Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3
Шрифт:
Вот сохранившийся рукописный текст: «9.1.51. К выступл. на гор. парт. конференции. 1. Раздел о промышленности очень большой. В то время другим вопросам уделено меньше внимания. 2. Хочу остановиться на 2-х вопросах: 1. Вопросы благоустройства города и 2-е о партийном руководстве научными институтами. 3. Если в условиях капиталистич. города неизбежна была противоположность между центром и окраиной, то совершенно нетерпима эта противоположность в настоящих условиях. Если она есть, то говорит только о нашей лени, неповоротливости. К сожалению, мы наблюдаем такую картину, когда в центре все: парки, скверы, цветы, внимание к центру, а на окраине, не говоря о газе – это одновременно не сделаешь, нет воды, нет мощеных улиц, нет торговых точек. А если поехать на Брест-Литовское шоссе, то в районе Святошино все хуже и хуже. Раньше были хоть заборчики, и они прикрывали неприглядную картину, то сейчас эти заборчики, по-видимому, ушли на дрова, и мы наблюдаем разруху, руины, неприглядный вид.
Все собравшиеся
После войны у Василия Георгиевича появилась (или проявилась) такая черта характера, которую можно назвать веселой наглостью. Хотя, возможно, она была и раньше, но как-то не реализовывалась. Может быть, сказывался опыт военных лет, когда многие вопросы решались полюбовно, в дружеской беседе с командующими сухопутных, воздушных и танковых армий, может, две Звезды Героя на груди, может, счастливая супружеская жизнь, маленькие дети, может, предчувствие недалекой кончины. Но он, и раньше особо не привечающий формальности, сейчас и вовсе почти не обращал на них внимания. Рассказывали, что он чуть ли не с пистолетом ворвался в Лукьяновскую тюрьму в Киеве, куда был помещен его бывший летчик, в свое время побывавший в плену, и освободил его. Драченко арестовали в Одессе, и Рязанов освободил его при помощи генерального прокурора Руденко. Какие-то еще похожие, сходные со сказками истории… Бывая в Москве, в Большой театр или на какие-то интересные концерты, когда не было билетов, проходил, обращаясь к администратору. Вообще, он был человеком веселым, любил шутить, смеяться, с удовольствием читал Ильфа и Петрова. И можно было бы сказать, что он жил легко, весело и непринужденно, если бы он не работал непрерывно. А к работе он относился очень серьезно. Да и работа была такой, что пошутить можно было только тогда, когда она подходила к концу. Может, в редкие свободные часы и хотелось ему расслабиться, пошутить. Веселость эта была не напускной, не показной, в противовес мрачности мира. Он мир воспринимал весело и радостно, светло. Еще по свидетельствам всех, его знавших, он был красивым и сильным человеком.
Замыслы надо еще воплощать, реализовывать. Сама идея составляет не больше 3-4 процентов от будущего возможного успеха. Остальное – труд, каждодневный, кропотливый, надоедающий и изнуряющий. Рязанов вел себя, наверное, правильно, если о нем остались добрые воспоминания и хорошие результаты его трудов. Рязанов урывками, когда выдавалась свободная минута, работал над обобщением своего богатого опыта. Так, передо мной лежит написанный его рукой карандашом листок с названием «Записки к некоторым вопросам военного дела.
Из опыта Отечественной войны вытекают два вида оперативного применения авиации. а). Участие авиации в армейской операции. б). Участие авиации во фронтовой операции. В зависимости от характера армейской операции, с каким противником имеет дело армия, какие задачи преследуются в операции, армии нужно придавать один штурмовой авиационный корпус или один штурмовой и один истребительный.
Порядок работы командира корпуса, приданного к армии: 1. Выработка плана взаимодействия. 2. Изучение района с летчиками. 3. Проигрыш первого дня с командирами дивизий, полков, штурманами. 4. Выделение средств связи и оперативных групп. 5. Выбор КП. 6. Руководству авиационного базирования дается направление изыскания аэродромов. 7. Оперативная группа со средствами связи отправляется накануне дня. Сам командир корпуса накануне или прибывает за час (дальше оборвано).
Когда авиация участвует во фронтовой операции, то в соответствии с приказом командующего войсками фронта, план разрабатывает командующий воздушной армией. Командиры корпусов на основе общего плана с командармами общевойсковыми и танковыми тоже разрабатывают план взаимодействия.
В этом случае командующий воздушной армией выносит свой КП на участок направления главного удара (совместно с КП командарма, где наносится главный удар), где сосредоточены танки фронта. В случае удара в двух местах организуются два КП.
Большое внимание должно быть уделено подсчету и планированию материального обеспечения: горючее, бомбы, снаряды, патроны; самолеты, штурманы, летчики.
Командиры корпусов организуют свои КП поблизости от КП командарма воздушной армией, по возможности, чтобы видеть, где будут бить их группы. На данном участке работы волна должна быть одна».
Очевидно, это изложение того, что неоднократно делалось, запомнилось крепко. Но это только случайный набросок. Опыт его был намного значительнее. Это и организация взаимодействия авиации с наземными войсками, и управление боевыми действиями авиации на поле боя, и массированные действия авиации, и действия по аэродромам противника, и увеличение маневренных возможностей штурмовой авиации, разработка гибких систем управления, перебазирования, оперативного выполнения заявок наземного командования, разведка. В этих областях Рязанов нередко был новатором, творчески перерабатывая существующие схемы, внося в них новые важные элементы. Так, Рязанов не закреплял дивизии за наземными корпусами на всю операцию. Действовать надо гибко, в зависимости от меняющейся обстановки. Работой корпуса он руководил со своего КП, играющего особую роль в системе управления штурмовиками на поле боя. Руководил он творчески, в зависимости от складывающейся обстановки. Он всю мощь авиакорпуса сосредотачивал там, где это было необходимо, и проводил такие действия авиации, в которых в данный момент прежде всего нуждались наши войска.
В Киеве к нему пришел комкор Василий Васильевич Степичев, с Рязановым они были Вась-Вась. Они сражались рядом на Калининском фронте, на Украине, в Молдавии. Они были знакомы и до войны, и по боям 41-го. Тогда Степичев командовал 316-м отдельным разведывательным авиаполком. Его экипажи собирали ценную информацию. В наиболее важные и опасные вылеты летел сам Степичев. Первый спланированный Рязановым в войну массированный удар по вражеским аэродромам Городище, Узин, Фурсы, лишивший противника десятков бомбардировщиков, основывался на данных, полученных разведчиками 316-го орап. Яки полка работали и по наступающим колоннам вермахта. И тут Степичев вел свой полк, нанося большие потери противнику, хотя 7.7.41 в районе Полонное его самолет получил более 50 пробоин после удара по танковой колонне. 1-м шак в 42-м назначили командовать Рязанова, а 2-м – Степичева. Летчики под руководством Степичева отважно и результативно действовали во многих операциях, получив и награды, и благодарности Верховного Командования. 2-й шак стал 3-м гшак. Степичев, как и Рязанов, был командиром анализирующим, думающим. В архивах хранятся его обращения командованию с очень дельными предложениями еще 42-го года. Но потеря времени – 2 года перед войной он тоже провел в тюрьме – повлияла на его военную карьеру. У него тоже было политическое образование. Как и Рязанов, он служил в Одессе, Оренбурге. Вчера я нашел фотографию Степичева с надписью на обороте: «На память боевому товарищу и другу Василию Георгиевичу Рязанову от В.В. Степичева». Тогда в Киеве он сказал: – Вася, ты дважды Герой, член ЦК, Верховного Совета, тебя послушают. Попроси о квартире для меня, негде жить с семьей. Вмешалась жена: – Вася, ты сам без квартиры, только друзьям и помогаешь. Степичев ушел. Рязанов с горечью сказал жене: – Я потерял друга. Или в тюрьме, или на фронте, или при других, возможно, не менее драматических обстоятельствах, Василий Георгиевич уяснил себе, что самое дорогое в жизни – друг, живая родная душа. Мама рассказывала мне, как бы каялась. – Но квартиры-то ведь действительно не было, – добавляла в оправдание.
«Вынырнув из-за облаков, четверка истребителей цепочкой друг за другом с воем неслась к земле, казалось, точнехонько на КП, а генерал невозмутимо стоял во весь рост у входа в землянку, в то время как все мы попрятались в щель. За все время атаки генерал сделал один-единственный жест: безнадежно махнул рукой на безрезультатную стрельбу отрывисто лаявших зениток, прикрывавших аэродром». – Так вспоминал о Степичеве летчик его корпуса И.В. Клевцов в книге «Записки «трижды воскресшего», приходя затем к выводу, что поведение генерала было не бравадой, а расчетом. В.В. Степичев в 51-53 годах командовал авиацией во Львове, как Рязанов в 47-48 годах. Затем, уже генерал-полковником, командовал Дальневосточной армией ПВО. Квартиру в Киеве получил, где и умер в 1982-м году. Все друзья Рязанова: Конев, Горюнов, Агальцов, Утин, Родимцев, Жадов, многие, многие другие, как и он сам, давно уже за чертой. Может, военные советы там собирают? Или Сталин ввел Рязанова в Политбюро? Хотя там, наверное, другие заботы. Главное, есть ему там с кем общаться. Придет время, и все сами узнаем. Да и есть ли там время? И что такое время?
Василия Георгиевича избрали кандидатом в члены ЦК компартии Украины, хотя он формально не был членом партии. Когда его исключили в 38-м, а потом посадили, он вернулся в армию после освобождения, а в партии не восстанавливался. В войну проще относились к формальностям. Надо было срочно решать гораздо более важные проблемы. Вот выписка из протокола заседания парткомиссии Главного политического управления Вооруженных Сил СССР №32, пункт 10 от 11 апреля 1950 года: «Генерал-лейтенант Рязанов В.Г., член ВКП(б) с мая 1920 года (партбилет №2662446 – на руках), командующий воздушной армией, дважды Герой Советского Союза.