Шрифт:
"Was mich nicht umbringt, macht mich st"arker."
"То, что меня не убивает, делает меня сильнее."
Фридрих Вильгельм Ницше
1.
***
– Положи руки так, чтобы мы их видели.
– Из-за сильного толчка в спину дулом пистолета, я слегка пошатываюсь, выставляя руки перед собой ладонями вверх. Они прекрасно знают что я безоружен, но продолжают бояться меня. Единственный глок, которым я пытался расправиться со своим недругом, был у них в руках. Прямо сейчас из моих глаз текли слёзы. Отец говорил, что мужчины не плачут, но я не чувствовал себя мужчиной, я чувствовал себя сломанной игрушкой. Почему эта жизнь отнимает у меня всё?
Картинка резко меняется, и вот, мне снова восемнадцать. Я стою в бесконечной очереди в магазине, пряча свои руки в кармане толстовки. Моя мать в сотый раз поправляет длинную челку, которая небрежно скрывает половину моего лица. Её светло-карие глаза такие лучезарные, такие...живые. Я пытаюсь предупредить её, чтобы она убегала, что здесь не безопасно, но звуков нет. Мой рот словно заклеен скотчем. Её тело неестественно дёргается, и я, расширенными от ужаса глазами, смотрю, как из правого уголка её тонких губ вытекает бордовая струйка крови. Отрицательно качая головой, я упираю взгляд на её белоснежный джемпер, который молниеносно окрашивается в кроваво-красный цвет. Я снова плачу, закрыв уши руками в попытках избежать ужасных звуков выстрелов. Повсюду царит хаос, и запах крови, так хорошо ощущаемый где то глубоко в глотке. Я могу лишь смотреть на окровавленное тело моей матери. Её бледное лицо, и лужу крови. Она похожа на падшего ангела. Её золотистые кудри, с легким проблеском седины окружают лицо, подобно белым розам, которые она так сильно любила. Звуков больше нет, а дыра в душе становится настолько большой, что я задыхаюсь, хватаясь руками за грудную клетку пока до моего воспалённого мозга доходит мысль, что я сплю...
***
Я заставляю свои глаза открыться, что не так то и просто, учитывая, что они опухли от слез, которые я был не в состоянии остановить. Моё тело пропитано потом и волосы противно прилипают ко лбу. Откинув их в сторону, я стираю дорожки слез тыльной стороной ладони и откидываю одеяло. Больше я не смогу заснуть. После моей выписки из больницы прошло чуть больше года. Моё состояние ухудшалось. Сказать о новых приступах врачам - было бы самой большой глупостью. Я забивался снотворным под завязку, но это не помогало. Оказавшись по другую сторону больничных стен, я вспомнил всё. Эти страхи душили меня, не позволяя двигаться дальше. За свою жизнь я пережил чересчур много для обычного провинциального парня. В моей голове царило столько страхов, что я боялся однажды быть убитым ими.
Возможно, к новому рецидиву была причастна Анна. Отважная девочка, что умирала прямо на моих глазах. Я никогда не встречал таких людей ни до, ни после. Людей, которые любили столь отчаянно. Которые были преданы себе до последнего. В тот день я вновь вспомнил, какого это чувствовать себя беспомощным. Я не мог спасти её, точно так же как и не смог спасти своих родителей. Она снилась мне. Не так часто, как родители, но достаточно часто для того, чтобы не забывать, что она была огромным эпизодом в моей жизни.
Подняв свое тело с кровати, я заставил ватные ноги двигаться по направлению к ванной комнате. Мне был необходим холодный душ и кофе. Много крепкого кофе. Так я и жил. Несколько часов кошмаров, бодрящий душ и тонны кофеина. Стянув с себя плавки, я забрался в маленькую душевую кабинку, открыв кран с ледяной водой на максимум. Первые соприкосновения воды с разгоряченным телом всегда давались тяжело. Подобно первому прыжку с тарзанки.
Уперев руки в кафель, я опустил голову, позволяя воде, хотя бы частично забрать остатки моих кошмаров. Простояв так достаточно долгое время, пока мои мысли вновь не обретут разумный ход, я намылил голову шампунем, делая всё чисто механически.
Я начинал снова бояться себя. В больнице, всё казалось таким правильным. Моя теория, мои стремления жить. На практике, лишившись постоянного присмотра и того пузыря, в котором я существовал больше года, мне пришлось учиться жить заново. Не вздрагивать от громкого воя полицейских сирен. Но кого я пытаюсь обмануть? Я до сих пор боюсь их. Каждый раз замирая на месте, услышав их громкие звуки. Сжав челюсть с такой силой, что мне стало больно, я ударил кулаком о стену. Взрослый мужчина, но боюсь и трясусь, как пятилетняя девочка. Отец был бы в ярости. Бывший военный и мужчина с чёткими позициями, он не позволял мне биться в истериках и показывать свои слабости. Я сильный человек. Пойдя через всё то дерьмо, что со мной творилось, я ни разу не помышлял о самоубийстве, и ни разу не опустил руки. Я боец и буду бороться до последнего своего вздоха. Моя теория самая правдивая. Та, что позволяет мне держаться на плаву так долго.
Выключив кран, я остановился напротив умывальника, всматриваясь в своё отражение. Глубокие синяки под темно-карими глазами, трёхдневная щетина. Если с первым бороться бесполезно, то от щетины необходимо избавляться.
Спустя час, я мирно попивал кофе на маленькой кухне, которая прилегала к моей гостиной. Квартира, которую я купил на приобретенные от продажи загородного дома родителей деньги, располагалась в центре небольшого городка, в трёхстах километрах от ближайшего крупного региона. Здесь никто не знал моей истории. Я планировал начать жить с чистого листа, и у меня не так плохо это получалось. Я устроился на работу в одну из автомастерских. С юных лет моей дикой страстью были машины. Это единственное в чем я разбирался к своим годам в совершенстве. Без образования и со статусом душевнобольного человека, многие двери для меня были закрыты. Приходилось мириться со своим положением, и я не собирался жаловаться или сдаваться. Я люблю эту жизнь. Каждый день, каким бы он не был.
Мне даже нравится эта постоянная борьба. Она позволяет мне не забывать, что я всё ещё жив. Что моя душа не осталась в том супермаркете вместе с телами родителей, что я двигался вперед.
Экран моего мобильного телефона озарился ярко-голубым цветом. На дисплее высветилось имя - "Денис". Единственный парень, с которым я подружился после своего освобождения. Мы вместе работали в салоне и неплохо подружились.
Из-за частой бессонницы я подрабатывал в ночные смены, а Дениса в народе называли "бесноватым". Этот парень просто не знал что такое сон. Денис работал на износ, забирая себе все смены. Я не лез к нему в душу с расспросами о том, зачем этот парень так изнашивает себя. Взамен Денис никогда не спрашивал меня о моём прошлом. Так и сложилась наша дружба.
– На проводе.
– Коротко бросил я, отпивая из кружки свой кофе.
– Я не прогадал с напарником. Ты единственный кто в зоне доступа в три часа ночи.
– Тяжело опустив кружку на гладкую поверхность стола, я бросил взгляд на настенные часы, которые показывали половину третьего утра.
– Проблемы?
– Авария на Садовой. Десять машин всмятку. Мне нужна твоя помощь.
– Десять машин полностью разбиты. У меня нет волшебной палочки.
– Я не очень то понимал смысл просьбы. После серьезных аварий люди не часто старались восстановить машину. Проще было купить новую, чем потратиться на ремонт старой.
– Мне не нужна помощь в ремонте авто. Здесь всё в утиль. Копы и скорая помощь опаздывают. Много раненых людей, им нужна помощь, ты ведь живёшь недалеко.
– На ходу натягивая куртку, я подсчитывал в голове сколько времени уйдёт на то, чтобы добраться до улицы Садовая.
– Буду через пять минут.
– Не дожидаясь ответа, я натянул кроссовки и запихнул мобильный в передний карман темно-синих джинс. Я встречался со смертью и не один раз. Если у меня появился шанс спасти чью-то жизнь, то я должен хотя бы попытаться. Может быть этот факт, хоть частично притупит мои ночные кошмары.