Живи и ошибайся
Шрифт:
Умом я понимал, что это показательные выступления из программы стриптизёра, но, блин, завидно стало. И похоже, не мне одному.
Алексей закончил своё выступление и ушёл, оставив сабли, а полковник Данненберг с помещиком Гундаровым взялись оценивать увиденное, щупая и разглядывая холодное оружие. Дружно пришли к выводу, что это всё казацкие «штучки» и в реальной бою не нужны.
— Балансировка не под рубку, — раскритиковал клинки поручик в отставке. — Такими сложно работать.
Вскоре к обсуждению присоединился вернувшийся Алексей. И действительно подтвердил, что конкретно эти две шашки «на показ». Типа пусть враги боятся. Затуманенные взгляды женских глаз показывали, насколько женщинам не важна та балансировка. Главное, что у парня, демонстрировавшего фланкировку, фигура и стать отличные. Никаких тебе накладок и подкладок. Всё своё, настоящее, накачанное и рельефное.
Мужчины хоть и делали вид, что им всё равно, но явно завидовали. Самым непредсказуемым образом отреагировал доктор. Он прилип к Алексею как банный лист, забросав вопросами о питании и упражнениях, благодаря которым парень приобрёл столь выдающуюся фигуру.
Послушать рассказ стриптизера я предложил в курительной комнате. Дамам в гостиной подадут чай, а мы мужским коллективом послушаем про белковую диету.
К моему глубокому удивлению, дружеские отношения с мужчинами Алексей восстановил в считаные минуты. Очень коммуникабельный парень. Ещё и анекдоты взялся рассказывать такие, что и в это время были в тему:
Господин Баянов как называется ваша диссертация?
— «Как решетом воду носить».
— Ну что вы, голубчик! Кто же так диссертацию называет? Назовите ее так: «Анализ проблем транспортировки вещества в жидком состоянии в сосудах с перфорированным дном».
— Профессор, а как называлась Ваша диссертация?
— «Влияние русских народных музыкальных кнопочных инструментов на развитие религиозно-философской мысли России конца XVIII — начала XIX века».
— То есть «на хрена попу гармонь»?
Помещики хохотали от души, искоса поглядывая на закрытую дверь. Всё же у нас тут поминки. Батюшка и без того уже осуждает «развлечения», но чем еще в провинции заниматься?
Вернувшись в столовую к десерту, мы выбрали нейтральную тему для разговора — обычаи и поверья в русском народе, фантазия которого очень своеобразная. Особенно про всевозможные порчи и заговоры. Кто бы знал, что женщину можно «испортить» на лапше, и как она, поев лапши, «стала кричать на голоса». А другую, которой знахарка дала съесть вареное яйцо, «сейчас же стало свёртывать в клубок и какая-то невидимая сила начала поднимать так легко вверх, как мячик резиновый подпрыгивает».
— В квасе дали, — заговорщическим тоном рассказывала помещица Похвистнева. — Так услышала, как по животу пошло, а перекреститься-то, как стала пить, и не перекрестилась: вот он, супостат-то, и вошел в нутро.
Засиделись с историями допоздна. Общество оказалось приятным, негативных чувств я не испытывал, а ещё млел, наблюдая за дамами. Тот, кто общался с эмансипированными женщинами меня поймёт. Всё же воспитание и традиции этого времени не так уж плохи. Для мужчин. Послушание дочерей и жен ощущалось в каждом движении и жесте. Разве что вдовушка чуть свободнее себя вела. Для остальных авторитет мужчин непререкаемый.
На всякий случай я намекнул гостям, что в ближайшие дни буду занят вступлением в наследство и уже послезавтра поеду осматривать земли. Думаю, что народ намёк понял и с утра начнёт собираться обратно. Погода все эти дни была хорошая, дороги немного подсохли. Да и добрались же они как-то до меня. Значит, и обратно нормально уедут. Интересно, вдова Лопатина поспешит или задержится? Алексей явно ночевал в её покоях. С утра ходил довольный, как пережравший сметаны кот.
Конечно сразу и бегом на следующий день выпроводить никого из гостей не удалось. Только господа велели свои коляски запрягать и собирать челядь в дорогу, как тут выяснилось, что у нас имеются необычные повозки, а к ним не менее необычные кони.
— Бесовские, — припечатал поп.
Чуть не стукнул ему по лбу. От мне так всю рекламную акцию испортит. Слуга Куроедова уже привёз деньги и арабского скакуна успешно продали, но нужно же думать о будущем.
— Бельгийские кони отлично скрещиваются с другими породами, — нахваливал наш товар Алексей. — Продолжительность жизни этих тяжеловозов двадцать два года. Из них двадцать лет отлично служат в хозяйстве.
— Вот это кони, вот это кони! — не мог сдержать восхищения вахмистр Африкан Богданович. — Когда жеребчика можно будет прикупить?
— Не скоро, — ответил я.
— Но вы можете привести за сто рублей к Блэку свою кобылку для улучшения породы. Он кроет аккуратно, с первой садки, — подключился к разговору мой компаньон.
Далее последовал небольшой торг насчёт расценок. Плодить конкурентов нам было невыгодно. По этой причине Алексей держал цену, согласившись за семьдесят рублей предоставить услуги породистого жеребца. Остальные помещики ещё не прониклись и пока рассуждали, сколько нужно корма для такой зверюги.
Наконец, гости убыли, и я облегчённо вздохнул. Как-то эта вся кутерьма меня утомила. Толком ни с Алексеем поговорить, ни с управляющим. Я же ничего не знаю, а тут что ни день, то сюрпризы. Управляющий жаждет передать бумаги, чиновник — наши документы проверить и что-то у себя записать, секретарь на какие-то дела намекает, доктор за прошлые услуги расчёт требует. Да и попа нужно поскорее обратно в село отправить.
Вообще-то это первое, что стоит сделать, не нравится мне этот соглядатай. Пусть крестьян курирует, а не мне под руку советы даёт. То ему кони бесовские, то Алексей телом смущает. Сам-то пузо наел такое, что в профиль бабу беременную напоминает. Кстати, о беременных. Нужно у Аполлинария Герасимовича уточнить: это фасоны сарафанов такие или у нас все дворовые девки на сносях? Как-то я плохо в этом разбираюсь. Одно дело знатные дамы — в корсетах и сразу видно талию, а у крепостных одежды такие, что под ними сразу и не распознать фигуру.
— Пять записок получил за утро, — тем временем похвастался Алексей.
Мысленно посчитав дам, я заметил, что кто-то один не отправил послание. Всего присутствовали три помещицы с мужьями, одна вдова и две девицы на выданье. Итого — шесть особей женского пола.
— Анна Леонтьевна не прислала, — с обидой в голосе ответил Алексей.
— Гундорова примерная жена, — предположил я. — Удивительно, что пожилые дамы питают какие-то иллюзии по отношению тебя.
— Не такие уж они и пожилые, — возразил мой более опытный товарищ. — Разве что госпожа Данненберг. Её старшему сыну, штаб-ротмистру, двадцать три года, значит, ей около сорока. Сама на лицо не страшненькая, просто пудры много.