Жизнь, как морской прилив
Шрифт:
— Я... я полагаю, вы экономка мистера Мак-Гиллби? — спросил он.
Эмили кивнула головой, не отводя глаз от его лица.
— Ох, я боюсь, что у нас... у нас плохие новости для вас.
Она сглотнула, схватилась за горло рукой, но ничего не сказала.
— На одном из судов с опорами произошел несчастный случай. Связка опор обвалилась, и одна из них... ударила мистера Мак-Гиллби по шее, и он упал за борт. Он... он не утонул, это был удар, который случается один раз из миллиона. Опоры... ну... опоры падают почти каждый день, сбивают с ног рабочих, но эта опора... она сломала ему шею.
Эмили не помнила, как оказалась на кухне. Она снова сидела на стуле, обращенном
— Ну же, ну же, с вами все в порядке?
Она подняла на него глаза. Эмили хотела что-то сказать. Тревожные мысли прыгали одна за другой, но лишь одна спасительная мысль вдруг пришла ей в голову, что заставило ее схватить ртом воздух и сдавленно сказать:
— Он... он не работал... на... на судах с опорами.
— Мы знаем, девочка, мы еще не разобрались во всем. Он пошел поговорить с кем-то, как я понял, на одно из судов как раз перед перерывом. Нам нужно все уточнить. Похоже, что никто не знает, что в действительности произошло. Прогудел гудок - и все направились к воротам дока. Последние рабочие, видевшие его, сказали, что он разговаривал с парнем по имени Пирсли, но больше они ничего не знают, только то, что связка обвалилась.
Эмили услышала свой громкий крик, потом увидела приближающийся пол, о который она больно ударилась.
Когда девушка открыла глаза, она снова увидела полицейского. Она лежала в полный рост, но теперь на циновке. Заговорил с ней человек в голубом костюме:
— Выпейте это, девочка.
Через несколько минут Эмили снова сидела на стуле. Ее тело тряслось с головы до ног, в голове крутилось одно имя — Пирсли, Пирсли, Пирсли. Значит, Джек не зря ее предупреждал. Пирсли сказал, что отомстит ей, а, как говорят, есть много способов убить кошку. Он убил Сепа! О нет! Нет! Нет! Сеп не мог умереть; это невозможно! Она видела его выходящим из этой двери в шесть часов утра. Она дала ему пакет с завтраком, а он поцеловал ее.
— Кто ближайший родственник мистера Мак-Гиллби?
— Что? — Эмили вернулась к действительности и смотрела на мужчину.
— Кто его ближайший родственник? Вы знаете?
— У него... у него есть сестра. Она живет на Док-стрит - некая миссис Блэкмор. Она единственная, я думаю.
— Ей надо сообщить. Есть ли кто-нибудь, кто может прийти и побыть с вами?
— Нет, нет, мне никто не нужен.
— Мы вынуждены вас покинуть, девочка. Нам нужно еще многое сделать.
Неожиданно она ухватилась за руку полицейского.
— А где он? Куда его поместили?
— Его отправили в госпиталь, но... но там ничего не смогли сделать. Он сейчас в морге.
Эмили медленно кивала головой. Она не могла это осознать, не могла в это поверить; и, что было еще более странно, она не плакала. Она не могла плакать; все ее тело было онемевшим.
— Нам нужно идти, девочка. Вы уверены, что с вами все в порядке?
Эмили кивнула, а когда они пошли к двери в переднюю комнату, господин в голубом обернулся и сказал:
— Мы сообщим его сестре. Она придет повидать вас, девочка.
Теперь Эмили не кивнула, отрешенным взглядом она смотрела им вслед. Сеп не любил сестру, ненавидел ее, он даже не пригласил ее на похороны жены, а когда она пришла, не пустил на поминки. Мак-Гиллби говорил, что она была никчемной, лживой, неряшливой дрянью, доковой шлюхой; он без обиняков отзывался так о ней. А теперь она придет, и все это будет принадлежать ей. Единственная родственница!
Дом, все, все, что принадлежало Сепу, будет принадлежать ей!
Эмили встала и оперлась о кухонный стол. Она крепко прижалась к столу и, держа руки за спиной, ухватилась за
Нет, нет, он ей не принадлежал. Эмили медленно повернулась, оперлась ладонями о стол. Она не была замужем за Сепом; она была его экономкой. Она не имела права претендовать даже на камень или доску в этом доме. Но разве это имело значение? Разве это имело значение теперь, когда Сеп был мертв?
Но почему умер Сеп? Вот о чем она должна спросить себя. На самом деле он умер из-за нее! Если бы она не ударила Тима Пирсли кочергой, Сеп никогда бы не пошел поговорить с ним.
Нет, нет, он все равно пошел бы. Синяки на теле Люси рассердили его... Люси. Если бы не Люси, Сеп был бы жив. Если бы она не настояла, чтобы Люси жила здесь... Но если бы она не настояла, то что было бы с Люси? О Боже! Эмили никак не могла собраться с мыслями. Что ей теперь делать? О Сеп. Сеп. Неожиданно девушка почувствовала безграничную, всепоглощающую тоску по нему; она хотела почувствовать крепость его рук, плотность его широкой груди, прижаться лицом к его шее. Она чувствовала себя в безопасности рядом с ним.
«Что же мне теперь делать? Выгонит ли Блэкмор меня из дома? Конечно, она меня выгонит. Нет, нет, не выгонит; не настолько же она плохая. Не будь такой глупой: конечно, она тебя выгонит».
Эмили рассуждала громко, почти кричала. Она зажала рот рукой. Девушка почувствовала, что ведет себя странно, просто сходит с ума. Куда ей идти? Что она будет делать? Сколько у нее оставалось денег? У нее было около двадцати пяти шиллингов, которые ей удалось отложить; после того как она дала шиллинг Элис Бротон, она больше не трогала шиллинг и шесть пенсов с тех пор, как Сеп увеличил ее зарплату. Еще у нее было около полукроны из денег, которые Сеп давал ей время от времени в воскресное утро, чтобы она могла пойти и купить себе что-нибудь. Она никогда их не тратила, она сохранила эти деньги. Но она никогда ничего не оставляла себе из денег, выделенных на хозяйство.
Хозяйство! Эмили сняла с каминной полки коробку. Там лежали шесть шиллингов и одиннадцать пенсов. Это был остаток хозяйственных денег за несколько недель. Девушка немного поколебалась, прежде чем взять эти деньги и положить в карман фартука. Потом она пошла в переднюю комнату и встала в нерешительности около бюро. Там, в потайном ящике, лежали деньги, много денег. Кольца и украшения, похоже, были использованы для приобретения того подарка для нее. И Сеп принес его прошлым вечером и отдал бы ей, если бы не проблемы с Люси. Но он собирался отдать подарок сегодня вечером. Он велел ей принарядиться, потому что это красивая вещь. Что же это за вещь?
Она могла бы сейчас открыть ящик и посмотреть. Но что будет, если войдет Блэкмор и увидит поднятую крышку?
Ну открывай же его, быстро!
Как будто подчиняясь внутренней команде, Эмили открыла ящик, собралась было нажать на кнопку, но, услышав, как открывается дверь, быстро задвинула ящик и опустила крышку бюро. Она была на кухне, когда Джесси Блэкмор вошла в комнату.
Эмили сразу же поняла, что та собиралась сделать, поскольку самодовольная Блэкмор просто лопалась от торжества; это ощущалось в ее голосе, который был высоким и почти визгливым, когда она закричала: