Жизнь как год
Шрифт:
И вот карабкаться уже некуда. Передо мной несколько шагов ровного места. Теперь надо уйти подальше от берега, повернуть налево и прямо в дремучий лес. Мне жарко и весело. Лицо горит. По спине скатывается струйка пота.
Дед Мороз, а я к тебе иду! Мог бы сейчас повернуть домой, а я к тебе, потому что ты есть, а я тебя еще никогда не видел. И не надо мне никакого карандаша. Да и нет у тебя в мешке уже ничего. Но вот посмотреть на тебя! Убедиться, что ты есть. Настоящий, большой, добрый!
Я все время представлял себе, где я нахожусь, а тут вдруг подумал, что иду совсем не туда. Мне попадались старые укатанные
Неожиданно я замерз. Разогретый, я как-то не думал, что сейчас холодно. Я начинаю растирать лицо, но это не помогает. Варежки стали твердыми, они только режут лицо, да и пальцы в них уже деревенеют.
И все-таки страха нет. Лишь удивление, почему так долго нет деда Мороза? И до дремучего леса я что-то никак не могу добраться.
Я остываю, коченею, но знаю, что нужно идти. Идти и идти. Все будет только впереди. И я иду, уже не сознавая куда. Лишь бы не скатиться вниз, потому что наверх я второй раз уже не вылезу.
А потом вдруг все светлеет. Туман искрами оседает на снег. Снег блестит, переливаясь разными цветами. А сам я стою на небольшой поляне, окруженной деревьями дремучего леса.
Лес какой-то странный, непохожий на тот, в который я шел. И непохож он именно своей красотой, сказочностью. Он словно бы сделан.
Я, наверное, где-то потерял свои лыжи. В руках только одна палка. Тихо и тепло. С потолка свешивается большая лампа. Я нагибаюсь, снимаю с рук обледенелые варежки и беру горсть снега. Снег ватный, политый сверху чем-то блестящим, сверкающим. На полянку выскакивает зайчик. Ростом он чуть ниже меня, белый, с застежками из пуговиц на груди и животе. Тряпочные уши его смешно торчат. Они не двигаются, а лишь болтаются, когда зайчик подпрыгивает. В лапках у него огромная морковка. Но он даже не пытается грызть ее. Он здесь для меня. Только для меня.
Я зачарованно смотрю на зайца. Я уже понял, что попал в сказку. В самую настоящую сказку. Я еще никогда не был в сказке. А вот теперь попал.
Мне становится жарко, но я не могу развязать непослушными пальцами завязки шапки и расстегнуть пуговицы ватника. А зайчик все прыгает вокруг меня, все старается рассмешить. И ему на помощь уже спешат другие звери. Медведь, шкура на котором болтается как на палке; лиса с пристегнутым рыжим хвостом; олень с рогами из сухих корней... А некоторых зверей я еще не знаю. У одного длинная-длинная шея, а в основании этой шеи проделаны две дырочки, в которых блестят чьи-то глаза. У второго на животе висит почтальонская сумка, а из нее выглядывает странная мордашка неизвестного мне зверька. Звери начинают кружиться в хороводе, втягивают в этот хоровод и меня. Я роняю палку. Лиса хватает ее и втыкает в ватный снег посреди поляны. Палка превращается в дерево, в огромную ель. Палку я летом выстрогал из лиственницы, но здесь она превращается в елку. И я не удивляюсь, потому что в сказке все возможно.
На елке холодным светом зажигаются огоньки. Серебряные сосульки свешиваются с ее ветвей, тонко позванивают колокольчики, алмазные бусы дугами опоясывают ее.
Все прыгают и веселятся. Все поют песенку: «В лесу родилась елочка...» Потом медведь начинает читать стихи: «Трещит на улице мороз, морозец пятиградусный. А на снегу, повесив нос...» Я тоже знаю эти стихи. Медведю
Меня попеременно охватывает то ужас, то восторг.
Но все это только начало, главное впереди.
Раздается музыка марша. Я знаю, что такое марш. Это когда громко играют трубы. Доски пола сотрясаются под тяжелыми шагами. И вот, отведя в сторону занавеску, на поляну выходит дед Мороз.
Вот я и увидел его! Вот я и увидел деда Мороза!
Он большой-большой! Он в белой шубе и белой шапке, с белой бородой и усами. Все на нем сверкает. И мешок лежит у его ног. Но мне он кажется подозрительно пустым. Да ведь мне и не нужно большого подарка, мне бы карандаш или резинку. Да мне бы хоть что, лишь бы это был _подарок_.
Дед Мороз кряхтит, вздыхает, отворачивает глаза. Щеки его краснеют.
— Вот дела-то, — говорит он. И я слышу огорчение в его голосе.
А рядом с ним вдруг появляется девчонка, тоже вся в белом, с длинной белой косой до пола. Они хитро переглядываются с дедом Морозом и начинают дурачиться. Это почему-то кажется мне подозрительным. Но уже дурачатся все. И я не хочу от них отставать. Вот только мне очень жарко.
А девчонка-то ведь — Снегурочка! Никто не говорит мне этого, но я догадываюсь сам.
Мы снова кружимся вокруг елки, топчем ногами пустой мешок. Пустой... Пустой! Но, может быть, в нем хоть что-нибудь да есть? Я ведь не могу почувствовать этого, наступая на мешок подшитыми в два слоя катанками.
А они словно назло стараются отвлечь меня.
Но ведь так долго продолжаться не может!
И вот дед Мороз начинает рыться в мешке. Он роется долго и старательно. Он ничего не может найти в нем. Это видно по его растерянным глазам, которые он отводит от меня.
А я знаю, что он уже раздарил все подарки в Новый год. А Новый год уже прошел. Я просто опоздал! Я все понимаю и ничего не хочу понимать.
Снегурочка подбегает к тому странному зверю с почтовой сумкой на животе. Мордашка маленького зверька исчезает. А белая-белая девчонка достает из сумки листок и протягивает его мне. Я уже видел такие листки. Это похоронка. Я не знаю, что такое похоронка. Но когда ее кому-нибудь приносят, все плачут. А я не хочу, чтобы все плакали. Я не хочу, чтобы все плакали, особенно взрослые. Уж очень страшно они плачут. Я рву ненавистную бумажку и плачу сам. Снегурочка подает мне другую, точно такую же. Я рву и рву! Она подает мне целую горсть. Да сколько же их там, в этой бездонной сумке?! Я рву, рву и рву! Я уже не плачу. Мне некогда. Плачет Снегурочка. И льдинки падают из ее глаз. Я рву и бросаю. И клочки похоронок кружатся и никак не могут упасть на ватный снег. Они кружатся все быстрее, быстрее, превращаясь в настоящий снег. Ветер, бешеный, злой, крутит снежный вихрь из похоронок, ломает все вокруг, обрывает ветви елок, бросает вниз хрустальные украшения. Дед Мороз успевает схватить одну из сосулек и сует ее мне в руки, как-то украдкой, чтобы никто не заметил. Это, наверное, подарок. Подарок...