Живи и ошибайся 3
Шрифт:
— Отчего же?
— Особый грунт, близость степи, частые засухи.
Лёшка с удивлением посмотрел на Карла Изольдовича. Забыл, что сам и рекомендовал мне этого учителя. После проверки его знаний я решил, что воспитатель неплох и вполне годится для моего подрастающего поколения. Он не только знал два иностранных языка, но и продолжал сам учиться. Читал книги, вникал во все события, происходящие в стране и за её пределами. Что-то выписывал из журналов, помимо того, что покупалось мной.
На самом деле в России этого времени достаточно образованных и интеллигентных людей. Другой вопрос, что реализовать себя могут единицы из числа тех, кто имеет приличное наследство или денежную поддержку от родителей. Остальные, как правило, вначале пытаются устроиться на государственную службу. Когда не получается попасть на доходное место, то идут в гувернёры и тихо сидят в помещичьих усадьбах до самой старости.
— Ваши благородия, к столу извольте, — появился стюард и пригласил на ужин.
Впечатлений в этот день у всех было много. Лиза, непривыкшая к такому обилию информации и событий, сослалась на усталость и вскоре ушла. Разместили ее со служанкой в каюте отца Нестора. Капитанская и каюта батюшки были самые большие и не имели подвесных полок для сна. Кстати, мои мальчишки от двухъярусных спальных мест пришли в полный восторг.
Воспитатель Кирилла пытался уложить его на нижнее место, но не преуспел в этом деле. Я согласился с сыном, что мы на стоянке, и он не упадёт во сне.
Мы же с дедом, Лёшкой, Иноземцевым и Куроедовым засиделись за столом до полуночи. Обсуждали много чего и прежде всего преимущество владения собственным пароходом.
Маршрут движения отца Нестора был уже оговорён. По плану пароход двинется вверх по Волге. Не доходя до Казани, свернёт на Каму в сторону Перми. Там батюшка устроит большую проповедь и, кто его знает, возможно предотвратит пожар.
Обратно старец вернётся тем же маршрутом до Самары и отправится дальше, вниз к Астрахани.
В общем, я надеялся, что батюшка будет кататься всё лето. Письма по пути следования старца Самарского заблаговременно разослали. Если не горожане, то священники обеспечат дровами паровую машину. С продовольствием тоже проблем не должно возникнуть. Главное, своё обещание императору отец Нестор выполнит и заодно разгрузит меня от паломников и связанных с ними хлопот.
Ночь на Волге выдалась тихой и спокойной. Кроме раздражающего запаха помоев, доносящегося со стороны города, других претензий не было. Воспитатель Максима правильно сказал, что гулять по городу летом удовольствие весьма относительное. Да и смотреть особо нечего. В один из первых моих визитов в Самару я пытался найти знакомые ориентиры, но ни один не обнаружил. Разве что обжорные ряды на Алексеевской площади соотнёс с будущей площадью Революции.
Купцы же отчего-то этот город любили. Близость Волги, перекрёсток сухопутных путей и сложившиеся традиции делали Самару привлекательной для торговли. И если ещё лет десять назад здесь было всего три базара: Вшивый, Сытный и на Алексеевской площади, то по мере увеличения числа приезжих городским властям пришлось дополнительно выделить места для торговли с возов.
Куроедов как-то поделился впечатлениями. Типа согнали обозников куда-то на окраину города, где с одной стороны степь, а с другой — грязный овраг, идущий до Самарки. Новая Сенная площадь особой популярностью не пользовалась. Разве что кочевникам было удобно торговать практически в степи.
Вероятно, чтобы как-то поддержать престиж новой торговой площадки, рядом начали строить церковь Троицы Живоначальной. Услышав это название, я сориентировался и сообразил, что Куроедов рассказывал мне о рынке, который в будущем назывался Троицким.
Там же сейчас продавали по дешёвке земельные наделы для жилого строительства. К тому же городские власти обещали засыпать овраг. Город из уездного вскоре получит статус губернского. Начнут строить каменные дома и прокладывать приличные дороги. В том, что это случится, я ничуть не сомневался, а пока этот в основном деревянный городишко выглядел не очень презентабельно.
Матросы всю ночь стояли на вахте, но эксцессов не случилось. Так-то я держал под рукой ружьё, которое, к счастью, не понадобилось.
Правда, утро выдалось по сравнению с ночью суетным и шумным. Ожидаемо, рыбаки с рассветом уходили на промысел. А вместе с ними ещё много кто тусовался на берегу. Заработала переправа, загомонили грузчики, появились праздные наблюдатели, которым наш пароход был в диковинку.
Выйдя на палубу, я был потрясён количеством снующих рядом лодок с парусами. Как мы мимо них поплывём?
— Тебе тоже этот базар поспать не дал? — зевая и потягиваясь, подошёл ближе Лёшка.
— Похоже, сюда скоро весь город сбежится, — оценил я прибывающий люд.
— Развлечение, — согласился Алексей и тут же переключился на другую тему: — Завтрак в восемь? Что-то я уже оголодал.
— Пойдём кофе с пряниками спросим для себя, — предложил я. — После второй завтрак устроим, как аристократы-англичане.
До семи утра поднялись все. Дети, возможно, и поспали бы дольше, но их разбудил шум паровой машины. Её начали потихоньку раскочегаривать. Часа через два как раз разогреется и начнём движение.
На завтрак у нас были макароны, сыр и хлебные тосты с вареньем. Для команды и бурлаков приготовили кашу с постным маслом. Кирилл покапризничал, что хочет молоко. Пришлось пояснить ему, что по жаре сохранить этот продукт невозможно, а на пристань ничего молочного не приносили.
Скудный рацион предлагаемого товара у причалов и меня озадачил. Только пироги с непонятной начинкой.
— Я понимаю, что Петров пост, но почему нет ни зелени, ни ранних овощей? — С возмущением разглядывал Лёшка пристань.