Жизнь и доктрины Якоба Бёме
Шрифт:
Этот полет в регионы вечной свободы невозможен для того, кто связан цепями, выкованными иллюзией «я», и поэтому недостижим для тех, кто ищет познания Бога с целью удовлетворения своего любопытства или с любой другой эгоистической целью.
«Прежде всего, проверьте себя, с какой целью вы хотите познать тайны Божьи, и готовы ли вы использовать полученные знания для прославления Бога и на благо ближнего. Готовы ли вы полностью умереть для своей эгоистичной и земной воли и искренне желаете стать единым с Духом? Тот, кто не имеет таких высоких целей и ищет знаний только для удовлетворения себя или для того, чтобы мир смотрел на него как на нечто великое, не годится для получения таких знаний» (Clavis, ii. 3). (Clavis, ii. 3.)
«Если вы однажды поймёте истинный смысл того, что я написал, вы освободитесь от конфликта мнений и обретёте самопознание; но, разумеется, это должно быть достигнуто не простым чтением букв, а живой силой Духа Христова». (Апология.)
Невозможно достичь такого состояния и без тяжёлой борьбы с силами тьмы.
«Если кто хочет идти за Мною, пусть не опьяняется земными мыслями и желаниями, но препояшется мечом Духа, потому что ему придётся сойти в страшную глубину, даже в середину
«Кто ничего не желает для себя, тому все будет дано. Бесконечное не может быть сжато, чтобы быть постигнутым конечным разумом человека; но позвольте разуму человека расшириться силой Духа и осознать свою бесконечность, и тогда он постигнет бесконечную истину. Духовное знание не может быть передано от одного интеллекта к другому, его нужно искать в Духе Божьем. Истинно теософские труды даже до интеллекта донесут то тут, то там луч узнавания; но если читатель будет признан Богом достойным того, чтобы в его собственной душе зажегся Божественный свет, тогда он услышит невыразимые слова Бога». (Письма, lv. 8.)
«Тот, кто читает эти писания и не может их понять, не должен отбрасывать их в сторону, думая, что они никогда не будут поняты. Он должен постараться изменить свою волю и возвысить свою душу к Богу, прося Его о милости и понимании, а затем снова читать. Тогда он будет воспринимать больше истины, чем раньше, пока, наконец, сила Божья не проявится в нем, и он будет втянут в глубины, в сверхъестественное основание… то есть в вечное единство Бога. Тогда он услышит реальные, но невыразимые слова Бога, которые проведут его через божественное излучение небесного света даже в самые грубые формы земной материи, а оттуда снова вернут к Богу; и Дух Божий будет искать все вещи в нем и с ним». (Clavis, Предисловие, 5.) 5
5
Возможно, это также можно выразить следующими словами: «Не смертный интеллект, а божественность в человеке обладает божественным знанием». Человек, ничего не знающий о Боге и не имеющий веры в силу чего-либо божественного, что может открыться в нем, не может обладать божественным самопознанием; но если человек, будучи послушным закону, входит в состояние гармонии и единения с Богом, тогда Бог может открыться в нем, и разум, пронизанный светом божественного духа, может приобщиться к знанию божественного. Таким образом, он может узнать все обо всем в трех царствах, ибо Дух Божий пронизывает все. Оккультное знание, таким образом, не состоит в сборе информации или мнений из книг и авторитетов, но его основой является признание Божественной воли в человеке.
Глава II. Единство всего
«Мы все – одно тело во Христе, и весь Дух Христа находится в пределах нашей досягаемости. Если же мы войдём во Христа, то сможем видеть и знать все силой Его Духа». (Сорок вопросов, xxvi. 5.)
То, что ограничено, не может постичь бесконечного. То, что имеет начало, не может постичь того, что не имеет начала и конца. Кто измерил пространство? Есть ли у него конец? И если да, то что есть за пределами пространства? Но если у пространства нет конца, то не теряет ли мысль себя в стремлении проникнуть в его глубины? Мы не можем представить себе бесконечное пространство, но мы можем представить себе ограниченные формы, которые являются объективированным пространством, и, описывая форму, мы описываем пространство в определённом состоянии или условии. Точно так же мы не можем описать ни то, что вечно существует в Боге, ни вечные процессы, постоянно происходящие в Божественной жизни, иначе, чем говоря о них, как если бы они имели начало во времени, и используя земные термины, все из которых неизбежно недостаточны для создания концепции того, что не может быть представлено земным умом, потому что оно бесконечно выше всех земных вещей.
«Я не могу описать вам всю Божественность, измерив её, потому что Бог неизмерим; тем не менее Божественность не является непостижимым для духа, покоящегося в любви Божьей. Такой дух может постигать вечные истины, одну часть за другой, и таким образом он может прийти к постижению целого». (Аврора, x. 26.)
«Если я хочу сделать понятным вечное порождение, разворачивание или эволюцию Бога из Его сущности, я не могу говорить иначе, чем в дьявольской (заведомо ошибочной) манере, представляя это так, как будто вечный Свет зажегся во тьме, и как будто Божество имеет начало. Никаким другим способом я не могу наставить вас, чтобы вы могли составить приблизительное представление об этом. В этом порождении и эволюции нет ничего первого и ничего последнего, тем не менее, описывая её, я вынужден ставить одну часть за другой». (Аврора, xxiii. 17—33.)
«Мы не хотим сказать, что у Божественного было начало; мы просто хотим показать, как Божество проявило себя через природу. У Бога нет начала во времени; у Него вечное начало и вечный конец». (Подпись, iii. i.).
«Божественность – это бесконечный ансамбль, который не может погибнуть. Она порождает себя из вечности в вечность, и первый в ней всегда последний, а последний – первый 6 ». (Три принципа, vii. 14.)
6
Бог неизменен и не имеет начала во времени; «начало» относится только к проявлению Его силы в природе. Природа похожа на постоянно вращающееся колесо, в котором рождаются и умирают формы, в которых проявляется сила Бога. Смерть одной формы приводит к рождению другой. Таким образом, жизнь рождается из смерти; но то, что порождает жизнь и вызывает смерть, вечно.
То, что подчинено условиям времени, может представить только временные вещи; только то, что вечно в человеке, может осознать существование вечного.
«Мы не можем говорить на языке ангелов, и даже если бы мы могли
«Я советую читателю, когда бы я ни говорил о Божественном и его великой тайне, не воспринимать то, что я говорю так, как если бы это было предназначено для понимания в земном смысле, а рассматривать это с более высокой точки зрения, в сверхъестественном аспекте. Я часто вынужден давать земные имена тому, что является небесным, чтобы читатель мог составить себе представление и, размышляя об этом, проникнуть во внутреннюю основу». (Благодать, iii. 19.)
Бог – это самосуществующая, самодостаточная, бесконечная Воля, не имеющая происхождения. Эта Воля, постигая свою истинную сущность, тем самым создаёт зеркало внутри себя. То же самое происходит и в микрокосмосе человека. Созерцая себя, человек создаёт зеркало, в котором он «чувствует» себя, и таким образом он становится самосознательным и осознает своё существование как индивидуальное существо.
«Внутри пустоты (то, что некоторые авторы называют „Небытием“ – понятие не имеющее какого-либо содержания) нет ничего, кроме вечного спокойствия, вечного покоя без начала и конца. Правда, даже там у Бога есть воля, но эта воля не может быть объектом нашего исследования, поскольку попытка исследовать ее приведёт лишь к путанице в нашем сознании. Мы представляем себе эту волю как основание Божества. Она не имеет происхождения, но постигает себя в самой себе». (Menschwerdung, xxi. 1.)
«Божественный разум – это свободная воля. Он никогда не возникал из чего-либо или силой чего-либо. Он есть сам по себе и пребывает только и исключительно в себе, ничем не затронутый, потому что нет ничего внешнего или предшествующего ему». (Mysterium, xxix. 1.)
«Вечная свобода обладает волей и сама является волей. В воле есть намерение совершить или импульс к желанию чего-либо. Кроме этой воли нет ничего, на что можно было бы направить этот импульс. Поэтому воля видит в себе, как в вечности; она видит то, чем является сама, и тем самым создает в себе зеркало». (Сорок вопросов, i. 13.)
Это вечное зеркальное отражение, или Бог, видящий Самого Себя в Себе, является божественным самосознанием, то есть самопознанием Бога, или, другими словами, божественной мудростью. Вечная Воля, в своем аспекте как Отец, вечно созерцает себя как Сын и, так сказать, вновь расширяется как Святой Дух. Тот же процесс в меньшем масштабе происходит в микрокосме человека: ведь если он находит себя в себе, проникая в безграничную бездну внутри себя, то в самосознании своей собственной мужественности он находит ту силу и мощь, благодаря расширению которой его воля и мысль обретают силу действовать даже на неизмеримых расстояниях.
Поэтому говорится, что чем глубже мы опускаемся и проникаем в свой личный центр, погружаясь в беспочвенное основание собственной души, даже настолько глубоко, что полностью теряем ощущение собственной личности, тем выше мы возвышаемся в царство божественного и универсального бытия.
«Бог есть воля вечной мудрости, и вечно порождаемая Им мудрость есть Его откровение. Это откровение происходит через дух триединый. Во-первых, посредством вечной Воли, как таковой, в её аспекте как Отца; затем посредством вечной Воли в её аспекте как божественной любви, центра или сердца Отца; и, наконец, посредством Духа, силы, исходящей из воли и любви». (Mysterium, i. 2, 4.)
«Сам Отец есть воля пустоты (Абсолюта). Эта воля зарождает в себе желание проявить себя для себя. Эта любовь или желание есть сила, зачатая волей или Отцом внутри себя, то есть Сыном, сердцем или местом (первым основанием внутри неоснования или пустоты), первым началом внутри воли. Воля изрекается посредством этого постижения себя, и это испускание воли в говорении или дыхании есть Дух Божества 7 ». (Mysterium, i. 2.)
«Первая немыслимая воля без всякого происхождения порождает в себе единого вечного Бога – мыслимую волю, которая является сыном беспричинной воли, но одинаково вечна с первой. Эта другая воля есть чувствительность и постижимость изначальной воли, посредством которой то, что есть ничто, обретает себя как нечто. Тем самым немыслимая беспричинная воля издаёт то, что она вечно находит, и входит в состояние вечной медитации о самой себе. Первая беспричинная воля называется вечным Отцом; зачатая и порождённая воля беспричинности – её врождённым Сыном; порождение бесплотной воли посредством зачатого Сына – Духом. Таким образом, единая воля Абсолюта, посредством первого вечного и безначального зачатия, проявляет троякую активность, но, тем не менее, остаётся лишь одной недифференцированной волей». (Благодать, i. 5—12.)
7
Возможность того, что существо постигает свою самость, переживается им как пробуждение к сознанию своей самости.
Это вечное зеркальное отражение, или созерцание Богом Самого Себя в Самом Себе, можно назвать божественным воображением. Оно бесконечно, как триединый Дух, созерцающий себя в бесконечном зеркале божественной мудрости, но оно остаётся лишь пассивной силой по отношению к активной воле. В том же смысле разум человека не является самим человеком, а воображение человека подчиняется или должно подчиняться его воле; в то время как человек без способности мыслить или воображать немыслим и не может существовать как человеческое существо.
«Первая деятельность в Боге – это божественное созерцание или мудрость, посредством которой Дух Божий, с исходящими от него силами, играет как с одной единой силой. Это внутреннее воображение ни велико, ни мало; оно не имеет ни начала, ни конца, но оно бесконечно, и его формирующая сила не имеет границ». (Благодать, i. 14.)
Таким образом, Бог, в Его аспекте отца или творческой воли, является активным или мужским элементом в творении; в то время как божественная мудрость, мать, является пассивным продуктивным принципом, не имеющим собственной воли, но… действует полностью в соответствии с волей отца в ней. Правда, воля отца не могла бы ничего произвести, если бы не присутствие матери, в которой развиваются формы, или, выражаясь другими словами, он не мог бы ничего создать, если бы не обладал мудростью для этого; но вся мудрость в мире ничего не создаёт, если она не становится активной благодаря воле.