Жизнь из грязных кусочков… Я создал себе сам!
Шрифт:
С началом войны их пути окончательно разошлись, но после войны Агния вновь начала искать свою сестру, писала, на протяжении пяти лет, запросы в архивы МВД, НГКБ СССР, в архивы союзных республик, но тщетно, всё, что касалось репрессий, расстрелов, многочисленных лагерей, допуск к такого рода материалам был зачастую закрыт по причине не снятия с них грифа секретности. Всё это ей показалось очень странным.
– Господи, какие шпионские страсти вы мне рассказываете, а надо ли мне это знать?
– Да, о своих родственниках ты должен знать всё!
– О каких родственниках, какое отношение имеют мои родственники к разведке, –
– Чёрт бы побрал эту вашу сталинскую идеологию, как вы там выживали?
Тётя Шура не ответила, она задумчиво смотрела в окно, по её щекам катились крупные слёзы.
Я хотел её успокоить, сказать какие-то тёплые слова, и… осёкся на полуслове, мне стало вдруг всё понятно, – Тётя Шура, Агния Зотова это вы? – промямлил я, чуть дыша, – но почему у вас имя Александра? Тётя Шура вздрогнула, вытерла слёзы платком и строго посмотрела на меня, – Догадался стервец – я не сомневалась! А новое имя? Это я подстраховалась, для предупреждения лишних вопросов и в начале шестидесятых сварганила себе новый паспорт. С тем, что у тебя покоится в кармане, в виде драгоценных камушков, не трудно было это сделать.
Я смущённо притупил взгляд, – все заметила старая чекистка!
– Так, раз всё мы расставили по местам, я буду рассказывать от первого лица, и так, продолжим.
– Увидев вашу гбэшную ксиву и прикинув что почём, мне не трудно было догадаться.
– Ты уже знаешь, что я сидела в Амурлаге с 1951 по 1960 год, но не знаешь, что я там встретила свою сестру, которую не видела очень много лет.
– Да вы что! И как ваша встреча произошла, вы узнали друг друга?
– В начале 1954 года в Амурлаге, в этом жутком месиве изуродованных жизней, я обратила внимание на фамилию Зотова, когда начальник конвоя, вечером, выкрикнул эту фамилию во время вечерней проверки. Я запомнила бригаду, в которой девушка работала и после отбоя разыскала её. После нескольких наводящих вопросов Агния убедилась, что перед ней действительно её родная сестра. Сестра, после трагических событий во время революции, навсегда, так и осталась с покалеченной судьбой: на её глазах большевики расстреляли тётку, потом пребывание в детском приюте с нечеловеческими условиями содержания, побег в 1924 году, затем улица, свирепая шпана, нищета, голод, воровская среда и, так до первого ареста за кражу пары булок хлеба у лоточника на рынке. Сызмальства, заклеймённая унижающей фразой: "шпана беспризорная", она, отвергнутая обществом и озлобившиеся до такой степени, что с годами, растеряла все доброе, которое присуще нормальному человеку и очень быстро превратилась в настоящую преступницу.
Сразу после революции вышел Декрет СНК в 1920 году, где отменили суды и тюремное заключение для несовершеннолетних, но уже в 1926 г статья 12 УК РСФСР вновь разрешила судить детей с 12-летнего возраста за кражу, насилие, увечья и убийства. Вот и сестрёнка в 14-ти летнем возрасте попала под эту раздачу. Через два года вышла из колонии, идти некуда, на работу не берут, везде отворот поворот и в конце концов опять воровская малина, наглое ворьё, неизменные пьянки и новый срок. Перед самой войной вновь кража по-крупному, вновь приличный срок и, как водится, в воровской иерархии, превратилась в
–– Сейчас у нас их кличут «воровайками».
Тётя Шура открыла семейный альбом и показала фото своей сестры. Фото было довольно старое и на фото был запечатлена девочка лет десяти. Еле уловимые черты сходства с тётей Шурой я уловил сразу, но никак не мог связать всё то, что мне рассказала тётя Шура, а главное, какое отношение к этому имею я.
–– Ну и… – не выдержав такого длинного вступления, я нетерпеливо заёрзал на кресле, – что дальше то?
–– Дальше? Она огорошила меня неожиданным известием, что у неё где-то есть взрослая дочь, моя племянница, но где она сейчас она не знает.
–– Глаша, у меня есть дочь, которая родилась в 1928 году в Тайшете, – плача, заявила Тамара, – где она сейчас и что с ней я не знаю. Я её ещё маленькую, отдала на воспитание нашему дяде, младшему брату отца, Зотову Ивану Прохоровичу, а сама продолжила свою бедовую жизнь. Как я позже узнала всю деревню и нашего дядю с его семьёй расстреляли немцы в начале зимы 1941 года в Курской области, и я окончательно потеряла все следы дочери.
–– Что, ты родила её в 16 лет? С ума сойти! – поразилась я, – и где она сейчас?
–– Я не знаю, Глаша найди её и не выпускай из виду, у тебя старые связи с чекистами, какой-никакой авторитет, деньги наконец, она всё-таки твоя родная племянница.
–– И ты больше не пыталась найти её и от безнадёги руки опустила? Напрасно, искать её мы будем вместе. Но, судьба предполагает, а Бог располагает. Меня в 1955 году и всех политических этапом отправили из Амурлага в Краслаг, а сестру в Тайшет. Больше до 1957 года я её не видела. После освобождения в 1960 году я начала по крупицам собирать всю информацию о сестре и моей племяннице, в то время – это делать было очень трудно, МКГБ умела хранить тайны. Не знаю, как это назвать, то ли провидение, то ли невероятные стечение обстоятельств, но после освобождения, я случайно узнала от подруги детства, что с ней в Тайшете отбывала срок девушка с похожей фамилией, но только её полное имя было Екатерина Ивановна Зотова, уроженка Курской области.
–– Нашли и что? Это была ваша сестра?
–– Не торопи события, юноша. После такого известия, я с новыми силами начала активно искать свою сестру. Безрезультатно потратив на поиски своей сестры более трёх лет, я уже хотела прекратить поиски, но помог случай. Помотавшись по Восточной Сибири в поисках сестры и её ребёнка, я, при пересадке на вокзале Иркутска, неожиданно встретила свою подругу детства, которая только что освободилась из женского лагеря в Тайшете. Таких совпадений не бывает, уже третий раз я слышу про Тайшет! Интуиция мне подсказывала, что поиски надо начинать именно с Тайшета, но, после страшного рассказа моей подруги детства, я прекратила происки.
В 1923 году мы вместе с подругой детства бежали из детского приюта, вместе крали, беспризорничали и скитались по просторам России. На радостях я пригласила подругу в привокзальный ресторан, чтобы отметить столь значимую для них встречу. Выпили по маленькой, потом ещё по одной, разговорились, поплакали, вспоминая детство, потом перешли на взаимоотношение полов, проклиная неверных мужчин, политику и Елизавета, так звали мою подругу, рассказала трагическую историю, которая произошла в Тайшете с одной молодой зечкой, она, спасая своего ребенка, пожертвовала своей жизнью.