Жизнь «до»
Шрифт:
И меня вдруг осенило.
– Ян Викторович, – одними губами произнесла я. Отчего-то сердце заколотилось, как сумасшедшее. – Получается… Это вы кошачья богиня, что ли? Мать?
Бранов сперва приоткрыл рот. Затем закрыл. Потом снова приоткрыл.
– Ты с дуба рухнула что ли, Вознесенская?
Если бы могла, плечами в ту секунду пожала. А так, только губу закусить в раздумье смогла.
– Ну, вы же перемещаетесь между мирами. Светитесь золотом и умеете пережигать магические сети.
Коты внимательно вслушивались
– Совсем двинулась, – простонал аспирант, выразительно таращась. – Речь идет о богине! И если ты все еще не заметила, – зачем-то подбородком пытался указать себе на грудь Бранов. – Я мужчина. Мужчина!
– Это непроверенный факт, – невозмутимо сощурилась я. – А вдруг…
– Есть только один способ узнать наверняка, – не дыша прошептала Шани, переводя вопросительный взгляд с нас на Мут. – Освободить Яфу. Разрушить человечьи силки.
Старуха, пристукнув клюкой, согласно тряхнула головой, и в ту же секунду Джахо махнул лапой.
– Освободить лысых.
Шани повернулась к вмиг развязанному Бранову, тщательно следя, чтобы никто не смел его и когтем тронуть. А затем и за моим освобождением проследила.
Все те пару метров до кострища показались мне целой вечностью. А что если все это ошибка, и ничего не выйдет? Изжарят нас и съедят. Облезлый уж точно наметился закусить человечинкой.
Бранов шел рядом и, подойдя к Маду с Яфой в лапах, повел рукой, предлагая мне попробовать снять силки первой.
– Нет, – замотала головой в страхе я. – Сперва вы.
Под всеобщее молчание аспирант подошел к костру, ткнул в угли первой попавшейся под руку хворостиной. Поджег.
Яфу тем временем уложили на землю, и Бранов, будто самому себе решительно кивнув, присел на корточки. Я затаила дыхание, но едва он коснулся сети, та предупреждающе зазвенела комариным писком.
Внутри у меня тут же все обмерло.
Словно во сне я опустилась на колени перед котенком. Руки не слушались, ладони вспотели. Воздуха катастрофически не хватало.
– Давай, Мика, – ободряюще шепнул аспирант.
На секунду задержавшись над слипшейся, окровавленной шерсткой, я коснулась серебряной нити. Как и прежде, без труда поддела ее пальцем и потянула на себя. Бранов тут же поднес горящую хворостину, и нить человечьих силков лопнула, засияв.
Шани зашептала что-то, сложив обе лапы на груди, а старуха наконец откинула капюшон. Под ним не обнаружилось ни кошачьих ушей, ни влажного треугольного носа. Только привычное человеческое лицо, испещренное глубокими бороздами морщин.
– Приветствуем тебя, Создательница, – склонилась предо мной Мут, а за ней и остальные коты попадали ниц, отбрасывая копья и луки.
Даже воинственный, гордый вожак Джахо до того низко опустил голову, что длинные уши лопухами расстелились по земле.
Глава 11. Бранов удивляет
Из грязи в князи, точнее, в кошачьи богини. Что ни говори, а нехилый у меня скачок по карьерной лестнице.
Оправившись от всех волнений и тревог, я сидела на берегу, поджав ноги, и то и дело зачерпывала ладонями желтоватую воду. Все пыталась отмыться, но запах болотной тины, похоже, будет преследовать меня до скончания веков.
Правда мою одежду, едва только Яфа была освобождена, а кошкоты вышли из благоговейного экстаза, забрали местные женщины и пообещали привести в порядок. Взамен принесли кусок почти белоснежной ткани. Ее-то кошачьи рукодельницы и превратили в бесформенное подобие платья, ловко навязав пару узлов у меня на плечах и подмышками.
Смущение опалило щеки, едва только припомнила, как кошки с горящими глазами восхищались бесшерстостью моего тела.
«Великий Кот, – то и дело дивились они, несмело касаясь теплыми лапами моих рук и спины. – И впрямь эти люди совсем лысые!»
– Так эта Мут, если я правильно понял, сфинкс?
Бранов, стоя неподалеку по щиколотку в воде и старательно выжимая рубаху, распрямился. Он предпочел остаться в своих штанах, пусть и замаранных. Рядиться в тогу, аки Цезарь, аспирант наотрез отказался.
– Видимо так, – согласилась я, пытаясь наощупь определить, осталась ли грязь на лице и волосах. – У нее кошачье тело, хвост и лапы, а лицо – человечье. Хотя историк тут вы, так что вам виднее.
Аспирант хмыкнул.
– Ну, ты, конечно, насобирала. Всех, кого могла в свою книжку засунула.
– Говорю же, – возмутилась я, напоследок оглядывая себя в водной глади, освещенной длиннющим факелом, – здесь все совсем не так! Никаких сфинксов я не…
– Создательница, – склонились будто ниоткуда взявшиеся кошкоты, – Мут уже ждет тебя. Идем.
Дождавшись, пока Бранов выберется на сушу и развесит рубаху на веревочном перилле мостка, я отправилась вслед за котами.
Домик Мут, жрицы сфинкса, ничем не отличался от остальных, что удалось разглядеть по пути. Разве что, располагался на самом отдаленном от места общего сбора островке. Но сейчас здесь было на удивление людно. Вернее, правильнее будет сказать… кошкотно?
Зверье выстроилось в колонну и небольшими группами входило в укрытие. Обойдя пляшущий перед шалашом костерок, окруженный комьями уже закалившейся глины, я несмело заглянула внутрь.
– Входите, входите, – закивала седовласой головой Мут. Коты, завидев нас, в мгновение ока расступились. – Маду, Шани, пара прикосновений, и можете забрать Яфу. Думаю, теперь ей ничто не грозит.
Котенок на лежанке был в сознании и впрямь выглядел гораздо лучше. Кошкоты по очереди подходили к нему, приседали и, прикрыв глаза, клали переднюю левую лапу на грудь. Пара секунд, и кот или кошка уступали место следующему, и все повторялось вновь.