Жизнь Микеланджело
Шрифт:
Даниэле да Вольтерра. Портрет Микеланджело. Ок. 1540 г.
Себастьяно дель Пьомбо. Виттория Колонна. Ок. 1526 г.
Характер Микеланджело (продолжение)
У Микеланджело не было учеников: его стиль был плодом его слишком пламенной души. К тому же молодежь, что окружала его, была безнадежно посредственна.
Джованни да Болонья, автор красивого «Меркурия», мог бы считаться исключением, если бы не было доказано, что он встретился с Буонарроти, когда тому было восемьдесят лет. Джованни показал ему модель из глины; именитый старик
Вазари, доверенное лицо Микеланджело, сообщает нам некоторые положительные данные, позволяющие судить о том, как он оценивал самого себя. «…Он раскрыл путь ко всем возможностям искусства в главном его задании, каким является человеческое тело; стремясь к одной лишь этой цели, он оставил в стороне красоту красок, причуды и новые выдумки в некоторых мелочах и тонкостях, то, чем многие другие живописцы, в чем есть, может быть, некоторый смысл, полностью не пренебрегают… Здесь нет ни пейзажей, ни деревьев, ни построек, как не видать и того разнообразия и прелестей искусства, к которым он ведь никогда и не стремился как художник, не желавший, быть может, унизить свой великий гений подобными вещами» (т. X).
Все это можно найти в первом издании книги, которую Вазари подарил Микеланджело, единственному еще живому художнику, чью жизнь он описал; за этот дар великий человек отблагодарил Вазари сонетом. Вазари мог тем лучше проникнуть в тайные мысли Микеланджело, что всегда сопровождал его в конных прогулках, к которым Микеланджело пристрастился в конце жизни.
Существует множество портретов Микеланджело [65] . Самый похожий – бронзовый бюст в Капитолийском дворце, выполненный Риччарелли. Вазари упоминает также о двух портретах кисти Буджардини и Якопо дель Конте. Сам Микеланджело себя никогда не изображал [66] .
65
Буонарроти был худым, жилистым, не склонным к ожирению; имел широкие плечи, средний рост, тонкие конечности, черные волосы; все это свидетельствует о довольно желчном темпераменте.
Что касается лица, то нос его был приплюснут, цвет лица яркий, губы тонкие, нижняя выдавалась вперед; в профиль лоб более выдавался вперед, чем нос, брови были негустыми, глаза – маленькими. В старости он стал носить небольшую седую бородку длиной четыре-пять дюймов.
66
Или, пожалуй, лишь раз, если мы узнаем его в монахе, изображенном на картине «Страшный суд». Вероятно, указанные портреты послужили образцами для тех, что находятся в Капитолийском дворце, во Флорентийской галерее, в палаццо Капрара в Болонье и в галерее Дзелада в Риме. Все гравированные портреты Микеланджело находятся в коллекции гравюр Корсини, насчитывающей их больше тридцати тысяч. Лучшие портреты Микеланджело – те, которые выгравированы Моргеном и Лонги, хотя, как все современные граверы, оба пытались приукрасить модель, то есть придать выражение добродетелей, из коих древнейшая – внушительность и кои часто противоположны характеру человека (Рим, 23 января 1816 г. У. Э.).
Якопо дель Конте. Портрет Микеланджело. Ок. 1540 г. Гравирован Г. Лоренди в 1841 г.
Остроумие – изобретение XVIII века
Остроумие появилось на свет лишь во времена Людовика XIV и Людовика XV. Нигде больше не возникало и представления об искусстве, способном порождать в душе смех и доставлять отменное удовольствие неожиданным сочетанием слов.
В XV веке Италия еще не возвысилась над тяжеловесными истинами, которых никто не высказывает, поскольку все их знают. Еще сегодня писатели в этой стране – счастливцы, потому что там невозможно быть скучным.
Остроумие времен Микеланджело заключалось в какой-нибудь классической аллюзии или грубой дерзости (его острые словечки в Болонье). Так что не в качестве чего-то приятного я приведу здесь несколько острот человека, который прослыл самым остроумным и язвительным в те времена; в наши дни эти остроты не заслуживали бы даже быть произнесенными.
Одному священнику, упрекавшему его в том, что он не женат, Микеланджело ответил словами Эпаминонда [67] и добавил: «Живопись ревнива и требует, чтобы человек принадлежал ей целиком».
67
Древнегреческий
Некий скульптор, скопировав античную статую, хвастался, что превзошел оригинал. «Любой, кто идет вслед за другим, первым прийти не может». Это был его враг, завистливый флорентинец Бандинелли, который верил, что заставит забыть «Лаокоона», сделав его копию, хранящуюся теперь во Флорентийской галерее [68] .
Себастьяно дель Пьомбо однажды оставил Микеланджело, чтобы отправиться писать фигуру монаха в капелле Сан-Пьетро-ин-Монторио. «Вы испортите свое произведение». – «Почему?» – «Монахи хорошенько подпортили мир, который столь велик. Как же вы хотите, чтобы они не испортили такую маленькую капеллу?»
68
Тициан, чтобы посмеяться над невыносимым тщеславием Бандинелли, приказал изготовить превосходную гравюру на дереве, изображавшую трех мартышек – одну большую и двух маленьких, в позах Лаокоона и его сыновей. Эта группа, в том виде, в котором она хранится сейчас во Флорентийской галерее, пострадала при пожаре.
Приехав в Модену, он обнаружил там статуи из обожженной глины, расписанные под мрамор, потому что скульптор не умел с ним работать. «Горе античным статуям, если эта глина превратится в мрамор!» Скульптором был Антонио Бегарелли, друг Корреджо.
Один из помощников Микеланджело умер. Все оплакивали эту преждевременную кончину. «Если нам нравится жизнь, – сказал он, – то смерть, у которой тот же хозяин, также должна нравиться нам».
Вазари, показывая ему одну из своих картин, сказал: «Я потратил на нее мало времени». – «Это заметно».
Священник, его друг, явился к нему в одежде для верховой езды, и Микеланджело притворился, что не узнал его; священник назвался. «Вижу, что в глазах света вы хороши; если содержимое похоже на оболочку, что ж, тем лучше для вашей души».
Ему расхваливали Юлия II за его любовь к искусству. «Это правда, – сказал он, – но эта любовь слегка напоминает флюгер».
Некий молодой человек написал довольно милую картину, взяв у всех известных художников либо позу, либо голову. Он был очень горд и показал свое произведение Микеланджело. «Это просто замечательно, но что станет с вашим полотном, когда в день Страшного суда каждому будут возвращены те части тела, которые ему принадлежат?»
Однажды вечером Вазари по поручению папы Юлия II пришел к Микеланджело; уже была почти ночь. Он застал художника за работой над «Пьетой», которую тот потом разбил. Видя, что Вазари пристально смотрит на ногу Христа, которую он заканчивал, он взял фонарь с целью посветить, но уронил его. «Я так стар, – сказал он, – что часто смерть тянет меня за одежды, чтобы я пошел с ней. Однажды я упаду внезапно, как этот фонарь, и так же уйдет свет жизни».
Никогда Микеланджело не был так доволен, как в те моменты, когда в его мастерскую во Флоренции приходил смехотворный художник из Вальдарно по имени Менигелла. Обычно он являлся с просьбой нарисовать ему «Св. Роха» или «Св. Антония», которых заказали ему какие-то крестьяне. Микеланджело, отказывавший правителям, бросал все, чтобы удовлетворить желание Менигеллы, который пристраивался рядом с ним и делился мыслями по поводу каждой черты. Он отдал Менигелле распятие, сделавшее тому состояние: он стал изготовлять гипсовые копии и продавать их апеннинским крестьянам.
Скульптор Тополино, которого Микеланджело держал в Карраре для отправки мрамора, никогда не присылал его, не присовокупив две или три плохонькие фигурки, которые доставляли Микеланджело и его друзьям немалое удовольствие. Однажды вечером, потешаясь над Тополино, они поспорили на ужин в честь того, кто изготовит фигуру, наиболее противоречащую всем правилам изобразительного искусства. Фигура Микеланджело, одержавшая победу, долгое время служила мерилом для нелепых произведений.
Однажды у гробницы Юлия II он подошел к одному из каменотесов, который заканчивал обработку мраморного блока, и сказал ему с серьезным видом, что уже давно заметил его талант, что, быть может, тот считает себя всего лишь каменотесом, но на деле он такой же скульптор, как сам Микеланджело, и что ему не хватает только нескольких советов. Вслед за этим он велел юноше высечь из мрамора такой-то фрагмент, такой-то глубины, закруглить под таким-то углом, отполировать такую-то часть и т. д. Целый день он продолжал выкрикивать со своих лесов советы каменотесу, который к вечеру обнаружил, что завершил прекрасный абрис статуи. Он бросился к ногам Микеланджело, восклицая: «Великий Боже! Как я обязан вам! Вы развили мой талант, и вот я – скульптор!»