Жизнь и доктрины Якоба Бёме
Шрифт:
И, опять же, он говорит:
«Дух человека укоренён в Боге; душа человека – в ангельском мире. Дух – божественный, душа – ангельская. Тело человека укоренено в материальном плане; оно имеет земную природу. Чистое тело – это соль, душа – огонь, дух – свет. Дух и душа вечно пребывают в Боге и вдохнуты Богом в чистое тело. Это чистое тело – драгоценное сокровище, скрытое в скале. Оно заключено в материи, обречённой на гибель; но само оно не является ни материальным, ни смертным. Это бессмертное тело, о котором говорил святой Павел. Эти вещи таинственны, запечатлены печатью Духа, и тот, кто желает познать их, должен обладать Духом Божьим. Именно этот Дух озаряет те умы, которые принадлежат Ему, и где бы он ни находился, там соберутся орлы – души и духи. Ни один животный человек, живущий в соответствии со своими чувственными влечениями и животным рассудком, не поймёт этого;
Итак, пусть читатель молится; не устами, не словами, но духом – то есть пусть он откроет своё сердце для воздействия силы Божьей и силой Божественной воли поднимется в то вселенское царство Света, из которого Якоб Бёме получал свои озарения. Это царство живого Слова, которое было в начале, и чья сила Христос, который постоянно шепчет утешение отчаявшейся и умирающей душе – сердце и центр Бога, для которого материальное солнце, наполняющее наш земной мир светом и жизнью, является лишь символом, внешним представлением. Тогда мы увидим внутренний мир, наполненный сверхъестественным и живым светом, несравненно превосходящим свет физического мира, и в этом мире мы найдём Бога, Христа и Святого Духа Истины, явленных вместе со всеми ангелами и тайнами, истинно и удовлетворительно, вне возможности быть оспоренными, потому что тогда нам не нужно будет учить нас простыми буквами или словами, но самой истиной, и мы узнаем, что она есть, а не то, чем она казалась другому, потому что тогда мы сами будем едины с Истиной и познаем её через познание себя.
В 1705 году святой Гихтель писал: «Кто в наше время желает создать что-либо фундаментальное и нетленное, тот должен заимствовать это у Бёме». Труды Бёме – дар Божий, и поэтому не всякий разум может их постичь. Поэтому вы не должны довольствоваться простым чтением и рациональными рассуждениями, но молите Бога дать вам Его Святого Духа, который введёт вас во всякую истину».
Эти пророческие слова, приведённые в прекрасном эссе миссис А. Дж. Пенни о том, как изучать труды Якоба Бёме, были полностью подтверждены последующими событиями. Каждый великий философ, который предстал перед публикой с тех пор, кажется, получил своё вдохновение из книг Бёме. Даже великий Артур Шопенгауэр, один из самых восхитительных философов, чьи работы восхваляют многие, кто с презрением отнёсся бы к работам Бёме, которые они никогда не изучали, был последователем Бёме, и его труды, по сути, не что иное, как изложение доктрин Бёме с точки зрения господина Шопенгауэра, который во многом неправильно понимал Бёме. Шопенгауэр также говорит о работах Шеллинга следующее: «Они почти ничего не представляют собой, кроме переделки «Mysterium Magnum» Якоба Бёме, в которой представлено почти каждое предложение книги Гегеля». Но почему в сочинениях Гегеля для меня невыносимы и смешны те же фигуры и формы, которые в работах Бёме вызывают у меня восхищение и благоговение? Это потому, что в трудах Бёме признание вечной истины говорит с каждой страницы, в то время как Шеллинг берет от него то, что он способен уловить. Он использует те же фигуры речи, но, очевидно, принимает оболочку за плод, или, по крайней мере, не знает, как отделить их друг от друга». (Handschriften, Nachlass, p. 261.)
Было бы слишком утомительно перечислять, что говорили различные современные философы разных стран о трудах Якоба Бёме, единственный способ составить правильное мнение о нём – это проникнуть в его дух и увидеть то, что видел он. Поэтому в заключение я приведу лишь слова Клода де Сен-Мартена:
«Я не молод, мне уже около пятидесяти лет; тем не менее, я начал изучать немецкий язык только для того, чтобы читать этого несравненного автора».
«Я не достоин развязать шнурки этого замечательного человека, которого я считаю величайшим светом, когда-либо появлявшимся на земле, уступая лишь Тому, Кто был самим Светом».
«Я советую вам во что бы то ни стало броситься в эту бездну познания глубочайшей из всех истин».
«Я нахожу в его работах такую глубину и возвышенность мысли, и такое простое и вкусное питание, что я счёл бы пустой тратой времени искать подобное в любом другом месте.» (Письма Кирхбергеру.)
Если
«Вся наша доктрина есть не что иное, как инструкция, показывающая, как человек может создать внутри себя царство света… Тот, в ком течёт этот источник божественной силы, несёт в себе божественный образ и небесную субстанцию. В ней Иисус родился от Девы, и он не умрёт в вечности». (Шесть пунктов, vii. 33.)
«Не я, тот я, который я есть, знаю эти вещи; но Бог знает их во мне». (Апология, Тилкен, ii. 72.)
Глава I. Введение
«Наука не может упразднить веру во всевидящего Бога, не поклоняясь вместо него слепому интеллекту».
«Истинная вера заключается в том, что дух души входит своей волей и желанием в то, что он не видит и не чувствует». (Four Complexions, 85.)
Само собой разумеется, что если мы хотим попытаться созерцать то, что является божественным и вечным, мы должны прежде всего не отказываться верить в возможность того, что нечто божественное и вечное существует или может проявиться в жизни человека. Этот духовный принцип в человеке превосходит животного и разумного человека, превосходит материальное тело и превосходит интеллект; ему не нужно рассуждать и догадываться; он воспринимает и знает. Будучи выше интеллекта, он не может быть познан интеллектуально; но он может быть воспринята человеком, если он поднимется над животным и интеллектуальным планом до сознания своего божественного духа; или, выражаясь языком Бёме, если он достигнет самопознания во Христе. Животные инстинкты в человеке принадлежат его животной природе, его интеллектуальные способности принадлежат его интеллектуальной природе, но то, что в нём есть божественного, принадлежит Богу, его личной истине, реальной и постоянной сущности.
Поэтому чисто теоретические рассуждения о вещах, принадлежащих Духу в человеке, совершенно недостаточно для их истинного понимания и не являются Божественной мудростью; они могут привести лишь к формированию теорий и мнений о них, которые могут быть или не быть истинными, но которые не являются настоящим знанием, в то время как истинная мудрость является результатом практического опыта, достижимая не иначе, как через вхождение в божественное состояние. Другими словами, это знание, с помощью которого Бог в «человеке» познает Самого Себя.
Конечно же, достижение этого божественного состояния не является результатом полёта фантазии, благочестивых мечтаний или позволения воображению убежать от самого себя. Нет ничего более позитивного, реального и практического, чем осознание себя мужчиной и нахождение центра тяжести в достоинстве, которое вытекает из истинной мужественности; или, другими словами, из знания того, что человек является живым храмом, в котором пребывает сила его собственной бессмертной сущности.
Каждое состояние знания имеет своё применение в той сфере, к которой оно относится, а не в какой-либо другой. Якоб Бёме говорит:
«Я не говорю, что человек не должен изучать естественные науки и приобретать опыт в отношении внешних вещей. Такое изучение, безусловно, полезно для него; но свои рассуждения человека не должны быть основой его знаний. Человек не должен руководствоваться в своём поведении только светом внешних рассуждений, но он должен всем своим разумением и всем своим существом склониться в глубоком смирении перед Богом». (Спокойствие, i. 3 5.)
До тех пор, пока человек не признаёт существование божественного принципа внутри себя, ему бесполезно философствовать и рассуждать об атрибутах Божества во вселенной; он не может познать Святого Духа, пока Дух Святости не действует в нём самом.
«Обычный (внешний) человек ничего не знает о тайне Царства Божьего, потому что он находится вне а не внутри состояния Божественности, что ежедневно доказывается действиями философов, спорящих об атрибутах и воле Бога, которые, тем не менее, не знают Бога, потому что они не слушают Слово Божье в своей душе». (Письма, xxxv. 5.)
Внешний человек судит в соответствии со своими внешними рассуждениями. Человек, полностью зависящий от своего внешнего восприятия и не имеющий ни веры, ни уверенности ни в чём, кроме того, что он видит своими физическими глазами, знает только то, что он видит этими глазами, и не знает, что есть что-то выше этого.