Жизнь через хоган: Дина и Крис. Арзюри
Шрифт:
Суетясь перед вешалками, я пытался подобрать нужный для выхода наряд. Вот латы – одни я сразу надел на себя, вторые прихватил для Винни-Пуха. Нужны были еще несколько слоев одежды – от кобринок это не спасет, но от других агрессоров вполне может. Напялил на себя чью-то пижаму, сверху – джинсы и два свитера, затем меховые штаны, коротенькую дубленку и укутался в махровый банный халат. В последний момент увидел подходящий шарф и намотал его на голову. Затем подобрал примерно такой же комплект для друга и с охапкой тряпок выскочил из кладовой.
– Собрался наружу? Идиот! А шлем?
Какая-то девушка из числа непротивленок метнулась в кладовую и напялила мне на голову изделие местных умельцев.
– Мне два нужно, – сказал я и медленно двинулся в большой зал, стараясь не уронить ничего из вещей.
Она снова убежала, а потом догнала меня и забрала из моей кучи длинный плащ, который я прихватил для Винни-Пуха. Идти сразу стало легче, мы с ней поспешили по тоннелю.
– Ты тоже идешь? – спросила девушка, сваливая плащ и шлем рядом с Винни, сидящим перед костерком.
– Да, в одиночку ходить нельзя. Мы идем с Ваади. Уже закипает, так что сейчас выходим.
Он поднялся от костра и, помахав рукой перед глазами, разгоняя дым, начал одеваться.
Девушка прилаживала к горячему чайнику крышку с вентилятором, а я прикручивал к нему удочку.
Наконец из носика повалил дым.
– Готово. Пошли.
Винни-Пух шел впереди, качая чайником, но пока не раскручивая вентилятор. Нам нужно было пройти километра полтора, обогнуть склон и выйти к пещерам с другой стороны. На солнце это было сделать крайне сложно, но до заката было еще больше четырех часов…
– Помоги, у меня уже руки затекли – сказал Винни, подходя к острой скале, за которой, как мы знали, начинались заросли кобринок.
Я начал потихоньку крутить рукоятку винта. Из носика повалил пар. Мы свернули за скалу, выставив перед собой чайник на удочке.
– Теперь маши!
Винт раскрутился и движение пара усилилось. Я достал из кармана халата прихваченный с полки театральный веер – прежде ему не находилось применения, но вот же, пригодился! Дымок постепенно рассеивался, и мы осторожно двинулись прямо по кобринкам – они не реагировали, значит можно продвигаться дальше. Главное – ароматизировать всю дорогу, по которой сейчас идем и по которой, надеюсь, минут через пятнадцать, можно будет провести всех, кто застрял в убежище.
Поляна с кобринками была большой – метров триста. Наконец, заросли закончились и мы ускорили шаг. Винни на ходу останавливал винт – не стоит расходовать все зелье, у окна пещеры он нам еще пригодится.
Я снял привязанную к поясу бейсбольную биту. За год я хорошо приспособился отбивать ею мячи и камушки. Надеюсь, что и против снарядов холли смогу ею воспользоваться. Дерево охраняло дорожку как раз между поляной кобринок и окном убежища. И вот в нас полетел первый снаряд. Мы пробежали вперед, и он гулко ударился об скалу у нас за спинами. Еще несколько плодов тоже пролетели мимо. Вот оно, заветное окно – мы уже слышали доносящиеся из убежища голоса и детский плач.
– Охраняй! Попробую прорваться, – сказал Винни, снова раскручивая винт.
Перед окном обильно росли мелкие кустики, стреляющие во всех проходящих мимо острыми иголками. Они были не так опасны, как ядовитые кобринки, но их уколы были чувствительны и очень долго заживали.
Пока мой друг дул из чайника на эти кустики, пробираясь к окну, я следил за холли, но дерево вело себя спокойно, видимо мы ушли от ареала его нападения.
– Давай я полезу, – моя просьба была дурацкой, поскольку Винни-Пух лазил лучше меня, но я слишком волновался за Ико и уже не мог ждать.
Он понимающе кивнул и, сняв с пояса моток веревочной лестницы, подставил мне спину.
Повесив лестницу на шею, я начал взбираться к окну – невысоко, всего метра два над землей. Балансируя на каких-то выступах, я начал стучать в тяжелый ставень и через пару минут увидел, как его открывают.
– Давайте, выбирайтесь. Вернемся в Пещеру!
– Выход завален!
– Я знаю. Поэтому придется идти по солнцу. Но мы вас проведем! Закутайтесь во все, что можете! И закрепите лестницу, чтобы было легче спускаться.
Кто-то взял у меня лестницу и, немного повозившись, закрепил внутри и скинул вниз. Уклоняясь от нее, я чуть не упал.
– У нас не все смогут выйти. – И не все хотят.
– Давайте те, кто хочет и может. Только быстро, у нас мало времени. Через двадцать минут все должны уже выйти и пробежать мимо кобринок! Остальных заберем вечером.
Я помнил, что действие нашего дыма на кобринки длится минут сорок, а десять из них уже прошло.
Первой показалась вчерашняя новенькая, а за ней – несколько детишек. Все стали спускаться вниз, где их встречал Винни-Пух, обещавший всем, что растения не будут нас атаковать. Время уходило, но я не слышал голоса Ико.
Вот показалась ее подруга Стелла с ребенком и наброшенном на них обоих одеяле. Взглянула на меня и отвела взгляд.
– Все, я последняя. Остальные решили ждать до вечера. И… Не жди Ико, она с нами не пойдет, – сказала она мне, спускаясь по лесенке. Ей было неудобно спускаться с ребенком на руках, так что я придерживал ее сверху, а снизу уже тянул руки Винни.
– Почему не пойдет? – спросил я, когда она добралась до земли.
– Ваади, она ушла в тоннель. Как раз перед тем как проход завалило. Ее нет в убежище…
Я покачнулся и, не удержавшись на стене, начал падать вниз. Лишь в последний момент мне удалось уцепиться за лестницу.
– Понятно. Тогда все – быстро, бегом, мимо холли, пробегайте по кобринкам, держась ближе к скале. Не бойтесь, а потом ждите нас за поворотом. Дальше не идите! Детей берите за руки или несите! – сказал я и сам не узнал свой голос.
Толпа, выбравшаяся из окна, по-прежнему окружала Винни-Пуха.
– Бегом отсюда, живо!
Командовал я механически, а в голове стучало: «Она в тоннеле, зачем же я оттуда ушел! Нет, она ушла в другие залы, наверное, за помощью, нужно искать ее там».