Живая смерть
Шрифт:
– Мэтр-био, моей дочери было тринадцать лет. Немного рановато, конечно, с точки зрения возраста, но у меня, поверьте, есть все, что нужно. И если каждая крупица плоти содержит в себе зародышевый потенциал, то, согласно тому, что написано в старых книгах, вполне возможно получить женскую гамету методом разведения из простых оогоний и даже из полюсных телец. С этой стороны я подстраховалась полностью.
Жоакима охватил трепет перед обширными знаниями, продемонстрированными этой женщиной. Если выразить суть возникшей проблемы в нескольких словах, то речь шла о том, чтобы создать в колбе живое существо, используя в качестве стартового
– получило бы в качестве как отца, так и матери одновременно один и тот же труп. И точь-в-точь походило бы на умершую девочку. Если посмотреть под этим углом зрения, то опыт и в самом деле заслуживал того, чтобы окрестить его воскрешением из мертвых.
– Но это была бы чисто сатанинская затея!
– неустанно повторял потрясенный Жоаким.
– Да, какая-то дьявольщина!
Но чувствовалось, что для него эти фразы уже звучали просто как набор звуков, лишенных смысла. В нем вовсю разбушевались страсти ученого, начисто вышвырнувшие из сознания любые сомнения и воспоминания морального и религиозного толка. Он больше не слышал, как потрескивает огонь в камине, не обращал внимания на улюлюканье ветра где-то в конце коридора, до него не доходили даже резавшие недавно слух поскрипывания при ходьбе паучихи в соседней комнате.
Он не ведал в эти мгновения, где находится - на Земле или же на Венере. Он с головой ушел в опасные биологические маневры былых веков. И тем не менее он поинтересовался:
– Скажите, а земляне хоть когда-то пытались провести этот эксперимент, или же все так и осталось на уровне теории?
– Они занимались этим практически и добились успеха, - ответила Марта.
– Никогда и ничем дурным их работы не оборачивались. Поверьте мне, Жоаким, ваша религия перебарщивает, налагая запрет на развитие всех видов науки. Многие из них принесли большую пользу.
Но ученый все никак не мог угомониться:
– А у вас есть лаборатория?
Марта утвердительно кивнула. Она уточнила:
– И даже ассистент.
– Уго?
– Нет, я сама!
7
По мере надобности Жоаким под руководством Уго или Марты ознакомился за несколько дней с основными помещениями замка; по крайней мере, с его жилой частью, поскольку некоторые галереи кончались развалинами, а другие были заколочены досками. Он научился также избегать ненадежных лестниц и ловушек - потайных дверей, открывавшихся прямо в пропасть. Необходимости же предостерегать его о том, чтобы не болтаться в лабиринте, который выводил к фуникулеру, не было. При одном лишь воспоминании о чудовищных пауках-сторожах на него накатывала волна отвращения.
Впрочем, он и не отваживался бродить по замку в одиночку, предпочитая безвылазно оставаться в выделенных ему апартаментах - двух квадратных комнатах, до отказа набитых книгами. С одной стороны его пристанище выходило к туалету, обустроенному в каменной караулке над углом крепостной стены, с другой - прямо в лабораторию.
Последняя представляла собой огромный зал со стрельчатым сводом. Вдоль стен рядами тянулись длинные столы, загроможденные всевозможными стеклянными приборами самой несуразной формы. Всюду, даже на своего рода каменных подмостках, украшавших угол лаборатории, виднелись самого разного калибра колбы, пробирки, трубки и змеевики. От него не скрыли, что это возвышение некогда служило алтарем, а само помещение использовалось когда-то одной из древних религий как церковь.
Прежде чем приступить к работе, Жоаким потребовал кое-что переделать в этом зале и заказал ряд недостающих ему приборов и инструментов. Ему достаточно было только выразить свои пожелания, и Марта, не дискутируя, тут же отдавала соответствующие распоряжения, неукоснительно выполнявшиеся.
Первая ночь прошла ужасно, - его беспрестанно тревожили то зловещие подвывания сквозняков, то сродни мяуканьям крики ночных птиц, то повторяющиеся время от времени звуки колокола, раскачиваемого ветром под кровлей одной из башен замка.
Когда же ученый, сломленный усталостью, наконец забылся, то не прошло и пяти минут, как он резко проснулся, обливаясь холодным потом и с зашедшемся в отчаянном стуке сердцем. И тогда он услышал позвякивание в коридорах, - то скрипела лапами Ванда, гонявшая там крыс. Как раз в этот момент она ловко подцепила одну из них непосредственно за дверью. От агонизирующего писка грызуна у него в жилах застыла кровь.
Последующие ночи прошли менее тягостно. Правда, ему, как и накануне, так и не удалось сомкнуть глаз, так как Уго поднял адский шум в лаборатории, принявшись пилить доски и стучать молотком, переделывая в соответствии с его пожеланиями всю систему электроустановки. Но сам факт присутствия в соседней комнате кого-то, занятого своим делом, оказалось достаточным для того, чтобы отогнать все его прежние кошмары. Ибо Уго при всей своей отталкивающей внешности все же был человеком.
Сидя в кровати, Жоаким изматывал себя чтение специальной литературы. Свет лампы порой заметно ослабевал. Это означало, как ему было известно, что фуникулер доставил что-то из заказанного им. Уго в таких случаях поспешно устремлялся к входной площадке, чтобы встретить посетителей. И было слышно, как он удалялся по лабиринту, пощелкивая по пути бичом по каменным плитам.
А наутро в лаборатории, на столе, сделанном по его эскизам, перед Жоакимом, словно по мановению волшебной палочки, появлялись новые приборы микротом, калориметр или же панель кардиографического контроля.
Все это продолжалось несколько месяцев, так как Марта обеспечивала поставку нужного оборудования с Венеры.
Понемногу Жоаким составил себе представление о фантастической моци организации, финансируемой за счет контрабанды. Он поразился в этой связи, почему бы Марте не жить в свое удовольствие в более приятном мире. Как-то биолог решился спросить об этом у неё самой, но хозяйка замка ограничилась в ответ легкой улыбкой. Он так ничего и не знал ни о ней, ни о её прошлом, ни об её семье и обстоятельствах, приведших к тому, что эта женщина возглавила столь впечатляющее деловое предприятие.
Она жила одиноко с Уго и Вандой в качестве компаньонов, заточив свою молодость, как в монастырь, в этом здании из другой эпохи, во влажном и нагонявшем тоску климате. Почему?
Создавалось впечатление, что ей нравится эта самоизоляция, - никто и никогда не вышагивал по коридорам, ведущим от подвесной дороги к жилому крылу замка. Однажды Жоакиму довелось подслушать, как она отдавала по телефону распоряжение относительно экспорта Бог знает каких предметов искусства.
И, бесспорно, только самые экстраординарные ситуации, вроде прибытия с Венеры Жоакима, вынуждали её спускаться к расположенным внизу, в тысяче метрах от замка, строениям.