Жизнь евреев в России
Шрифт:
Во главе кагалов стояли обыкновенно наиболее богатые и влиятельные евреи. Они, разумеется, себя и своих присных выгораживали от рекрутчины, а вся тяжесть этой повинности падала целиком на беднейшие классы населения.
Протестовавших против произвола кагал мог легко сдать в солдаты как «вредного» члена.
Правила 1853 года, в особенности разрешение каждому представлять вместо себя (или по желанию вместо кого-либо другого) всякого «беспаспортного», привели к страшным злоупотреблениям и доносам, породив даже особый промысел, так называемых «ловчиков», которые по поручению кагалов [20] или отдельных лиц, бывших «на очереди», за условленную плату выманивали или силой отбирали у приезжих евреев их паспорта и даже просто схватывали первого попавшегося взрослого или ребенка-еврея и, войдя в сделку с приемщиком, сдавали в рекруты в качестве беспаспортного.
20
Официально
Рекрутская повинность, с ее суровой дисциплиной и бесчеловечными наказаниями, сопровождавшаяся для еврейского населения похищениями и гибелью несчетного числа детей, предательством и обманом, врезалась неизгладимыми чертами в народную память, вызывая до сих пор ужас и проклятие при одном воспоминании.
Только со вступлением на престол Александра II, указом от 26 августа 1856 года, исключительные законы в отношении еврейских рекрутов были отменены: «Рекрутов с евреев взимать наравне с другими состояниями, на одинаковых с ними основаниях».
В 1874 году вся система рекрутчины была отменена и заменена всеобщей воинской повинностью.
Новый устав о воинской повинности не содержал в себе никаких особых постановлений или сколько-нибудь важных ограничений относительно евреев. Но уже спустя два года, под влиянием усилившегося реакционного направления в общей внутренней политике, право равенства, положенное в основание устава о воинской повинности, стало нарушаться. Для евреев в устав был введен целый ряд изменений и дополнений, которые в своем дальнейшем развитии привели к нынешнему положению вопроса, характеризуемому, с одной стороны, ограничением евреев в правах военной службы, а с другой – неравномерным, по сравнению с остальным населением, числом призываемых солдат.
Несмотря на способности, усердие и заслуги, еврей не может дослужиться до офицерского чина и даже до звания фельдфебеля; он не переименовывается в портупей-юнкера и кандидата на классную должность. Вольноопределяющийся не допускается к экзамену на прапорщика запаса и к прохождению курса в юнкерских и других военных училищах. Евреи не могут быть вовсе определяемы на службу в качестве капельмейстеров, а в качестве простых музыкантов – в составе не более трети от общего числа музыкантов. Запасные нижние чины, имеющие звание провизоров и фармацевтов, в случае мобилизации, не назначаются на фармацевтические должности.
Евреи определяются не во все части войск. Так, например, их не назначают в гвардию, в морское ведомство, во флот, в пограничную службу, в жандармские и местные команды, в минные роты, в служительские команды интендантского ведомства, в писарские классы, а с 1895 года запрещено замещать ими должности писарей при канцеляриях воинских начальников.
Еврей-солдат отправляется, наравне с другими, в полки, расположенные далеко от черты еврейской оседлости – во внутренних губерниях и на окраинах. Но достаточно ему получить хотя бы кратковременный отпуск из полка, не говоря уже о случае выхода в запас, как его немедленно выселяют из места службы в черту оседлости [21] .
21
Новобранцам, назначаемым в войска Приамурского края, предоставлено брать с собой на казенный счет свои семейства с условием поселиться в этом крае по увольнении в запас, но новобранцам из евреев это не дозволено.
Лишь небольшая категория отставных и запасных евреев-солдат пользуется льготами в отношении проживания вне черты; это отставные нижние чины, служившие еще при действии прежнего рекрутского устава, и те солдаты, которые, участвуя в военных действиях на Дальнем Востоке, получили знаки отличия или вообще беспорочно служили.
Действующее ныне законодательство содержит ряд особых постановлений, имеющих целью «ограждение правильности исполнения евреями воинской повинности»; в сущности, цель этих постановлений – предотвратить уклонение евреев от исполнения воинской повинности.
В общих чертах соответствующие исключительные законоположения сводятся к следующему [22] .
1) При недоборе евреи-первольготные привлекаются
2) По достижении 16-летнего возраста каждый еврей в черте оседлости должен приписаться, по отбыванию воинской повинности, к месту своего постоянного жительства или занятия (независимо от того, к какому обществу вообще приписан); лица же, пользующиеся постоянным правом повсеместного жительства (таковое у ремесленников не признается постоянным), если они проживают вне черты, должны причисляться к призывным участкам по месту приписки к обществу. Евреям предоставляется перечисляться, на основании общих правил, в другой призывной участок [23] , но при следующих ограничениях: а) необходимо непрерывное проживание во вновь избранном участке в течение не менее двух лет; б) в пределах одного и того же участка перечисление из городских в сельские участки и из одного сельского участка в другой воспрещается; в) при перечислении из участка в черте в участок вне черты перечисляющийся утрачивает все льготы, на которые он имеет право по семейному своему положению.
22
Для евреев установлена при определении пригодности к военной службе меньшая мерка объема груди и роста, чем для прочих народностей.
23
Евреям воспрещено перечисляться в призывные участки в Сибири.
3) Уездным, окружным и городским по воинской повинности присутствиям предоставляется подвергать евреев, получивших отсрочки в поступлении на службу по слабосилию и невозмужал ости, внезапному освидетельствованию, не ограничиваясь временем, назначенным законом для ежегодного освидетельствования новобранцев [24] .
4) Согласно закону 1876 года «при назначении льгот по семейному положению призываемым из евреев… присутствие по воинской повинности, в случае сомнения в правильности сведений о семейном положении включенных в призывной список, имеет право требовать представления призываемыми сведений о семейном их составе, удостоверенных полицией».
24
В случае невозможности явиться для медицинского освидетельствования в воинское присутствие, по месту приписки к призывному участку, губернатору предоставлено разрешать христианам являться в воинское присутствие по месту жительства. В отношении же евреев требуется в таких случаях разрешение министра.
Сенат истолковал этот закон чрезвычайно широко именно в том смысле, что присутствия имеют право требовать представления таких удостоверений от всех призывающихся евреев, претендующих на льготу, безразлично – есть ли основания сомневаться в правильности самых документов о семейном положении, представленных призываемым, или эти документы по своей природе таковы, что не могут внушать сомнений (например, определения судебных мест, указы Сената и т. п.). Вследствие этого в настоящее время многие воинские присутствия в черте оседлости только тогда рассматривают вопрос о льготе призываемого еврея, если, кроме всех требуемых законом документов, представляется еще удостоверение полиции. Между тем закон отнюдь не обязывает полицию выдавать такое удостоверение, даже в том случае, если для этого имеются достаточные данные, так как, по разъяснению Сената, она «не обязана производить разыскания для обнаружения рождений, браков, разводов и смертей евреев». Кроме того, самая оценка доказательств, представляемых призываемыми евреями в подтверждение их семейного положения, зависит всецело от полиции, которая решает эти вопросы безапелляционно.
По разъяснению Сената, в своих удостоверениях полиция должна «ручаться» за правильность сведений о составе семьи призываемого еврея. Очевидно, что полиция только тогда может это сделать, если она или знает призываемого еврея и всю его семью лично, или (в случае недостаточности документов) убедилась в составе его семьи путем особого дознания. Случаи первого рода, конечно, редки; что касается случаев второго рода, то, по разъяснениям Сената, удостоверения полиция, основанные на произведенных ею дознаниях, никакого значения не имеют, почему такие удостоверения воинскими присутствиями не принимаются во внимание. Поэтому полиция или выдает удостоверения, «ручаясь» за верность заключающихся в них сведений, хотя она в них вовсе не уверена, или же производит дознания и выдает удостоверения на основания этих дознаний, но ни словом не упоминает о них.
Конец ознакомительного фрагмента.