Живи и ошибайся
Шрифт:
— Барин, да чего ж они такие неразумные, — примерно в таком ключе комментировали пацаны увиденное.
Эти как раз проявляли любознательность и сообразительность. Когда мужики под опоры будущего моста прорубили лёд, пацаны моими рыболовными снастями рыбёшек натаскали. Мелкой, но очень много. Только успевали снасть забрасывать. Накормили ухой всю деревню. Потом-то, когда сваи стали заколачивать, всю рыбу распугали, но надеюсь, местные увидели, как её можно ловить. Подарил по паре крючков трём наиболее работящим крестьянам.
Как меня уже достала эта жизнь в девятнадцатом веке! Ведь я всё для мужиков делаю. Осталось только им самим жопу от лавки поднять и пойти улучшать свои условия жизни. Так нет, морды такие корчат, будто мне это всё нужно. Устал я на этих зимних выездах так, что полмесяца в марте провалялся, не реагируя ни на какие события в округе. Простыл, хандрил, играл с рыжим дворовым котом и просто барствовал.
Ещё занимался с пацанами письмом. Давалось нам это с большим трудом. Крестьянские мальчишки не могли толком держать перо. Им бы топор сподручнее, а не такую мелкую фиговину. Для меня перья тоже были в диковинку. Спросил у Алексея, почему он не взял с собой металлических.
— Взял, как не взять, — ответил Лёшка. — Где-то в тюках ещё не распакованные.
— Так чего я с этим гусиным корячусь? Пока Елизавете пару строчек напишу, весь свой словарный запас матерных слов израсходую.
— Чтобы идею не украли. Или ты хочешь еще к нашим проблемам добавить производство канцелярских принадлежностей?
— Нет уж, уволь. Мне хватает того, что уже свалилось на плечи.
На самом деле особых новостей и событий весной не было. Точнее, у нас в провинции. Так-то в России много чего происходило. И за её пределами тоже. Поляки побунтовали и лишили Николая I престола царства Польского. Тот, видимо обидевшись, послал в Польшу стотысячное войско. Как там воевали, в газетах писали скупо. Да и газеты к нам в последнее время не доставляли. Не очень-то и хотелось. Всё равно об основных событиях мы с Алексеем были осведомлены из своих источников. Нас больше волновало, что на собственных землях происходит.
Новый батюшка отец Нестор воспитывал жителей Перовки без моего участия, но к концу марта прислал посыльного с пожеланием прийти на исповедь.
Пошёл, куда деваться? Церковные служащие сейчас рулят, а я действительно относился ко многому спустя рукава. Посты соблюдал только потому, что челядь за этим следила. Какое-то время отец Нестор сам был занят, приводил доставшееся ему хозяйство в порядок и тоже ходил по деревням.
Он вообще бодрый дедок оказался. Я когда его в первый раз увидел, то и не понял кто это. Ни рясы, ни холёной морды, ни креста на пузе. Типичный православный паломник. В лаптях, в дерюжке, с посохом в руках и с заплечной котомкой. Пришёл пешком из Перовки, ни у кого телегу не потребовал, встал возле парадного входа, меня поджидая. Хотел ему подаяние дать, а оказалось, это батюшка знакомиться пришёл. Удивил, честное слово.
Мы тогда немного поговорили и сошлись на том, что каждый своим делом займётся. Он затребовал меня к себе лишь весной. Тоже показатель. Я к тому времени успокоился, разузнал, как там исповедуются, и, вообще, что говорят про нового батюшку. А слухов было много. Оказывается, в конце зимы из соседних земель крестьяне приходили к святому отцу. Тот именно так — наш батюшка святой! Люди просили, чтобы вымолил у господа прощения за грехи.
Сейчас любой катаклизм принимают за божью кару. Отец Нестор кормил всех, кто приходил, молился, обещал и дальше к господу взывать, но больше ничем помочь не мог.
К нему я поехал, взяв собой мешок гречки и мешок пшена. Раздаст или накормит на своё усмотрение. Проговорили часов пять. Отца Нестора моя жизнь в Америке не интересовала. Больше о планах на будущее расспрашивал. Грех за прелюбодеяние с дворовой девкой отпустил, сватовство одобрил. Мол, женатый барин — это всегда хорошо.
Рассказал ему, что учёные мужи посчитали и выдали прогноз. Засуха продолжится в 1831 году. Кроме холеры, добавятся другие болезни. Следующий 1832 год тоже ничего хорошего не принесет. Засуха сменится дождями с градом и бурями. Хлеба побьёт. В смысле возможен такой прогноз погоды на ближайшие годы. Не стану же я уверять, что знаю будущее. И как бы нам крестьян переориентировать на огороды, которые можно поливать во время засухи, а град им не так страшен, как зерновым. Отец Нестор пообещал провести просветительскую работу.
В самой Перовке, как я и предполагал, особо больших рекламных работ не потребовалось. Анисим всю зиму кормил коня и козу силосом. Немного сена и овса у него было, но силос животные ели с удовольствием. Пусть для коня немного непривычно. Хотя какое там непривычно?! Он у него в предыдущий год такую дрянь жрал, что силос был за благо. Анисим и сам уже понял, что ничего в этом сложного нет. Ту же капусту он солит на зиму в бочке, а это похожая процедура, но только корм для лошадей.
Тёплой избой с новой печью Рогозов так вообще не нахвалится. Пока это единственный такой дом в селе. Жаль, я не знал, что у нас батюшка в церкви адекватный, не успел ему новый дом поставить, но летом обязательно сложим. Оно, лето, будет знойное. Купим брёвна, те высохнут быстро, поставим кому сможем дома. И главное, уже сейчас понятно, что глина у меня во владениях для кирпича годится. Этим и озадачу в качестве барщины крестьян. Засеивать свои поля в этот год тоже не буду.
На пару с отцом Нестором мы провели просветительскую работу среди крестьян, уверяя, что лето будет засушливым. Бросать зерно в землю — считай, выкинуть. В Перовке никто не осмелился возразить, к тому же мы почти всех обеспечили металлическими лопатами, чтобы было чем огороды копать ближе к реке. Обе кузни (в моей усадьбе и в Перовке) работали всю зиму без остановки. Их мы ещё с осени подремонтировали, даже уголь Дмитрий Николаевич доставил на барже вместе с железным ломом. По местным меркам дорого, лопаты чуть ли не золотые. Управляющий сильно возмущался подобному расточительству. Шикнул на него, чтобы не лез с замечаниями.
Некоторые помещики чудят, устраивая оркестры и театры с крепостными, тратят на это деньги не жалея. У меня другая причуда. Как я могу что-то требовать с мужиков, если не обеспечу их орудиями труда? А так у меня в Перовке взялись копать канавы для отвода воды и, как говорится, «от забора и до обеда».
Алексей уже заготовки к водяному колесу приготовил. Пока всё в разобранном виде, и как долго будет работать это сооружение, трудно сказать, но всё не вёдрами воду таскать на полив.
В остальных деревнях тоже озадачил мелиоративной системой, но устроить механизацию сразу и у всех не получится. Мужики считали себя должниками (я их всю зиму кормил), работали на совесть. Я им ещё одну задачу поставил: когда будут рыть каналы, пусть смотрят, что за земля. Обо всём необычном докладывать мне.
Проверил, конечно же, как там новый мост в Несмеяновка. Ехать пришлось верхом, по весенним дорогам ни телеги, ни наши повозки не протащить. Вернее, можно, но слишком уж хлопотно. А тащить много вещей мне не требовалось, поскольку имел в Несмеяновке личную резиденцию. Условия, конечно, были еще те. Кругом мокро, грязно, воняет навозом и туалетом.
— …лять… ять!!! Нужно какое-то подобие тротуара устроить, — громко и самозабвенно ругался Лёшка, рухнув на пути к туалету в склизкое месиво того, что было во дворе.