Живые клинки
Шрифт:
Еще парочка таких же массивных типов вообще очутились на «конном» факультете, там тренировали и воспитывали для армии животных. В основном кони, но случались и верблюды, боевые слоны или ездовые собаки. А вот пара изящных девушек в ярких восточных нарядах поступили на факультет некромантии.
После распределения куратор добавил:
– Общежития примыкают к учебным корпусам факультетов. Это связано и с безопасностью, и с огромной территорией Академии. Указатели, ведущие к корпусам, повторяют цветовые гаммы ваших шевронов. В общежитиях вас уже ждут. Тем, кто предпочтет
Стоило преподавателю отпустить абитуриентов, как они тотчас бросились к дверям, торопясь занять места в общежитии. Вирата не спешила. Во-первых, не стоило выбиваться из образа, во-вторых она уже оценила удобство жизни в доме мадам Клодин и судорожно подсчитывала свои средства, стараясь понять – хватит ей все же на аристократическое общежитие или нет?
Ведь удобства дорогого дома экономили массу времени, необходимого для занятий. Пестрое общество за ее обеденным столом тоже стоило внимания. Вирате требовалось найти союзников, чтобы избавиться от садиста-чиновника. Как студентку Академии ее уже не смогут запереть в королевском приюте для сирот, значит первый шаг к освобождению сделан.
Правда оставалась тревога за семью – королевскому чиновнику по силам устроить баронству неприятности, но мама воспользовалась прежними связями и написала родственникам в столицу. Возможно, могущественные лорды и леди, хранящие память о детской дружбе всего, лишь черкнут в ответ пару любезных строк. И баронесса Гират и ее дочь очень надеялись, что для запугивания знакомого со столичными реалиями садиста этих писем будет достаточно.
Глава 6
Общежитие размещалось в огромном каменном здании с одним единственным входом. В холле возвышалась монументальная кафедра, за которой стоял низенький косматый полугном. Он внимательно разглядывал шевроны новичков, оценивал стати будущих служак опытным глазом и выдавал им ключи с бирками, на которых числились номера комнат. При этом в паузах он вещал:
– Прачечная находится в отдельном здании у реки. Каждый сам относит туда свои вещи и оплачивает стирку. Постельные принадлежности в ваших комнатах имеются, а чистое белье раз в две недели можно получить в прачечной, предъявив шеврон и бирку с номером комнаты.
Будущие студенты внимательно слушали, боясь пропустить хоть слово, и соответственно толпа вокруг кафедры только увеличивалась.
– Столовая на первом этаже учебного корпуса, в ней можно питаться бесплатно три раза в день, за дополнительное питание придется платить, – продолжал делиться информацией заведующий общежитием. – Учтите, бирку с ключом нужно предъявлять в столовой, кормить ваших родственников и гостей никто не собирается!
Вирата протолкалась вперед, маскируя складками мантильки точные удары локтями и коленями. С некоторым недовольством парни, стоящие впереди расступались, и удивленно косились на скромно улыбающуюся барышню. Полугном посмотрел на нее особенно подозрительно:
– Девица? На боевой? Все равно сбежишь, – сделал
– Чердак! – буркнул заведующий и перестал замечать девушку, как она не старалась привлечь его внимание.
Устав Вирата выбралась из толпы и двинулась к лестнице, ведущей в женское крыло. На первом этаже жили пятикурсницы – в основном высокие мускулистые девы, из которых любила набирать себе охрану королева. Чуть реже среди валькирий мелькали мантии магического факультета. Магия не разделяла адептов по полу. Мощная стихия могла выбрать себе обманчиво хрупкое вместилище, поэтому даже первокурсниц магического факультета задирать опасались.
Второй этаж занимал четвертый курс. Здесь остро пахло декоктами и оружейной смазкой, именно на четвертом курсе начинались полевые практики. Вирата припомнила слова мадам Клодин о том, что некоторые ее жильцы недавно вернулись «с поля».
На третьем весело тусовался третий курс, точнее те, кто не уехал домой или уже вернулся с каникул. Тут пахло вином, духами и сладостями.
Четвертый этаж пустовал – второкурсники сдавали экзамены и зачеты вовремя и пока не вернулись в Академию, наслаждаясь последними теплыми днями.
На пятом было шумно и суетно. Получившие заветный ключик абитуриентки носились как безголовые курицы, таская баулы, выискивая белье, обмениваясь впечатлениями и эмоциями.
Вирате надо было подняться еще выше. Два пролета, и она на чердаке. Низкая дверца с номером и галочкой, толстый слой пыли у двери, похоже сюда давно никто не заходил. Ключ повернулся нехотя, и Вирата на миг замерла, ожидая увидеть узкий чулан полный паутины и старых швабр, но реальность была другой.
Огромное гулкое пространство, разделенное на сектора стропилами крыши. Маленькие слуховые окна, множество труб под ними. Свистящий сквознячок и стрекот ласточек. В самом дальнем конце чердачного пространства, между двумя толстыми кирпичными трубами, видимо от системы отопления, стояла узкая студенческая койка с матрасом, подушкой и одеялом.
Ни купальни, ни туалета. Вздохнув Вирата обвела взглядом необозримые просторы чердака, сообразив, что ей все же досталась лишь часть подкрышевого пространства и снова поплелась на первый этаж – пытать коменданта на предмет мест гигиены и дополнительной мебели.
Полугнома за кафедрой уже не было, он сбежал в недра своего кабинета – полутемного мрачного пространства, заваленного кипами бумаг, корзинами, коробками и мешками. У дверей уже выстроилась очередь, но Вирата улыбнувшись пробормотала:
– Кажется в холле мыло привезли, – и толпа быстро поредела.
Увидев девушку полугном мрачно засопел:
– Что жаловаться пришла? Других комнат нет! Уже все заняты!
– Нет, не жаловаться, – изумила его Вирата. – У меня вопрос – где мыться, куда ходить в туалет и где положенные мне письменный стол, стул, тумбочка и книжная полка?
Комендант вытаращил глаза, а девушка продолжила, тыча пальцем в прибитую к стене бумагу:
– А также мыло, полотенце, смена белья, и запас магических огоньков?