те дни шли ожесточенные бои на подступах к Будапешту. Нас, группу младших лейтенантов, выпускников Тульского пулеметного училища, направили в распоряжение штаба 68-й гвардейской стрелковой Краснознаменной Проскуровской дивизии. Встретивший нас гвардии подполковник Наугольный в двух словах объяснил положение, сложившееся в полосе наступления дивизии, и приказал немедленно отправляться в подразделения.
— Подробнее с обстановкой познакомитесь на месте, — сказал он, пожимая нам руки.
На пути в 198-й гвардейский стрелковый полк, куда я был назначен командиром взвода, впервые услышал от пожилого бойца-связного о гвардии младшем лейтенанте Афонине.
— Три дня назад в этих местах был бой, — рассказывал боец, сопровождавший меня на передовую. — Перед четвертой ротой во время атаки ожил разрушенный немецкий дзот. Вдруг откуда ни возьмись появился Афонин. Собрал группу добровольцев — и в обход. Подобрались с тыла и забросали огневую точку гранатами. А тут и вся рота ударила…
Сержант Ткаченко показал мне, уже в сумерках, позиции, представил солдат, ввел в курс задачи. Далеко за полночь Ветров, мой ординарец, провел меня в землянку.
— Крайнее место справа — свободно, — сообщил он.
…Было еще темно, когда сквозь сон я услышал голоса и какое-то движение. С трудом проснулся, вылез из землянки и увидел такую картину: в траншее расположился старшина с термосами. К нему подходили бойцы, получали в котелки ароматную кашу и, чуть отойдя в сторонку, с аппетитом завтракали. Один из бойцов, шмыгнув носом, произнес: