Живи
Шрифт:
Рассвело, и я выбросил из головы гамлетовскую проблему. Вечные проблемы вообще суть проблемы ночные.
Соседи
Пора вставать. Я подтягиваюсь на руках на специально приспособленных для этого кольцах, вставляю свое тело в приспособление, изображающее ноги, привожу их в рабочее состояние и иду в туалет, стараясь не скрипеть «ногами», — чуткая Соседка ненавидит этот скрип. Она грозится переломать мои протезы и выбросить на помойку. Я ее угрозы не принимаю всерьез: намерения не подлежат моральной оценке. Людей не награждают за неосуществленные добрые намерения. Так почему же их надо осуждать за неосуществленные дурные намерения?
Звуконепроницаемость
— Эта шлюха опять ночевала у соседа, — говорит Соседка.
— Почему же шлюха, — говорит Хахель. — Неплохая девчонка, по — моему. Николай на ней вроде бы жениться собирается.
— Не он первый, не он последний. Потаскается еще немного и бросит. Какой смысл ему на ней жениться? Ни квартиры. Ни профессии. И потасканная. Он парень не дурак, найдет получше. Девок на заводе полно. С квартирой. С образованием…
— Ему, конечно, виднее. Но я бы на его месте…
— А я бы на твоем месте жене рассказала бы все по — честному про наши отношения.
— Зачем? Ну, скажу я ей. А дальше как жить? Разводиться? Алименты на двоих детей платить? А жить где? У тебя?
Хахель одевается, уходит. Соседка будит Солдата, ругаясь матом. Тот отвечает ей тем же. Мне это противно слушать. Я мат вообще не употребляю. Но и делаю это не из ложной благопристойности, а потому что русский мат опошлили нерусские интеллектуалы и иностранцы. Они лишили русский мат народной целомудренности, взяв из него одну лишь скабрезность.
Я тихо закрыл дверь своей комнаты и начал продвигаться к выходу из квартиры, стараясь не потревожить сверхчуткую Соседку. Но ускользнуть незаметно не удалось.
— Вечно они скрипят своими ногами, — заворчала она.
Марш уродов
Настроение у меня сегодня отличное, и реплика Соседки его не испортила. Иногда у меня случается так, что без всякой видимой причины во мне пробуждается какое-то ликование жизни. Тогда мне кажется, что жизнь прекрасна и люди прекрасны. Так случилось и сегодня. Я бодро двинулся к выходу из квартиры, напевая про себя мою любимую песню «Марш уродов», сочиненный местным нелегальным поэтом по прозвищу Бард.
Уроды! Плевать на хвори! Слепые, глядите в оба, С дороги не сбиться чтобы, Грядущего зрите зори!Хотя мои протезы скрипнули на миг, Соседка употребила слово «вечно». В этом кроется глубокий смысл. Я его поясню потом. Соседка по натуре существо доброе. Но она срывает на мне злобу, которая накапливается у нее по отношению к другим, так как я у нее под рукой и кажусь ей безответным. Бойся не столько злых людей, сколько добрых, делающих зло без особой на то надобности. Когда Соседка бывает в особо добром расположении ко мне, она обычно жалуется на то, что им втроем тесно жить в одной комнате.
— Хорошо вам, инвалидам, — сказала она однажды. — Вам отдельные комнаты дают.
Солдат тоже завидует мне: ему нужно лет десять «ишачить» на заводе, чтобы получить отдельную комнату. А если женится и заведет ребенка, то еще лет пять потребуется, чтобы дали отдельную квартиру.
Шагайте, безногие, в ногу! Протезам — ничто расстоянье. Где видят слепые сиянье, Туда пролагайте дорогу!На пороге квартиры меня догнал Солдат и попросил занять трешку
Между вторым и третьим этажом меня догнала «Ведьма с третьего этажа». Я не успел посторониться. Она оттолкнула меня так, что я чуть не упал, пробурчала что-то насчет «нынешней молодежи» и через несколько секунд злобно хлопнула парадной дверью. Вот это скорость! Мне хотя бы половину такой. Куда она устремилась? Скорее всего — занять очередь за чем-нибудь.
Правьте, безмозглые, нами! Мир направляйте идеей! О судьбах народа радея, Вовсю шевелите мозгами!Перед выходом на улицу меня настиг Правдоборец. По профессии он инженер. Но дело его жизни — обличение беспорядков и жалобы во всевозможные учреждения и по всевозможным поводам. Сейчас он написал жалобу в Обком партии по поводу выбитых стекол и неработающего освещения на лестничных площадках. Собирает подписи жильцов. Я сказал, что уже подписывал такое письмо. Он сказал, что то письмо было адресовано в районный совет. Я нехотя поставил свою подпись под новым письмом.
Безголосные, взвойте песни, Сочиненные тем, кто без слуха! В бурном танце кружись, старуха, В одеянье из праха и плесени!Правдоборец меня почему-то не любит. Он уже написал на меня жалобу в мою партийную организацию, обвинив меня в «безнравственном поведении, выразившемся во внебрачном сожительстве с известной во всем районе проституткой». Аналогичное заявление он написал в комсомольскую организацию Невесты. На Солдата он написал донос в более серьезное учреждение. Тем самым он вносит свой вклад в «моральную непорочность» (это его слова) нашего общества.
Дерзайте! И всюду народы Забудут былые тревоги. Все счастливы будут, как боги, Поскольку все будут уроды.Должен вас предупредить, что этот марш здоровым не годится: у них иной ритм и темп движения.
Темп жизни
На Западе инвалиды моего типа пользуются инвалидными колясками. Но у них коляски делаются на таком высоком техническом уровне, какой у нас пока недостижим. Кроме того, на Западе не стесняются своих уродств. Даже наоборот, всячески стараются их обнажить, сделать их видимыми для всех. Там уродство — своего рода капитал. Наши инвалиды стесняются своих дефектов, стараются их скрыть. Они их обнажают для всеобщего обозрения тогда, когда опускаются морально, начинают пьянствовать, побираться. У нас, конечно, тоже делают коляски. И ими пользуются, когда уже никакой иной возможности передвигаться нет. Но я предпочитаю протезы, хотя это мучительно. На протезах я выгляжу почти как полноценный человек. С психологической точки зрения это важнее, чем преимущества коляски. Коляска мне представляется в некотором роде капитуляцией. Протезы же суть для меня символ сопротивления падению и борьбы за человеческую жизнь.