Шрифт:
Василенко Иван Дмитриевич
ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЗАМОРЫША
СОДЕРЖАНИЕ
Повесть первая. ОБЩЕСТВО ТРЕЗВОСТИ
Не треба........... В город!........... Первые дни......... Отец танцует....... Горим.............. Попечители......... Наши посетители.... Исчезновение Никиты Зойка.............. "Петр Великий"..... Дэзи............... "Каштанка"......... Опять у Зойки...... Красный флаг....... "Ряженый".......... Цирк............... Новые шубы ........ Болезнь ....... "Из искры возгорится пламя" Бегство............ ..... На турецком пароходе ...... Край света ................ Царь . ....................
Повесть вторая. ВЕСНА
Четыре урока.................. У парадного гимназии.......... У Ильки .......... Я готовлюсь стать гипнотизером Купец-выжига............. На меня налагают эпитимию "Ангел" ............. Зойка меня помнит........ Я удивляю отца........... Молоточек................ У монахов................ Японцы топят наш флот.... Чудеса на чердаке........ Мы выбрасываем царя в мусорный ящик......... Шоколад с предсказанием судьбы........... В греческой церкви ............... Ключ ................ Не здесь ли сокровища пирата?.......... Тайна кузницы.................. Меня хотят заточить в монастырь на горе Атос...... "Смело, товарищи, в ногу!".........
И. Д. ВАСИЛЕНКО
Произведения Ивана Дмитриевича Василенко полюбились широким массам взрослых и юных читателей не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами.
Прежде чем стать писателем. Иван Дмитриевич переменил много профессий: был половым в чайной для босяков, учителем, счетоводом. После Октябрьской революции Василенко вел большую работу в органах народного образования.
В 1934 году Иван Дмитриевич тяжело заболел. Трудно оказаться прикованным к постели человеку, привыкшему всегда находиться в гуще жизни. Но Василенко находит в себе силы остаться полезным людям. Он становится писателем.
В 1937 году, когда Иван Дмитриевич написал свою первую повесть "Волшебная шкатулка", ему было сорок два года. С присущей ему энергией Василенко всей душой отдается новой профессии.
Читатели тепло встретили произведения Ивана Дмитриевича Василенко. Вдохновенная работа над осуществлением новых замыслов помогла Ивану Дмитриевичу побороть болезнь.
В годы Отечественной войны Василенко работал в армейских газетах, но не забывал и своих юных читателей.
Основные темы творчества И. Д. Василенко - это любовь к Родине, вера в советского человека, вдохновенный труд.
С особенной силой прозвучала тема труда в повести "Звездочка".
Сейчас Иван Дмитриевич работает над циклом новых, во многом автобиографических повестей, объединенных одним героем - Митей Мимоходенко - и общим названием: "Жизнь и приключения Заморыша". В этой книге печатаются две первые повести: "Общество трезвости" и "Весна". Они охватывают события, происходившие в начале XX века в портовом городе на юге России.
ПОВЕСТЬ ПЕРВАЯ
ОБЩЕСТВО ТРЕЗВОСТИ
HE ТРЕБА
Когда я родился, то принялся громко кричать. Меня спеленали и положили около матери. Я еще немного покричал и затих. И так долго молчал, что мать встревожилась. Она потрогала меня и с недоумением увидела, что рука ее стала красной. Думая, что ей это показалось, она потрогала меня другой рукой. Но и другая рука покраснела.
Стало ясно, что я истекаю кровью. Очевидно, бабка слабо перевязала пупок. Отец всполошился. Он был уверен, *Йо если я умру некрещеным, то на том свете попаду прямо к черту в лапы. Поэтому он стал у моего изголовья и прочитал "Отче наш". Но, конечно, это было не настоящее крещение. Настоящее - это когда крестит священник. Волостной сторож дед Тихой бегал по улицам (дело происходило в большой деревне Матвеевке, где отец служил волостным писарем) и искал священников. В деревне их было трое. Но все они в этот зимний морозный день ходили по хатам, кропили святой водой стены и .пели "Во Иордане крещающуюся". Наконец их удалось сыскать, и они стали, каждый со своим причтом, прибывать в наш дом. Что это было за сборище! Три священника, три дьякона, три псаломщика да еще певчих с дюжину, тогда как для крещения младенца было достаточно одного батюшки и одного псаломщика.
Чтоб не возникло раздора среди духовных особ, отец предложил им крестить меня сообща. И вот я, таким образом, оказался крещенным тремя попами, что, кажется, удавалось не каждому даже наследному принцу.
Во время молитв и священных песнопений я молчал как рыба, но, когда бородатый и брюхатый отец Иоанн окунул меня в воду, я слабо пискнул.
– Э-э, - сказал матери дед Тихон, - да он, Акимовна, еще кормильцем вашим будет!
Обо всем этом мне не раз потом рассказывала мать, и слова деда Тихона меня почему-то трогали до слез.
Они часто помогали мне вернуться на правильный путь в моей жизни, полной приключений.
Своего тепла мне не хватало, поэтому я долго лежал на печи в деревянной шкатулке. Лежал большею частью молча, будто обдумывал, стоит ли мне, такому хилому, пускаться в дальнее плавание: жизньто ведь не шутка, не дашь сдачи - так тебе и на голову сядут.
Изредка я попискивал, и тогда все переглядывались: жив еще!
Все-таки из шкатулки я вылез и зажил на общих основаниях.
Постепенно я стал разбираться в родственных отношениях и окружающей обстановке. Самое теплое, мягкое и приятное существо на свете - это моя мама.
Бородатый мужчина, из которого время от времени шел дым, был мой отец. Драчливый мальчишка, значительно крупнее меня, - мой брат Витька. А патлатая девчонка, таскавшая меня на руках попеременно с мамой и тайно от нее шлепавшая меня, - моя сестра Машка.
Подрастая, я узнавал и многое другое, например то, что мы живем в деревне, а деревня - такое место, где живут мужики. Мужики - это люди, которые сеют пшеницу и жито. Пшеницу, когда ее обмолотят, они отвозят в мешках в город и там сдают на хлебную ссыпку греку-живодеру Мелиареси, а сами едят хлеб житный.
Кроме нас и мужиков, в деревне еще жили пан Шаблинский, доктор, батюшки с дьяконами и псаломщиками, фельдшер, урядник и учитель. Они хлеб ели пшеничный, махорку не курили, мужикам говорили "ты" и землю не пахали. Но между собой тоже различались.
Доктор и батюшка были в одной компании, учитель и фельдшер - в другой, а к нам в гости ходил только псаломщик.
Важнее всех был пан Шаблинский, поэтому и дом его стоял не на улице и даже не на площади, как, например, дом батюшки, а на горке, в стороне. От пана, точней - от пани, и пошли перемены в нашей жизни.