Жизнь для Смерти
Шрифт:
– Я попробую, – соглашаюсь, сомневаясь.
– Правило три, Эми: Доверяй мне!
Вампира отвлекает бекон. Он уде готов. Парень перекладывает завтрак на белую тарелку с золотым гербом в виде буквы «R». Зашумела кофеварка и через две минуты рядом со мной стоит завтрак вместе с чашкой ароматного кофе.
Крис притаскивает откуда-то взявшийся высокий стул, а сам садится напротив.
– Я доверяю тебе. Но пока не знаю нового Кристофера.
– Признайся
Крис прав. Я киваю и молча смотрю на тарелку, вдыхая аромат свежего кофе. Затем пробую завтрак и мычу от удовольствия.
– Очень вкусно!
– Правда? Значит, я не растерял навык кулинарии.
– Похоже на то! Помнится, в лагере ты придумывал классные блюда. Правда я не говорила тебе. Мы вроде как мало общались. Но мне очень хотелось.
– Это ты про плавленый на огне сыр с хлебом? Тоже мне блюдо!
– Поверь мне, такого я не пробовала за все время апокалипсиса. Ты еще сдабривал все какой-то специей. Но я не помню, что это было?
– Тебе лучше не знать, а то разочаруешься.
– Это хоть съедобное что-то?
– Вполне при определенных обстоятельствах.
– Может скажешь?
Мы смеемся и Крис поднимает руки, показав крест над головой.
– Я отказываюсь раскрывать кулинарные секреты.
– Будь по- твоему. В общем, это было вкусно! Добавить к хлебу с сыром запах копчености от костра, мм, я бы отдала за ту еду этот завтрак!
Сейчас мы выглядим идеальной влюбленной парочкой. Со стороны можно подумать, что я схожу с ума, считая подобное пленом. Но красивая картинка остается картинкой.
– Расскажешь мне, почему Лора до сих пор следит за мной?
– Верховному нравится, когда вампиры выглядят аристократично. Почти все новообращенные чувствуют себя на две ступени выше человека. А хорошая одежда – самый быстрый способ добиться визуальной разницы.
– Но ведь я не зараженная. Для меня не нужно стараться.
Парень разводит руками.
– Вот поэтому рядом Лора. Она будет учить тебя выглядеть как остальные. Теперь ты одна из нас. Он хочет, чтобы все так думали.
– Напрасная затея, – развожу руками я, – Ничего не выйдет, только будет раздражаться по каждому поводу ваша аристократка.
– Потерпи немного. Лора не всегда такая. Ее агрессия – это защита.
– А Джон? Вы с ним друзья?
– Джон охотник. Причем один из лучших. И хороший исполнитель.
– Охотник? Значит убийца, – добавляю я. Крис кивает, подтвердив мою догадку. Хорошо, что я поела, поскольку любое упоминание насилия вызывает приступ тошноты.
– Его опасаться не стоит. Джон всегда сыт и не станет атаковать, даже если подойдешь незаметно. Его самоконтроль высок, но проверять на деле не стоит.
– Как он справляется, если даже ты…
– Эми, я довольно часто бываю голоден.
– Ты делаешь это из соображений совести? Но разве голод не убивает тебя?
– Не надо об этом, хорошо? Тема закрыта.
Кристофер не повышает голоса, но взгляд меняется. Зрачки чернеют, выделяясь на фоне бледной кожи. Я чувствую его гнев и отчего-то хочу прижаться к вампиру, обнять и успокоить. Но не делаю этого, помня о правиле. Тем более сам Крис всем своим видом показывает, что не готов к какой бы то ни было близости.
– Так значит, у вас у каждого есть свои обязанности?
– Вроде того, – сухо говорит вампир, – Без системы не выживет ни одно общество. Даже такое, как наше. Каждый из аристократов выполняет свою роль. Представь, что это работа, где есть повышение или увольнение. Есть так же и рабы.
– Падальщики?
– Нет. Здесь в немилость попадают те, кто не смирился или предал Верховного. Все они рабочие и трудятся на благо жизни особняка.
– Как-то фатально работать на того, кого ненавидишь?
– Любое действие имеет последствие, – Крис указывает на последнюю дольку томата в моей тарелке, – Зато благодаря их трудам ты пробуешь свежие овощи.
– Все это похоже на вампирский муравейник, – нервно хихикнула я, – Только главный – мужчина.
– Неплохо сказано. Очень похоже.
Пожав плечами, я доедаю последнюю дольку овоща, собираю посуду и направляюсь к раковине, чтобы прибрать за собой. Но Крис поднимается следом и тормозит меня у крана.
– Оставь. Это не твоя забота.
– Не входит в мои обязанности? – пытаюсь пошутить я.
– Правило четыре – никогда не выполняй труд другого вампира. Иначе в его существовании отпадет надобность.
– Труд рабов?
– Да.
Я тут же отхожу от раковины и даю себе обет, больше не порываться мыть посуду, как и претендовать на работу другого вампира.
– Если у каждого есть роль, то кем стал здесь ты?
Кристофер будто нарочно не смотрит в мою сторону, подходит к двери и оставляет там стикер с пометкой уборки.
– Нам пора.
Прекрасно ушел от ответа. Отлично, я не переспрашиваю. У меня ведь тоже есть роль? Да, конечно, есть. Я буду вынашивать для вампиров ребенка, которого точно отберут, а меня пустят на корм или отправят работать?
И Кристофер ничего с этим не сделает. Что он может против сотен кровососов?
Эми, твои мысли бегут впереди тебя. Лучше подумай о чем-нибудь хорошем.
Есть ведь что-то хорошее? Например, внутреннее желание переступить через черту поверхностного общения с Кристофером к другой, где я могу говорить все так, как есть на самом деле.