Живые факелы
Шрифт:
Агенты облачились в стерильную одежду, послушно надели маски и последовали за медсестрой. Перед самой дверью в первый бокс медсестра протянула агентам бахилы, проследила, чтобы те их надели, открыла дверь и, заглядывая внутрь, вполголоса проговорила:
– Анатолий Борисович, москвичи готовы. Запускать?
– Как в космос, – шепнул Дэн Маше. – Сейчас отсчет начнется. Следи: три, два, один…
– Конечно, Лизонька, пусть заходят, – услышали они голос Калабина.
– Пуск, – шепотом закончил Дэн и вошел в бокс.
Улыбаясь, Маша прошла
– Что, прогнозы неутешительные? – спросил Дэн, окидывая взглядом приборы.
– Вы правы, мой друг, прогнозы не вселяют оптимизма, – не отрываясь от мониторов, ответил Калабин. – Мы взяли у обоих пациентов все, какие только возможно, анализы. Специалисты из штаба уже работают с ними, но говорить о чем-то конкретном пока рано. Вообще картина прескверная, доложу я вам. Посмотрите сами.
Он махнул рукой в сторону считывающих устройств. У каждого устройства сидел отдельный человек, фиксируя показания приборов. Дэн взглянул на записи поверх плеча одного из ассистентов, наблюдавшего за сердечной деятельностью больного, и спросил:
– Что говорят приборы?
– Сердечный ритм нестабилен, – оглянувшись, ответил тот. – Видите эту кривую? Если говорить не медицинскими терминами, то в идеале она должна выглядеть как симметричное повторение высоких и низких штрихов. А теперь взгляните на результат. Видите, как скачет кривая?
Оба агента рассматривали изображение на экране. Даже на их неискушенный взгляд было понятно, что такие частые скачки являются показателем неудовлетворительной работы сердца.
– С такой работой сердечной мышцы пациент не протянет и суток, – объяснил ассистент. – Удивительно, как он до сих пор держится. Особенно, если учесть все остальные факторы.
– Давление скачкообразное, дыхание затрудненное, периодически наблюдаются мышечные спазмы во всех органах, включая сердечную мышцу, – вступил в разговор второй ассистент. – Мозговая деятельность пока в норме, но это ненадолго.
– Что вы можете сделать для того, чтобы стабилизировать состояние больного? – обращаясь к Калабину, спросила Маша.
– Практически ничего. Пытаемся снизить температуру тела, нормализовать давление. Подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, но, если в ближайшие двадцать четыре часа не выясним причину возникновения спазмов, боюсь, пациент обречен, – пространно ответил главврач.
– В сознание больной не приходил? – спросил Дэн.
– Ни тот, ни другой.
– И снова никаких внешних повреждений? – поинтересовалась Маша.
– Никаких. Ни на коже, ни на слизистых. Сделали УЗИ всех внутренних органов. Сейчас ждем результатов из лаборатории. Расширенный анализ крови, анализ мочи, слюны и так далее. Я как раз собирался возвращаться
– Да, пойдемте, – кивнул Дэн. – А по дороге выясним, как скоро прибудет передвижная лаборатория.
Отдав распоряжение докладывать о малейших изменениях в состоянии пациентов, главврач направился к выходу. Маша задержалась у постели больного. Что-то в его фигуре показалось ей странным, но что именно, она не могла понять. Постояв так несколько минут и не найдя ответа, она тоже вышла. Догнав Дэна и Калабина, Маша предложила:
– Давайте зайдем в палату второго пациента. Может быть, его состояние удалось стабилизировать. Вдруг он пришел в сознание?
– Нам бы тотчас доложили об этом, – ответил Калабин. – Но если вы настаиваете, я возражать не буду. Все равно результаты лабораторных исследований ждать.
– Пойдем? – глядя на Дэна, попросила Маша.
– Почему бы и нет? – согласился он.
В боксе номер два обстановка была точь-в-точь как в первом. Тот же щит на окне, те же приборы, то же сосредоточенное внимание ассистентов. Только выглядел пациент немного лучше первого.
– Ну что у нас тут? – деловито осведомился Калабин.
– Без изменений, Анатолий Борисович, – ответил за всех мужчина средних лет, по всей видимости, врач, курирующий больного.
– Температуру снизить так и не удалось? – поинтересовался Дэн.
– Пока держится.
– Этот пациент более стабилен, но как долго такое состояние продлится, сказать сложно, – пояснил Калабин.
– Думаете, тут дело в возрасте? – спросила Маша.
– И в этом тоже. Организм молодой, крепкий, вот и реагирует по-другому, – сказал Калабин.
Маша подошла к постели больного и осторожно приподняла простыни, которыми было прикрыто тело. Внимательно осмотрев его, она вернула простыни на место.
– Что-то не так? – вопросительно посмотрел на нее главврач.
– Да нет, все в порядке. Ну что, пойдемте? – заторопилась Маша.
Калабин перевел взгляд на Дэна. Тот задумчиво смотрел на напарницу, не двигаясь с места.
– Данила Романович, пойдемте, или вы хотите остаться? – настойчиво повторил Калабин.
– А? Нет-нет, думаю, здесь нам пока больше делать нечего, – выходя из задумчивости, ответил Дэн, и первым вышел из бокса.
По дороге в главный корпус Калабина остановил один из родственников пациентов, находящихся на излечении в больнице. Извинившись перед агентами, он остановился и начал пространно обсуждать течение болезни некоего Вяткина. Оставшись наедине, Дэн поинтересовался у Маши:
– Что ты там увидела у наших подопечных?
– Ничего особенного, – не глядя на Дэна, ответила Маша. – Ты хотел позвонить по поводу передвижной лаборатории, – попыталась она отвлечь внимание напарника.
– Не хочешь говорить? – разгадав Машин маневр, произнес Дэн. – Ладно, потом скажешь. А лаборатория уже на месте, – указал он рукой в сторону служебного входа.