Живая вода мертвой царевны
Шрифт:
– Только попробуй настроить Геннадия против меня… я… я… – задохнулся Михаил.
– Что? – с вызовом поинтересовалась Маша. – Договаривай!
– Прости меня, – застонал Михаил, – говорю, не знаю что! Мне очень плохо! Помоги, сестричка.
– Послушай, – быстро сказала Кутепова, – сейчас начнется перемена. Иди домой, встретимся у тебя через час, я что-нибудь придумаю.
Послышались шаги, я отлипла от двери и бросилась вперед по коридору. Под потолком понесся противный звон, из аудиторий высыпали студенты, мне удалось смешаться с толпой и не замеченной Машей благополучно покинуть здание института.
Глава 17
По дороге к метро я тщетно пыталась соединиться с Викторовой, Ленка не брала трубку, а потом и вовсе отключила телефон. Лишь услышав равнодушную фразу про недоступность
– Ладно, Козлова, ты зазубрила материал или списала, жаль, что я не заметила шпаргалку. Но ответ был полным, по идее, я должна поставить тебе хорошую отметку, и я готова вывести в зачетке высокий балл, но давай сначала проверим, как у нас обстоят дела с посещаемостью.
И раз! Швыряет свой кондуит на стол, перелистывает страницы и ведет себя как гестаповец, допрашивающий партизана.
– Скажи, Козлова, по какой причине тебя не было на семинаре десятого апреля?
Если вы лихо врете: «Извините, я посещала врача!» – Митько продолжает:
– Прекрасно, покажи справку. Документа нет? Почему я должна верить тебе на слово? В следующий раз непременно запасись освобождением с подписью доктора.
И бабах! Лепит тебе в зачетке тройку. Бесполезно бежать жаловаться в учебную часть, потому что на самом деле прогуляла занятие без уважительной причины.
Я расстроилась, что напрочь забыла про семинар Митько. Потом нашла в вагоне свободное место, села и начала вспоминать подслушанную беседу. Не требовалось много ума, чтобы понять: Михаил Петрович-то у нас наркоман. Сегодня Ковалев из-за ломки пропустил свою лекцию, и перед студентами выступала Анжела Сергеевна. Гонимый болезнью Ковалев бросился к своей сестре, которая дружит с неким доктором Войтюком. Где-то я уже слышала фамилию врача, но никак не могу припомнить, где именно. Ладно, проехали, это неинтересно. Геннадий Петрович, кроме лечебных, оказывает людям и иные услуги, снабжает их наркотой. Небось выписывает рецепты на всякие препараты или вульгарно торгует героином. Но вот беда, Гиппократ куда-то уехал, и Ковалеву пришлось обращаться к сестре.
Вагон, мерно покачиваясь, летел в тоннеле, а у меня в душе медленно созревала обида. До сегодняшнего дня я искренне считала Наташку своей лучшей подругой. Да и как могло быть иначе? Мы вместе с незапамятных времен. Белка любит Наташку и всегда старается угостить ее, приласкать, дать полезный совет. У меня от Орловой нет тайн, ну разве что я ей не рассказывала о неких неприятностях, о которых люди предпочитают не вспоминать даже наедине с собой. Ну, например, на первом курсе я познакомилась с парнем, он учился в другом вузе, был старше меня и чрезвычайно мне понравился. На первое свидание меня собирала Орлова, она щедро отдала мне свое новое, ни разу не надеванное платье, ярко-голубое с белым поясом, и снабдила симпатичной сумочкой. Я, разодетая в пух и прах, явилась к кинотеатру, проторчала там минут сорок, но так и не дождалась кавалера, он попросту не пришел, то ли забыл про назначенную встречу, то ли умышленно проигнорировал ее. Вы бы стали сообщать даже лучшей подружке о конфузе? Конечно, я наврала Наташке с три короба, расписала золотыми красками несостоявшееся свидание, солгала про поход в кафе после сеанса, а затем заявила:
– Не буду больше с ним встречаться! Полный дурак, рассказывал пошлые анекдоты. Вдобавок от него воняло луком!
– Фу! – скривилась Натка. – А сначала он тебе приглянулся.
Я закатила глаза.
– При более длительном общении обнаружились неприятные моменты.
И мы больше о том мерзавце не разговаривали. Нехорошо врать подруге, но кому плохо от мелкой лжи? Наташка же скрыла от меня очень важную информацию. Она подружилась с Машей Кутеповой, но я ни разу не услышала от Орловой ни словечка про ее общение с сестрой Ковалева. Почему Натка решила сохранить
– Забей! Ерунда! Сейчас сообразим, как лучше выкрутиться.
Я всегда наивно полагала, что у нас с Наткой именно такие отношения, но, как теперь понимаю, ошибалась. Когда мы с Орловой из лучших подруг превратились просто в приятельниц? И почему я не заметила метаморфозы?
Вагон с шипением раздвинул двери, я посмотрела в открывшийся проем, вскочила и, сталкиваясь с людьми, которые торопились войти внутрь, бросилась на перрон. Задумалась и чуть было не пропустила свою остановку.
Солнце на улице жарило, словно в августе, и я неожиданно успокоилась. Ладно, раз Наташка не захотела со мной откровенничать, то и мне не стоит ее разыскивать. Похоже, ничего особенного с Орловой не случилось. Сегодня утром она побывала дома, халат висит в ванной, а куртка с капюшоном и ботильоны испарились. Хотя, наверное, Натка ищет свой мобильный, который я вчера прихватила с ее кухни. Ну и что мне теперь делать?
Я потянула на себя тяжелую дверь и вошла в гулкий холл родного вуза. В нос ударила смесь ароматов разных духов, наши девчонки обожают обливаться парфюмом. Настроение неожиданно упало ниже плинтуса.
– Козлова! – раздался суровый голос.
Я вздрогнула и увидела Анжелу Сергеевну.
– Ты сегодня пропустила занятия, – укоризненно заявила Филиппова.
– Думала, первую лекцию читает Ковалев, – честно ответила я.
– Михаил Петрович заболел гриппом, – протянула Анжела, – но студенты обязаны ходить на лекции независимо от того, какой преподаватель ее читает. У нас не свободное посещение. Я сразу увидела, что тебя нет!
Я молча слушала Филиппову, а та вещала с пафосом, как плохой артист.
– То, что мы с Сашенькой временно живем в гостинице, которой владеет Изабелла Константиновна, не дает тебе права на поблажки, если ты решила…
– Я отсутствовала по уважительной причине, – буркнула я, – зуб заболел, ходила к стоматологу!
Филиппова нахмурилась.
– Не заставляй меня в тебе разочаровываться. Я не приемлю вранья. Запомни, честность лучшая политика. Ложь всегда вылезает наружу. Я благодарна тебе за помощь, и мне хочется сделать нечто хорошее для Изабеллы. Поэтому сегодня вечером я непременно расскажу ей о твоем прогуле.
Я уставилась на Анжелу Сергеевну. Ну и ну! Оригинальное у нее представление о добре.
– Вижу твое удивление, – кивнула Анжела, – сейчас объясню свою позицию. Если я дружу с человеком, то озабочена его судьбой. Прогуливать лекции неправильно, ты не дополучишь знаний, не сможешь в нужный момент их использовать и в конечном итоге пострадаешь!
Я стояла, скорчив грустную мину, но в душе мне было смешно. Филиппова забыла, что в нашем институте готовят учителей младшей школы? Я поняла бы ее запал, находись мы сейчас в стенах медицинского университета, вот будущему врачу запрещается пропускать занятия по анатомии-физиологии-педиатрии, его студенческий пофигизм может обернуться чьей-то смертью. А что ужасного случится из-за моего отсутствия на лекции Филипповой про писательницу, чью фамилию я после вчерашней лекции уже успела позабыть. Помню лишь, что она как-то связана с чаем… Лапшанг Сушонг? Улун? Экстра индийский? А! Бергамот!