Жизнь и творчество Р. Фраермана
Шрифт:
В Москве я был впервые. Шел 1921 год. В Москве Ярославского оставили в ЦК РКПб. Ярославский и тут оказал мне помощь — он познакомил меня на съезде с директором РОСТА т. Долецким Яковом Генриховичем и рекомендовал ему взять меня на работу как толкового газетчика. Долецкий охотно согласился, так как нуждался в газетчиках.
И я остался в Москве в аппарате Российского телеграфного агентства, с чего и начался уже новый — московский период моей жизни.
Р. И. Фраерман
Известно, что талант — это во многом трудолюбие и терпение. Чтобы добиться мастерства в любом искусстве, нужно неустанно упражняться, то есть совершенствоваться. Это знает и художник, и музыкант, и певец, поэт и ученый — словом, каждый мастер своего дела, будь то великий гений Моцарт или просто хороший токарь.
Да. Это старая истина. А вот далеко не каждый знает, что прожить жизнь свою достойно на земле — это тоже большое искусство, быть может, даже более сложное, нежели любое иное мастерство. И оно тоже требует неустанного упражнения, только упражнения своей души.
Не потому ли порой мы слышим сетования, что жизнь кому-то не удалась, кого-то постигло разочарование в его самых сокровенных упованиях — в дружбе, в любви, в призвании.
При этом человек склонен обвинять судьбу, близких и друзей, товарищей. И менее всего думает о себе, потому что не привык о себе размышлять. Чего он хотел добиться в жизни? Каким бывает в трудных жизненных обстоятельствах? Достаточно ли у него стойкости, мужества? Что у него в характере, так сказать на поверхности, и что мешает проявить свои способности?
Особенно это часто встречаешь у молодых, когда они еще не защищены от случайностей жизни ни опытом, ни умением познать свою душу, в которой многое находится еще под спудом, не оформилось, потому что человек сам не ставил себе серьезных требований.
Я много лет пишу о юношестве и для юношества. Делюсь с читателем своими размышлениями и наблюдениями, которые вынес из личных встреч и бесед с юными современниками, из многочисленных писем, которые получаю от молодежи с просьбой помочь в сомнениях, решить трудные вопросы, с какими приходится сталкиваться в жизни.
Вопросы эти вечные, но всегда новые. Что такое любовь? Как добиться счастья на земле? Как устоять в горе? Почему бывают несчастливые браки? Почему подчас столь хрупка, столь ненадежна дружба и любовь? И в чем счастье и смысл жизни?
Эти встречи, беседы и письма, с которыми юные обращаются в смятении чувств к писателям, в журналы и газеты, рождают много мыслей — и светлых, и радостных, и горьких.
Любовь! Это величайшее благо. Но не может быть истинной любви, если душа не откликается на прекрасное, не склонна к подвигу, к возвышенному, к романтике и поэзии.
И не может быть счастья без любимого труда, без сознания, что ты, твой труд нужны как воздух другим, твоим родным, твоим товарищам, твоему народу, твоей Родине.
И нет мужества, нет силы жизни, если ты сам не умеешь уважать себя, а следовательно, не сумеешь уважать и других, если ты не привык верить в себя, в свое назначение на земле, не умеешь верить другому человеку.
В жизни случается все: и горе, и болезни, и обиды, и всякие другие невзгоды.
Но настоящий человек защищен и в беде высшими, непреходящими ценностями: верностью идеалам, умением любить и верить, наслаждаться прекрасным, быть стойким в труде, в борьбе за правду. И понимать всю ответственность за свою жизнь, за жизнь всего человечества.
Все эти ценности связаны неразрывно; это и есть то, что мы называем настоящим у человека, мужеством и готовностью его к жизни.
ПОГОВОРИМ О СЧАСТЬЕ
Однажды осенью я был в гостях у молодежи в студенческом общежитии. Собрались юноши и девушки. Разговор зашел об искусстве, о любви и, уж конечно, о счастье. Какой-то юноша стоял задумчиво у раскрытого окна, за которым падали с кленов листья, и словно не принимал участия в беседе.
Его окликнули.
— Что ты смотришь на улицу? Счастья, что ли, там ищешь?
Юноша обернулся и совершенно серьезно сказал:
— Да, ищу. Я его везде ищу. И видеть вот такую осень — это тоже счастье.
Над ним посмеялись. Но когда я вернулся домой и вспомнил этого молодого человека и его слова о счастье — я согласился с ним. Уметь находить счастье вокруг себя, подумал я, — это тоже настоящее счастье.
Как-то за городом, в читальне, я встретил умного подростка лет пятнадцати. Он небрежно перелистывал книги, и ни на чем его внимание не остановилось. Все ему казалось скучным, не вызывало никакого любопытства.
— Все старо как мир, — сказал он.
Сидевший рядом взрослый мужчина заметил, а вот Эйнштейн любил читать Достоевского и увлекался музыкой Моцарта. Даже сам исполнял его творения. А Достоевского изучал долго и внимательно. Он читал его книги не для отдыха после огромного умственного труда. Он учился и у Моцарта, и у Достоевского. Они давали ему, великому ученому, новые мысли, ибо Моцарт в музыке, а Достоевский в мире образного мышления учили Эйнштейна, как он сам говорил, «оторваться от груза привычных ассоциаций» и взглянуть на мир совершенно свежими глазами, как будто видишь этот мир впервые.
Мальчик задумался. Может, он вспомнил о преодолении груза привычных ассоциаций, когда наши ученые искали, как победить земное притяжение. И победили его. Это была счастливая победа!
Человек во все времена, всегда стремился к счастью, всегда искал его. И конечно, свое личное счастье каждый понимает по-своему. Однако время воспитало в нашей советской молодежи сознание, что есть такие высоты, такие непреходящие ценности, без которых невозможно достигнуть своего личного, так сказать отдельного, счастья.