Животные инстинкты
Шрифт:
Его лицо было так близко к ней, а губы — прямо рядом с её. Дыхание Дэмиана было тёплым и мягким, и Данника хотела поцеловать его. Это было нелепо, но ощущалось таким правильным. Таким странным и таким желанным.
— Это сумасшествие, Дэмиан.
Она не это имела в виду, но чёрт, когда Данника оказывалась рядом с этим мужчиной, то не могла контролировать себя.
— Я знаю, что это именно так и выглядит для тебя, но для меня, с момента, как я увидел тебя, не было и дня, чтобы я не думал о том вечере, — Дэмиан опустил свой взгляд обратно на ее губы. — Ты — моя пара, и мой лев хочет тебя, Данника. Я хочу заклеймить тебя, но я знаю, как это все странно и ново для человека.
Пока она переминалась с ноги на ногу, отстранилась немного назад, возможно, пытаясь хоть немного увеличить пространство между ними, то животом коснулась его тела. Данника ахнула из-за того, что задела очень большую и очень тяжёлую эрекцию.
— И я извиняюсь из-за этого, — сказал он, как будто прочитав её мысли и зная, что она ужаснулась его размера. — Но моё тело знает, чего оно хочет, и это ты.
— Это всё так странно.
Данника облизнула губы, почувствовав, как его грудь соприкасается с её каждый раз, когда она делала вдох, и знала, что была не в силах остановить это. Она не могла справиться с этим. Дэмиан был намного старше её. Ей всего двадцать, а ему уже тридцать девять, но даже это не казалось большой проблемой. Он был другом её отца, и быть с ним, значило бы позволить льву-перевёртышу соблазнить себя, что было неправильно. Её отец мог увидеть в этом предательство, извращённое спаривание, которое пошло против природы.
— Ещё четыре года назад, когда я увидел тебя в коридоре, всё, чего я хотел — это удостовериться, что ты в безопасности, потому что уже тогда почувствовал связь с тобой, — на этот раз Дэмиан говорил мягче. — Просто признай, что сейчас ты ощущаешь тягу, что хочешь этого по своей воле, потому что ты взрослая и можешь, наконец-то, почувствовать сексуальной химию между нами.
Данника стала дышать быстрее, так как не могла остановить себя, не могла контролировать своё тело. Между бёдер стало так мокро, и она почувствовала, как соски затвердели под рубашкой. Да, она — двадцатилетняя девственница, но, несмотря на отсутствие опыта, воображение подсовывало запретные и грязные образы её под Дэмианом. Данника могла представить, как его большое, твёрдое и мускулистое тело напряглось над ней, его массивная эрекция двигалась между её ног. Будет больно, это точно, но Данника предполагала, что даже если бы она и не была девственницей, то все равно бы чувствовала, как он до предела растягивал ее. Может быть, она и не эксперт по размерам пенисов, но, Боже, Дэмиан мог бы ходить на этой штуке, болтающейся между его ног.
Он глубоко вдохнул и на секунду закрыл глаза, когда его ноздри расширились.
— Я не могу знать, о чём ты думаешь, но по запаху желания, который исходит от тебя, могу догадаться, Данника, — он открыл глаза, его зрачки по-прежнему были расширенными, и лев до сих пор находился у самой поверхности. — Я не буду принуждать тебя к чему-либо. Я никогда не подниму на тебя руку, но ты также должна знать, потому что я никогда не смогу солгать тебе, я никогда не уйду от тебя, — Дэмиан обхватил ее лицо, его пальцы оказались сильными, тёплыми и слегка мозолистыми. — Я ушел, чтобы дать тебе пространство, которое ты заслуживаешь, но только потому, что ты была слишком молода. Тебе нужно было получить первый жизненный опыт, а моё сексуальное желание заклеймить тебя появилось только спустя нескольких лет, с того момента, как я увидел тебя.
— Моя голова сейчас взорвётся, — сказала Данника ему честно.
— Я знаю, малышка, — Дэмиан снова посмотрел на её губы. — Бог свидетель, я знаю, как это трудно для тебя. Но ты — моя пара, ни мой лев, ни моя человеческая сторона не отпустят тебя. Я был в аду только для того, чтобы показать тебе, насколько я связан с тобой. Связь, которая образовалась между нами, для меня нерушима.
Так много правды было в его словах, так много решимости, что Данника в полной мере поняла, что он имел в виду, и из-за этого ее сердце начало биться быстрее, у неё закружилась голова, и повысилось давление. Вся эта ситуация была безумной, и она почувствовала, будто её забросили в какую-то извращенную сцену из «Сумеречной зоны». Но, несмотря на то, что сейчас произошло, Данника не могла отрицать то, о чём говорил Дэмиан — об этой связи с ней — она определенно чувствовала её. Может, Данника и не хотела, чтобы кто-нибудь прикасался к ней после того, что тот мудак пытался сделать с ней на вечеринке, но, честно говоря, она желала чувствовать сильное, защищающее тело Дэмиана рядом. Данника хотела позволить себе пойти и просто наслаждаться чувством свободы рядом с кем-то, чтобы не нужно было бороться за выживание.
Дэмиан не подходил ближе, но держал её крепко, гладил по щеке большим пальцем и смотрел в её глаза. Может быть, он ждал, чтобы увидеть, что она сделает или скажет, или, может быть, он просто переживал так же, как и она.
«Нет, он не нервничает. Посмотри на него, посмотри на то, как он уверен в своём положении, на то, как он говорит, и на то, что он сказал, что он хочет… тебя».
А потом что-то щелкнуло внутри Данники, и она поняла, что этой ночью переживёт все, о чём мечтала только поздними вечерами, когда лежала одна в своей постели. Она также почувствовала что-то к Дэмиану с первой встречи. Даже в шестнадцать лет её тело признало что-то в этом мужчине, когда Данника посмотрела в его глаза и почувствовала, как его тепло окутало ее. И определенно что-то почувствовала, когда Дэмиан сказал, что она принадлежала ему.
Опустив взгляд на губы Дэмиана, Данника отчаянно захотела стать его, захотела испытать запечатление, о котором он говорил. Когда она посмотрела в его глаза, то увидела, что Дэмиан тоже смотрит на её рот. Его лицо выражало миллион разных эмоций: возбуждение, предвкушение, волнение и примитивную потребность. Всё эти чувства быстро сменяли друг друга, и он снова издал низкий рык. Это могло быть неправильным, может быть, даже нелогичным желать лучшего друга отца, человека, который был почти вдвое старше её, но Даннике было сейчас всё равно. Она потом побеспокоиться о последствиях, уже после того, как желание утихнет, и Данника сможет нормально мыслить. Как Дэмиан и сказал, она уже стала взрослой и знала, чего хочет, и ей было плевать на то, что будет потом. Сейчас она могла думать только о том, как Дэмиан окажется над ней и будет учить её очень грязным вещам.
Чувствуя силу, поселившуюся в ней, Данника преодолела разделяющие их сантиметры и прижалась губами к его губам. Он был напряженным в течение нескольких секунд. А потом издал такой низкий, нуждающийся, животный рык и протянул руку к её волосам. Дэмиан сжал их в кулаке, но сделал это очень нежно, удерживая и наклоняя её голову назад, чтобы углубить поцелуй. Её желание возросло из-за этого и осознания того, что все происходило на самом деле. Данника пробежала языком по краю его губ и почувствовала, как тело Дэмиана напряглось ещё сильнее. А член, казалось, стал ещё больше, и влага вновь затопила её киску. Глубокий мужской стон заставил её соски снова напрячься.
Когда Дэмиан открыл рот, и их языки встретились, Данника не смогла сдержать стон удовольствия. Он был таким вкусным. Она приподняла голову выше, тем самым углубив поцелуй еще больше, радуясь, что Дэмиан стал таким же возбуждённым, как и она. Данника положила руку обратно на стойку, чтобы оставаться на ногах, пока Дэмиан исследовал её рот. Её пальцы задели кружку, стоящую на краю, а затем они услышали характерный звон разбивающегося стекла. Данника обняла мужчину за шею и встала так, чтобы её ноги были слегка раздвинуты и потирались об него. Дэмиан напрягся, и она подумала, что он хочет отстраниться или остановиться, но через мгновение он стал целовать её ещё более лихорадочно, ещё более решительно. Данника зашипела от боли, когда они забыли про разбитую губу, и Дэмиан тут же оторвался.
— Чёрт, прости, малышка, — он погладил её поврежденные губы, наклонился и нежно, скорее даже интимно, поцеловал её. — Я хочу продвигаться медленно, но это действительно трудно, когда ты со мной и так чертовски восприимчива ко мне.
Данника вдохнула, но не почувствовала, что желание уменьшить, вместо этого оно лишь усилилось.
— Я не хочу медленно и нежно.
Звук, который Дэмиан издал, заставил всё её тело трястись от возбуждения. Он был хриплым, грубым и доминирующим, и всё это было из-за неё. Он снова поцеловал ее, гораздо мягче на этот раз, но Данника не собиралась с этим мириться. Они делали это, и скоро все должно было случится, так что не нужно было ходить вокруг да около. Теперь она уже сама схватила Дэмиана за волосы и углубила поцелуй.