Жизнь и учение св. Григория Богослова

Алфеев Иларион Митрополит

Она от родителей унаследовала богоугодную веру,

И золотую эту цепь возложила на детей своих.

Мужской нрав нося в женском образе,

Она постольку лишь касается земли и заботится о мирском,

Поскольку можно перенести в жизнь небесную

Всю здешнюю жизнь, и легкими стопами вознестись на воздух.

Родитель же прежде был дикой маслиной и служил идолам,

Но привился к корню маслины доброй,

И настолько напитался от благородного корня, что закрыл собою

Дерево и многих напитал медоносным плодом.

Он сед умом и сед волосами,

Кроток, сладкоречив, новый Моисей или Аарон некий,

Поставленный посредником между смертными и небесным Богом,

Чистыми священнодействиями и жертвами нашими,

Которые приносит чистый внутри себя ум,

Приводит он смертных в единение с бессмертным и великим Богом.

От такого отца и такой матери произошел я… [9]

По

свидетельству самого Григория–младшего, он родился благодаря молитвам матери: пламенно желая иметь сына, она горячо умоляла об этом Бога, дав обет посвятить Ему своего первенца. Однажды во сне она увидела будущего ребенка и услышала его имя. Григорий всегда помнил об этом событии, считал себя" "новым Самуилом" "и рассматривал свою жизнь как исполнение обета, данного матерью. [10]

9

PG 37, 979–980 = 2.55. Ср. PG 37, 1033–1034 = 2.351.

10

PG 37,1001–1003 = 2.61–62. Ср. PG 37, 1034–1035 = 2.351–352.

Детство Григория было счастливым и благодатным: он рос, окруженный любовью родителей, домашних и слуг. На его христианское воспитание оказало влияние как чтение книг, так и общение с" "добродетельными мужами" ". [11] Но, возможно, решающим для него был его собственный опыт молитвы и мистического соприкосновения с божественной реальностью. Григорий, в частности, упоминает о" "ночных видениях" ", при помощи которых Бог вселял в него любовь к целомудренной жизни. [12] Во время одного из таких видений юному Григорию явились две прекрасные девы — Чистота (hagneia) и Целомудрие (saophrosyne): они призвали мальчика избрать девственный образ жизни, чтобы приблизиться к" "сиянию бессмертной Троицы" ". [13] Это видение оставило глубокий след в душе Григория и во многом предопределило его жизненный выбор.

11

PG 37, 1036 = 2.352.

12

PG 37, 1367 = 2.71.

13

PG 37, 1369–1371 = 2.72.

Другое подобного же рода событие не только усилило аскетические устремления Григория, но и повлияло на весь строй его богословской мысли. Речь идет о его первом мистическом видении Божественного света, которое было одновременно первым опытным соприкосновением Григория с тайной Святой Троицы (следует отметить, что тема созерцания троичного света станет центральной в богословии Григория):

С тех пор как впервые, отрешившись от житейского,

Соединил я душу со светлыми небесными помышлениями,

И высокий Ум, подняв меня, поставил вдали от плоти,

Унес отсюда и скрыл в чертогах небесной скинии,

Озарил мои взоры светом (phaos) нашей Троицы,

Светозарнее (phaonteron) Которой ничего не мог я и представить,

Которая с высокого престола изливает на всех неизреченное сияние (selas),

Которая есть начало всего, что отделено от высшей (реальности) временем -

С тех пор умер я для мира, а мир — для меня. [14]

Мы не знаем, к какому периоду жизни Григория следует отнести описанное духовное переживание, однако у нас есть все основания предполагать, что глубокая мистическая жизнь началась у него еще в детстве. Он, в частности, пишет о себе:"Когда был я ребенком.., я восходил ввысь, к сияющему престолу" ". [15] О годах своей юности Григорий вспоминает:"Вместо земных стяжаний… у меня перед глазами было сияние Бога…" [16] Было бы неверно воспринимать эти и подобные многочисленные упоминания о Божественном свете лишь в переносном смысле: скорее, речь идет именно о пережитых Григорием таинственных" "восхищениях" ", сопровождавшихся мистическим видением света.

14

PG 37,984–987 = 2.56.

15

PG 37, 1006 = 2.63.

16

PG 37, 992 = 2.59.

Будущий святитель получил блестящее по тем временам образование, начало которому было положено в Назианзе, где Григорий учился вместе со своим братом Кесарием. [17] Затем он посещал школу в" "митрополии наук" " — Кесарии Каппадокийской, где впервые встретился с Василием. [18] Риторику Григорий изучал в" "процветавших тогда палестинских училищах" ", т. е. в Кесарии Палестинской. [19] Он также" "вкусил нечто из словесности" "в Александрии, [20] которую называл" "лабораторией всех наук" ". [21] Как в Александрии, так и ранее в Кесарии Палестинской Григорий мог познакомиться с литературным наследием Оригена, преподававшего в обоих городах; в Александрии Григорий мог встречаться со св. Афанасием, а также слушать лекции знаменитого экзегета Дидима.

17

Сл. 7, 6, 1–2; SC 405, 190 = 1.162.

18

Сл. 43, 13; SC 384, 142–144 = 1.610.

19

Сл. 7, 6, 7–8; SC 405, 192 = 1.162.

20

PG 37, 1038 = 2.353. Ср. Gallay. Vie, 33–35.

21

Сл. 7, 6, 10–11; SC 405, 192 = 1.162.

За время своего обучения в каппадокийских школах Григорий должен был пройти тот курс, который приблизительно соответствует современным начальной и средней школе. Занятия в начальной ("грамматической" ") школе включали в себя изучение алфавита и арифметики, чтение вслух, письменные упражнения, заучивание наизусть фрагментов из сочинений древних поэтов, прежде всего Гомера, толкование заучиваемых текстов. Курс средней школы (egkyklios paideia — "общее образование" ") включал в себя математику, геометрию, астрономию и теорию музыки, к которым могли добавляться другие предметы, в частности медицина. Риторика и софистика относились к сфере высшего образования. [22] Таким образом, в Кесарии Палестинской и Александрии Григорий начал свое университетское образование, которое затем продолжил в Афинах.

22

См. Mango. Byzantium, 125–128.

Любовь Григория к учености, в особенности к словесным наукам и философии, была не менее горячей, чем его преданность христианской вере. Эта любовь проявилась в нем с детства и не оставляла его до последних дней жизни. В годы юности Григорий приобщался главным образом к сокровищницам языческой учености, однако и христианской литературой был напитан еще прежде, чем достиг зрелости. [23] Высоко ценя античную культуру, он, тем не менее, ставил на первое место" "подлинные науки" "(т. е. христианское учение):

23

PG 37, 1115 = 2.337.

Еще не опушились мои щеки, а уже пламенная любовь (eros) к наукам

Владела мною. И я стремился поставить

Науки ложные на службу подлинным…

Впрочем, никогда не приходило мне на ум

Предпочесть что-либо нашим урокам. [24]

Курс образования Григория должен был завершиться в Афинах, куда он отправился из Александрии на корабле. Однако на пути его ждало суровое испытание, которое стало переломным моментом в его судьбе. Когда корабль находился в открытом море недалеко от острова Кипр, разразился шторм, продолжавшийся много дней. Описывая происходившее, Григорий проявляет поэтическое мастерство, достойное Гомера: [25]

24

PG 37, 1037–1038 = 2.352.

25

Литературная форма повествования близка к описанию бури в" "Одиссее" ".

Ветренный шквал налетел на корабль, и все слилось в одну ночь -

Земля, море, воздух, потемневшее небо.

Громовые раскаты сопровождались полыханиями молний,

Свистели канаты лопавшихся парусов.

Мачта гнулась, штурвал потерял всякую силу,

Ручку руля с силой вырывало из рук.

Толща воды обрушивалась в трюмы.

Крики смешались с плачем

Матросов, штурманов, владельцев корабля и пассажиров,

Единым голосом взывавших ко Христу,

В том числе и тех, кто никогда раньше не знал Бога;