Животное
Шрифт:
Сидел в пустом коридоре, обхватив голову руками и ждал. Прошло уже пять часов с начала момента процедуры и никто, сука, не выходил из операционной. Периодически ко мне приближались медсёстры, предлагая кофе, но мне ничего не хотелось. Перед глазами всплывали картинки из прошлого. Вот акушерка вкладывает мне в руки маленький свёрток. Я совсем не ожидал, что сын окажется таким крохотным. Стоило увидеть миниатюрный кулачок, который сразу вцепился в мой большой палец, так мгновенно в груди защемило. Я тогда прижал мальца к себе и не рассчитал силы, ребёнок заплакал. Следующая картина, как он впервые самостоятельно сделал несколько неуверенных
Я устало потёр переносицу и услышал:
— Марк.
Передо мной стоял один из самых лучших детских врачей. Эдуард Вольфович квалифицированный хирург из Германии. Пришлось выдёргивать мужика прямо оттуда и сейчас я надеялся на хорошие новости.
Я был опустошён морально и физически, так что даже не смог подняться с кресла. Мужчина подсел ко мне и произнёс:
— Всё в порядке. Теперь. Не стану вдаваться в подробности, но мальчику очень не повезло. Удар был как раз с его стороны и парня откинуло прилично. Произошёл разрыв печени, но вовремя сделанная операция, спасла его жизнь.
— Увидеть хочу его, — проглотив ком, говорю я не своим голосом.
— Не нужно. Сейчас не стоит этого делать, mein der Freund [1] . Пусть тебя отвезут домой, выспись, приведи себя в порядок и приезжай с утра. Der Junge [2] находится сейчас под наркозом и нескоро придёт в себя. С ним всё будет в порядке, Марк. Сёстры за ним приглядят, да и я останусь здесь, пока кризис не миновал.
— Спасибо, что приехал, друг, — жму его руку и поднимаюсь.
1
Мой друг (нем.)
2
Мальчик (нем.)
— Езжай.
— Не могу. Вину чувствую свою, понимаешь? Не могу я его оставить сейчас. Побуду здесь.
— Ну хорошо. Если что понадобиться, дай знать.
— Ещё раз спасибо.
Наконец, я остаюсь один. Наедине с оглушающим ощущением вины. Почему я не почувствовал надвигающейся опасности? И какого хера Кира отправилась куда-то без эскорта? Ведь я запретил!
Достаю из пиджака телефон и набираю начальника своей охраны:
— Завтра в 10 00 пришли в офис тех, кто был на дежурстве и задницу свою тоже не забудь притащить!
На том конце провода неловкое молчание, а затем подрагивающий голос:
— Понял.
Скидываю вызов и вновь погружаюсь в невесёлые мысли. Да, однозначно наши отношения с женой зашли в тупик. Последние несколько месяцев я практически не бывал дома. А всё почему? Да потому что насильно мил не будешь, как говорится. Не люблю я её и никогда не любил. Так, обманывал самого себя, да и её тоже. И ни к чему хорошему это не привело. Я, определённо был виноват в её смерти. Она всегда хотела того, чего я не мог ей дать. А потом она устала ждать и верить. Охрана не раз возвращала Киру в особняк после очередного бегства, но я никогда не позволял себе ударить её. Так, пару раз запирал в подвале, но не более. Она сходила с ума рядом со мной, а я этого, к сожалению, не замечал. Баба умирала, живя
Я знал, что если женюсь, то это будет навсегда. От меня уйти можно только лишь в могилу, другого варианта не дано. Что ж, Кира сделала свой выбор. По всей видимости.
Глава 21
Воспоминания.
Алексей.
Саркастические смешки разорвали тишину. Я дёрнулся в сторону от Киры, мимолётом заметив, её улыбку. Меня насторожила именно она. Улыбка, больше похожая на оскал. В затуманенном от страсти мозге произошёл сбой. Погрузившись в новые чувства, я ничего не замечал вокруг и только сейчас до меня начало доходить. И эта её улыбка, глупые смешки подружек. Всё вставало на круги своя.
Я толкнул дверь, уже догадываясь, что меня ожидает. На меня смотрел объектив новенького айфона. Мысленно ухмыльнулся, обозвав себя последними словами. Каким же я был слепцом! Меня водили за нос так долго, а я ничего и не подозревал. Идиот!
Кинул последний взгляд на девку, которой минуту назад признался в любви и вдруг почувствовал, как внутри меня просыпается тот самый ублюдок, который мстит своему обидчику. Её серые глаза блестели триумфом, она даже не скрывала его, чем ещё больше раздразнила зверя, который жил во мне.
— Тварь ты последняя, Данилевич! — произнёс я, делая шаг вперёд.
Девчонки расступились, испуганно пропуская меня. Размашистым шагом я, наконец, выбрался из туалета. Внутри клокотали обида и желание кого-нибудь покалечить. Я знаю кого, но, чёрт возьми, она же девка. Слабый пол, как-никак. А ведь как мастерски она играла! Ей бы в актрисы податься, больше б толку было. Ну с-сука!
Запихнув поглубже своего зверя, я отправился на урок. А после школы я стал посмешищем. Все вокруг тыкали мне в лицо видео, где я признавался в любви Кире. На удивление, она в тот день так и не попалась мне больше на глаза. Ни она, ни её подружки.
Остаток учебного года превратился в одни издёвки и побои. Каждую неделю меня поджидали за углом возле школы и дубасили. Дубасили не хило. Домой возвращался прихрамывая, держась то голову, то за рёбра, а там меня уже ждал отец, требуя извращений. Сукин сын! Как я его ненавидел. Всеми фибрами своей искалеченной и поломанной души. Его мало волновало, что я избит. Он хотел получить свою порцию кайфа, а я потом отплёвывался в течение дня.
Несмотря на то что ребята в школе так и не оставили меня в покое, учебный год я закончил хорошо. Можно даже сказать отлично. Я был рад, что моя жизнь потечёт по новому руслу. Здесь же я оставлял Киру, её подружек и всех тех, кто меня хоть как-то обижал. Данилевич, после того глупого признания старалась обходить меня стороной. Возможно в ней заговорила совесть. Не знаю. Но я так и не простил девушку.
Что касается Оды, моей маленькой сестрёнки, то она уже и не была такой. Несмотря на то, что ей исполнилось всего тринадцать, выглядела она старше. На юном лице пухлые розовые губы смотрелись очень эффектно, я бы сказал. Они притягивали мой взор, будоража и направляя мысли в совсем ненужное русло. Но что я мог поделать?! Я и так старался проводить с ней меньше времени, боясь своей реакции, но оставлять сестру с отцом наедине всё же было небезопасно. Поэтому минимизировать наше общение получалось не всегда.