Жизнь длиною в лето. Часть 2
Шрифт:
Кармель проверила сумку-корзинку, надела резиновые сапожки, накинула прозрачный плащ-дождевик.
– Amor et tussis non celatur, – вздохнула она. – Очень на это надеюсь.
– Ну и что ты мне сказала?
– Это на латинском языке. Любовь и кашель не скрыть.
Катя вышла за Кармель под навес. Лиска спала на маленькой подушечке рядом с открытой клеткой Апельсинчика. Сам кролик грыз под столиком сухарь.
– Вы остаётесь, с собой не беру. Сидеть дома, в лес не шляться, – наставительно произнесла Кармель.
Лиска открыла один глаз и лениво шлёпнула хвостом. Апельсинчик догрыз сухарь и стал пробовать траву под навесом. На дождь он старался не высовываться.
– Кать, ну зачем ты всё испортила? Да ну тебя! Я не ошибаюсь, – твёрдо произнесла Кармель, пытаясь прежде всего, уверить себя.
Но память, как назло подкидывала одно воспоминание за другим.
Вот она выслушивает признание в любви однокурсника и с досадой думает: «Неужели он не чувствует её равнодушия и притворства. Слепой что ли?». А ведь Катя права, влюблённые мужчины не слышали их с Леной слов и оправданий: ошибка вышла, останемся друзьями, ты хороший, ещё встретишь свою половинку. Они уверяли: «Я знаю, ты меня тоже любишь». Или: «Моей любви хватит на двоих. Только со мной ты будешь счастлива». А что если она тоже принимает желаемое за действительное. Да нет! Чепуха. Тимур целовал её с такой страстью.
Ельня встретила её мелким моросящим дождём. Водяная пыль висела в воздухе, размывая очертания улиц и домов. Кармель заправила машину под завязку, купила продукты, возле одного из жилых домов выкинула мусор в контейнер.
– Ты забыла про батарейки? – напомнила Катя.
– Точно! Сашок просил купить, мне они тоже нужны для фонариков.
Она взяла батарейки с запасом. На выезде из города Кармель зашла в магазин и купила коробку сливочного пломбира в шоколаде.
– Куда столько? – удивилась Катя. – Наверно, вкусно? Я только раз в жизни попробовала мороженое.
Кармель сглотнула комок в горле. Ей невыносимо стало жалко Катю. Это простое упоминание о сладости показало, насколько короткой получилась жизнь подруги.
– Хочу угостить поисковиков.
На обратном пути дождь снова усилился, машина вновь поплыла в сплошном потоке воды. Кармель съехала с шоссе на грунтовку и повела «Ниву» черепашьей скоростью. При подъезде к лагерю оказалось: дорогу совсем развезло. Пришлось оставить машину на краю луга, не доезжая до стоянки. Кармель поняла, все покупки сразу не донесёт – вытащила коробку с мороженым и направилась к палаткам. Поисковики заканчивали обедать, когда появилась запыхавшаяся Кармель.
– Всем привет. – Она поставила мокрую коробку на край стола. – Я решила поднять вам немного настроение. Угощайтесь.
Сашок разрезал ножом скотч – открыл коробку.
– Ух ты, мороженое! – Он стал вытаскивать пачки пломбира из коробки и передавать другим.
– С чего вдруг такая щедрость, – поинтересовалась Лина, не прикасаясь к мороженому, положенному возле её чашки.
Кармель улыбнулась и соврала:
– У меня сегодня день рождения.
«Ничего, что оно через два месяца, – подумала она. – Кому будет плохо от этой маленькой лжи, а девушки не смогут отказаться от угощения. В день рождения непринято обижать именинников».
– Поздравляю, – нехотя протянула Лина, убирая фольгу с пломбира.
– Ты чего стоишь, именинница. Садись, может чайку? – Феликс похлопал рукой по лавке.
– Обязательно. Я только продукты из машины перенесу и вернусь.
Кармель в два захода перетащила сумки в палатку, быстро разложила продукты под навесом. Апельсинчик дремал в клетке и на корм, насыпанный хозяйкой в кормушку, не обратил внимания. Лиска подняла голову, дёрнула ухом и снова закрыла глаза.
– Обещаю, вечером сварю пельмени. Они в сумке-холодильнике, за пару часов не успеют растаять, – пообещала Кармель кошке.
Лиска открыла один глаз, удовлетворённо мяукнула.
– У тебя, правда, сегодня день рождения? – Катя проявилась рядом с животными.
– Нет. Через два месяца. Но ты же видела: Лина хотела отказаться от угощения, а там и Марина с Леной потянулись бы за ней, а мне хочется наладить отношения.
Катя проворчала:
– Наладить это хорошо, но обычно одно враньё тянет за собой другое. Так и запутаться можно.
Кармель оглядела себя в зеркало, заплела волосы в косу, чуть тронула веки тенями, подкрасила губы помадой под естественный тон. Она снова накинула плащ и вышла под дождь. Под навесом поисковики распределяли остатки мороженого.
– С днём рождения! – Сашок вручил Кармель букет полевых цветов, сорванных минут пять назад.
– Спасибо, – смутилась она.
– Вот и последствия вранья пошли, – прошептала Катя.
Кармель уселась рядом с Феликсом, положила букет на стол, вытащила из пакета свою кружку.
– Сашок, плесни кипяточку даме, – попросил мальчишку Игорь Петрович. – Я хочу сказать тост.
Наступила тишина, прерываемая мелкой барабанной дробью капель о брезентовую крышу навеса.
– Я желаю тебе крепкого здоровья, счастья, в общем, всё, что желают традиционно. А главное найти своего солдата Ивана Гордеева и выполнить то, зачем ты сюда приехала.
– Спасибо, Игорь Петрович. – Кармель отхлебнула горячий крепкий чай. – Вкусно!
Сашок протянул Феликсу гитару и тот заиграл знаменитую песенку из мультфильма «Чебурашка и крокодил Гена».
«Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», – поддержали поисковики художника.
– Хорошая песенка. Веселая, – сообщила Катя подруге, повторяя за ребятами. – …С днём рожденья поздравит и наверно оставит мне в подарок пятьсот эскимо…
Чай допили, мороженое съели. Из-за дождя всё равно делать было нечего, возвращаться в палатки не хотелось, и все остались сидеть за столом. Кармель слушала рассказы о прежних сезонах, о происшествиях во время поисковых работ. От печки тянуло дымком, этот запах показался ей необыкновенно вкусным и пряным. Желудок, заурчав, напомнил хозяйке, что ему недостаточно кружки чая. Она обрадовалась, что музыка заглушила голодное позывы и стала рассеянно рассматривать поисковиков. Заметила несколько нервозное состояние Антона Доли, он единственный без конца бегал в палатку, с кем-то говорил по телефону. Его красивое бледное лицо выражало то озабоченность, и даже злость, то освещалось радостной улыбкой. Николай Долгов, чуть прикрыв выпуклые бледно-голубые глаза, напряжённо следил за его передвижениями. Марина, подперев щёку ладошкой, с удовольствием подпевала Феликсу. У неё единственной из девушек причёска не потеряла пышности, а волосы блеск. Сейчас она сильнее, чем обычно напоминала очаровательную фарфоровую куколку. Её подруга Лена то и дело заправляла за ухо влажные прядки волос и косилась на Сергея Птицына, обнимающего за плечи Иру Солнцеву. Тимур не сводил глаз с Кармель, смущая её пристальным взглядом и мрачным выражением лица. Он не отвечал на её улыбку и она, рассердившись, старалась не смотреть на него, но голова упорно поворачивалась в его сторону. Устав от напряжения, Кармель заявила, что пора кормить животных и вылезла из-за стола.
– Что такое азалептин? – поинтересовалась Катя, когда подруга покинула лагерь.
Кармель поёжилась от холодных капель, упавших на поднятое к небу лицо. Она пыталась разглядеть просвет среди серо-чёрных туч.
– Скорее всего, это название какого-то лекарства. А где ты его видела?
– Что это лекарство я сама поняла. Антон достал упаковку из рюкзака и выпил пару таблеток. Ты заметила: он вёл себя так, будто выпил водки?
– А вдруг у него голова заболела? – предположила Кармель.