Живой робот
Шрифт:
— С компьютерами в этом плане проще! — сказал Элиас, закрывая все, что наоткрывал, и осматривая дело рук своих в последний раз. — Тут если и есть варианты, то они все ведут к одному и тому же результату, и этот результат всегда известен и объясним! Ну что? Готово. Сейчас посмотрим, что получилось!
Элиас "оживил" дисплей, что-то пощелкал, и панельки засветились все разом, потом по очереди, потом помигали немного и успокоились.
— Рад приветствовать вас, — железным
— Последнюю, — спокойно ответил Элиас.
Я ждала, что будет. Надеюсь, усовершенствование Кая не попортило моей работы. А то жалко будет! Столько труда! Да и Хати понравился новый Кай.
— Как система? Все в норме?
— Да, господин.
— Новое оборудование?
— Функционирует нормально.
— Включай его в систему.
— Да, господин.
Ужасный голос. Кошмар просто! Скорее бы он уже загрузился до конца.
— Для полного восстановления требуется разархивация, — сказал Кай.
— Делай, — кивнул Элиас.
Прошло какое-то время, и Кай сообщил о готовности своим привычным голосом, который я выбрала лично. Слава богу!
— Кай, ты вернулся?
— Да, госпожа, — Кай снова появился на дисплее.
Я радостно улыбалась ему, как старому другу, которого не видела в течение долгой болезни.
— Теперь у меня много памяти и новый модуль самообучения!
— И можно с его помощью дальше эту память за…полнять! — усмехнулась я.
— Да, госпожа!
— Вы уже закончили? — К нам заглянула Хати и увидела закрываемую панель.
— Да, уже, — кивнул Элиас.
— Ничего себе скорость! Ты все-таки гений, — поразилась она. — Посидите еще немного, мы с Каем закончим готовить.
— Собирать системы по частям ты тоже в институте научился? — спросила я, усаживаясь на диван.
— Нет, это я сам. Так сказать, семейное дело, грех не знать.
— Семейное дело? Твоя семья занимается собиранием систем?
— Раньше занималась. Собственно, поэтому мое первое образование было как раз таким. Но теперь я фактически один единственный представитель моей семьи и занимаюсь практической историей в сфере технологии. Может быть, попозже вернусь к семейному делу. Просто, сейчас делать, в общем-то, нечего. Наука впала в ступор. Системы не улучшаются, роботы не создаются. Все попытки создать что-то достойное никуда не годятся. Даже примитивный Кай, усовершенствованный тобой гораздо более ценен, чем все их разработки за прошедшие пять-семь лет.
— Наука в ступоре? — до глубины души поразилась я. — Кто бы мне это сказал раньше, ни за что бы не поверила! Что же, им больше нечего улучшать? Увеличивать объемы памяти, быстродействие…
— А зачем? — философски пожал плечами парень. — В этом нет нужды. Все старые системы отлично работают и на том, что есть, а ничего нового не создается.
— Вот это да… — Я была немного ошарашена. Выходит, наука дошла до своего предела. Такое возможно? Дальше улучшать незачем, созданы самые совершенные системы. Точнее, лучше придумать просто не могут.
— Зато сейчас активно развивается временная отрасль. После того, как люди перестали бояться временного коллапса, многие видят в этом панацею. Люди считают, что именно в прошлом мы найдем что-нибудь, что поможет нам двигаться вперед, а не стоять на месте.
— Да что там искать-то? Техника-то допотопная, вернее, вообще ископаемая, по сравнению с вашей, — покачала я головой.
— Но люди двигались вперед, они как-то находили, что делать, куда совершенствоваться. Придумывали!
— Стремились к максимальному удобству. Лень — двигатель прогресса! Ну, и еще к функциональности. Стремились к скорости, к точности передачи. Стремились в космос, изучать другие планеты.
— Это все уже сделано. Нужно что-то другое.
— Что еще?
— Я не знаю, — развел руками Элиас. — Если бы знал, то не искал бы ответов в прошлом.
— Так, может, больше нет ничего?
— И некуда стремиться? Это был бы самый ужасный конец для человечества. Но надежда есть! Быть может, человечество возродится!
— Надежда всегда умирает последней, долго содрогаясь в предсмертных конвульсиях, и некому бедняжку добить, чтобы не мучалась, — непроизвольно сказала я любимую присказку подруги. — А я-то думала, у вас все благополучно!
— В каждом времени свои проблемы. Оказывается, что в полном решении всех проблем и кроется главная проблема. Становится нечего делать!
— Но ведь помимо техники есть еще куча других дел! Есть еще искусство! Да и, в конце концов, если все проблемы решены, почему нельзя просто жить и радоваться жизни? Ведь же самое время!
— Ну, так и живут. Но это не для меня. Это скучно!
— Скучно? Скучно счастливо жить? Вот это да! — Я была поражена. Такое я слышу в первый раз.
— Да. Что делать-то?
— Да все что угодно! Любимая работа, семья, дети. Я бы лечила людей, приходила домой и готовила ужин любимому мужу и детям, по выходным мы бы ездили куда-нибудь. Будни и праздники, работа и отдых!
— И не скучно бы было, все время одно и тоже?
— А одного и того же не бывает. Все люди разные и болеют они по-разному. А уж с любимой семьей — это вообще я не знаю, как может быть скучно!