Живой
Шрифт:
Андрей встретился взглядом с Максом и отвернулся. Издали донесся плач Таниного младенца. Нельзя расслабляться. Все обречены и должны помнить, что каждый – потенциальная опасность.
Этой ночью Андрей отказался спать в одной комнате с Таней. Поначалу она обиделась, но он объяснил:
– Если я мутирую, ты не сможешь меня остановить. Сама умрешь, и ребенок погибнет.
Ночевать он отправился в кладовку, застелил коробки с едой матрасом, укрылся и долго ворочался, не в силах заснуть. Ему все казалось, что вот-вот он превратится в зверя, недаром
Глава 11
Пять лет спустя
Андрей стоял, не шевелясь, опустив ствол автомата, и смотрел на Танину могилу, на крест – первый крест без портрета умершего. Больше никто не умел рисовать так красиво, как Таня. Катя попыталась набросать Танин портрет, но не смогла.
Андрей вложил букет подснежников в руку Вити и подтолкнул его в спину:
– Положи маме.
Витя шагнул вперед и недоуменно обернулся. У детей гибкая память, он уже забыл маму, хотя со дня ее смерти прошло всего четыре месяца. Андрей же до сих пор не мог засыпать, искал Таню рядом. А по утрам такая пустота накатывала, будто душу разрезали надвое и половину выкинули, не хотелось шевелиться. Он просыпал уроки, зарос щетиной и потерял интерес к жизни, с ума бы сошел, если б дети не вытянули.
Катя уже была совсем взрослой, полгода назад ее с Макаром обвенчал священник поселка – Полина на пару с Аней, женой Лёнчика. Сейчас Катя ждала ребенка. Мишка в свои тринадцать вымахал под метр семьдесят. Отцом он выбрал Валеру, вместе с ними пропадал в столярке, мастерил табуретки, полки и столы. Год назад Валеры не стало, вот он улыбается с таблички на кресте. Мишка второй раз потерял отца, но перенес беду спокойно, правда, стал нелюдимым, всех сторонился. Теперь он – главный плотник поселка, у парня талант.
Витька сел на корточки и принялся закапывать подснежники во влажную землю. Половину воткнул в почву, из другой половины сложил шалаш.
Тут похоронена Людмила, она пришла одной из последних, а ушла сразу за мамой Валей. Влад, Дракула поселка, – два года назад, через день мутировала его жена, Олеся. Потом – супруга Валеры, остался их трехлетний сын Валера и полуторагодовалая дочь Валентина. Затем умер однорукий Игорь.
Мир рушился на глазах, и Андрей ничем не мог помешать происходящему. Он шел вдоль крестов разросшегося кладбища, вглядывался в портреты. Многих покойников он начал забывать.
Из взрослых остались близнецы Леха и Лёнчик, женившийся на Ане, скоро у них пополнение, ждут девочку, хотят Таней назвать. Лехина жена Карина и года не прожила, мутировала, он женился второй раз на Наташе, она родила мальчика и сразу же мутировала. Мальчика зовут Натаниэль.
Макс так и не женился, с головой ушел в работу и затиранил Стаса, Никиту и Ваню тренировками и практикой в ангаре.
Взрослых было пятеро: Макс, Андрей, близнецы и Аня. Можно считать Макара с Катей. Юльку – скорее да, чем нет. Если с молодняком, то восемь человек на целую ватагу мелкоты.
Светка так и осталась большим доверчивым ребенком, умудрилась родить дважды непонятно от кого: сама она не говорила, а отец детей (или разные отцы) не сознавались. Теперь с трехлетним Саньком и полуторагодовалой Дашей возилась Юлька, света белого не видела, бедняга.
Витя потянул за руку:
– Пап, мне холодно. Пойдем?
– Да. Уже иду.
Сын зашагал к поржавевшим воротам, посмотрел на кладбище и улыбнулся. Андрей позавидовал ему, ребенок не знал, какая ему уготована судьба, и был счастлив.
Во дворе мальчик устремился к Светкиному Сане, который прогуливался возле детского сада, совмещенного со школой. Сейчас за маленькими детьми присматривала набожная тринадцатилетняя девочка Полина, которая обратила в свою веру Аню, жену Лёнчика.
Еще немного, и все взрослые вымрут, останется неопытный молодняк. Только на одно Андрей надеялся: что дети, повзрослев, не будут мутировать, тогда у человечества есть шанс. Иначе…
– Андрюха, ты где шляешься? – позвал Макс из ангара. – Иди сюда, поможешь, а то от этих лоботрясов толку ноль, все бы им за Полиной или Никой ухлестывать.
Из ангара с гоготом высыпали Никита, Стас и Ваня. Ваня окреп, набрал вес и перестал болеть – помогли регулярные тренировки. В свои двенадцать-тринадцать мальчишки владели всеми видами оружия и могли дать отпор как мутанту или стае собак, так и взрослому. Девчонки не отставали, настоящие амазонки! Андрей гордился ими, ведь это он тренировал девчонок, Макс – мальчишек.
Но как и все подростки, они не понимали, что сейчас знания важны больше чем когда-либо, учились спустя рукава и не упускали возможности подурачиться. Как ни объясняй – без толку.
Макс лежал под квадроциклом, ковырял гайки. Только пару дней назад они переделали малолитражку под квадроцикл, поставили огромные колеса и с Макаром проводили испытания. Теперь Макс опять поднял его на лебедке, летели искры сварки, сыпались на синий комбинезон.
– Звал? – без энтузиазма спросил Андрей.
Доделав дело, Макс вылез, снял очки, вытер руки и штаны:
– Мне кажется, скоро придет наш черед. – Он поднялся, прошелся по помещению, свел ладони вместе, будто собирал воду в горсти. – Время утекает сквозь пальцы. Я работаю, работаю, а выхлоп – ноль, все впустую. А так хочется успеть, научить их хоть чему-то. – Он махнул рукой, сел на покрышку, лбом уперся в ладони.
Поднялся рывком, пробежался по комнате.
– Понимаю, – кивнул Андрей. – Мне еще труднее принять неизбежность. Хочется сделать хоть что-то, хоть как-то повлиять на происходящее…
– Что чистые тебе писали? – Макс скрестил руки на груди, привалился к ящикам возле стены. – Они должны знать хоть что-то, у них должно быть средство…
– Увы, ничего такого нет. Они беспомощны, как и мы.
– В последний раз, в августе, ты спрашивал чистого, куда они отправляли экспедиции, он обещал выяснить…