Жизнь и приключения Заморыша (Худ. Б. Винокуров)
Шрифт:
— Что ж так?
— Он у нас до ужаса жадный, готов всю деревню раздеть. С меня и то тянет деньги за комнату.
— А ты в школу переходи, — подковырнула Галя. — Учитель с тебя платы не возьмет.
— Я бы перешла, да боюсь, что ты в школе стекла побьешь, — отпарировала Зойка.
Все пошли провожать почтарку. Я еще полюбовался елкой и отправился спать. В комнате я обнаружил приятную перемену: мешок, набитый колючей соломой, с кровати исчез. Вместо него лежал мягкий тюфяк, застланный новым покрывалом. К подушке была приколота записочка:
Это тебе новогодний подарок от живодера-лавочника и Матрешки.
Разбудила
— Соколик, вставай, уже народ собирается. Сними ты этот бесовский шар.
— Какой шар? Откуда снять? — протирал я спросонок глаза.
— Шар, что рыжая ведьма на верхушку елки вкатила.
— Но почему ж он — бесовский? Шар как шар.
— Ах, соколик, ведь на верхушку все христиане шестиконечную звезду водружают. Звезду, соколик, а не шар, потому как волхвам путь к яслям Христовым вифлеемская звезда указала. А на шаре сатана катается. Школа-то наша неосвященная, вот к нам ведьмы и катят на бесовских шарах.
Целый день веселились ребята вокруг елки. Заходили и взрослые. Парты из класса были вынесены в сени, так что места хватало всем. Кузя уже пятый или шестой раз танцевал под гармошку гопак и выделывал при этом такие кренделя, что вокруг покатывались от смеха. Ребята пели, читали стихи, даже показывали фокусы. Но особенный успех выпал на долю правленцев. Варя, взобравшись на стол, говорила:
Стали зайцы собираться, Стали зайцы в кучу жаться, Стали зайцы размышлять, Как им впредь существовать. Но у куцего народа Был в ту пору воевода.Из кухни вываливался Семен в овчинной шубе и маске медведя, а за ним подпрыгивал Кузя, наряженный зайцем. Медведь ревел:
Как вы смели собираться, Как вы смели в кучу жаться! Только лапой наступлю - Разом всех передавлю! Дрожа от страха, заяц отвечал: Но у нас желудки пусты, И хотим мы все капусты. В этом благо ведь народа. Кахи-кахи, воевода.После рева, брани и угроз медведь наконец соглашался:
Посему и потому, Сообразно их уму, Разрешить им, в самом деле, Чтоб они капусту ели. Объявляю: сей народ Пусть сажает огород.Тут Варя разводит руками и огорченно говорит:
Но желудки их все пусты: Нет по-прежнему капусты.А все ребята хором подхватывают:
Ты не дал нам огорода, Распроклятый воевода! Отберем мы огороды У медведя-воеводы!Стихи эти в ту пору многие знали, их читали эстрадные актеры, но до смысла стихов не всякий доходил. Зойка так их переделала, что один крестьянин, подмигнув мне, спросил вполголоса:
— А не дадут же ти зайци воеводам по потылыци?
В числе гостей был и старый учитель Аким Акимович. Он забился в угол и оттуда молча наблюдал, как веселились ребята.
Вечером зажгли на елке свечи, еще потанцевали, и правленцы начали снимать игрушки и одарять ими ребят. Кто уносил золоченый орех, кто — теремок, кто — серебряную рыбку. Пете, сыну пастуха, дали новую шапку: из старой у него давно уже вылезала вата. Он долго не верил и прятал руки, не решаясь взять подарок. А когда поверил и надел шапку на голову, то тут же бросился бежать.
Аким Акимович наконец покинул угол и подошел ко мне:
— Дмитрий Степанович, я хочу вас спросить: на какие же средства все это было сделано?
Я подробно рассказал ему о школьном кооперативе. Он слушал, потупясь, на щеке его бился желвак.
— Так, значит… так, значит, это на такие же полушки, как те, которые я отбирал у своих учеников?
Я промолчал. Он схватил меня за руку:
— Дмитрий Степанович, голубчик, скажите: чем я могу искупить свою вину? Ох, как трудно помирать с черной совестью!
— Да бросьте вы, Аким Акимович, толковать о смерти. До смерти вы сможете еще много сделать хорошего. А начните с того, что перестаньте бояться урядника, пошлите его ко всем чертям и читайте на здоровье ту самую газету. Она вас многому научит.
— Читать — мало, — грустно сказал Аким Акимович.
— Правильно, нужно и писать, — сказал я в шутку и тут же воскликнул: — В самом деле, почему бы вам и не написать! Вы живете в селе, крестьяне которого работают на помещика Сигалова и живут впроголодь. Опишите это живым словом, пусть все знают, какую царь и послушная ему Государственная дума подарили мужику земельную реформу.
— Что ж, я с удовольствием! — оживился Аким Акимович. — Мне ли не знать! Знаю такое, чего другой и за год не откопает. Но кому же послать? У меня ведь никаких связей нет.
— Пошлите по почте Ивану Петровичу Гаркушенко, в деревню Сарматскую, — назвал я первое пришедшее мне на ум имя. — А подпишитесь фамилией урядника или попа.
Аким Акимович совсем повеселел:
— Это остроумно. Сделаю, обязательно сделаю!
Когда я рассказал об этом разговоре Зойке, она сначала выругала меня за мальчишество, но потом рассмеялась.