Жизнь на каблуках
Шрифт:
– Верно. Вас зовут Марьяна Вахновская.
– В прошлый раз вы выглядели куда лучше, Варя, – бестактно заметила она. – Проблемы?
– Зато вы выглядели куда хуже, – не осталась я в долгу. – Неужели бросили пить?
– А вы злючка. Не хотите выпить кофе? Я уже устала от этих магазинов. – Она продемонстрировала мне ворох нарядных фирменных пакетов. А ведь еще недавно красавица алкоголичка пыталась жаловаться на бедность. Выходит, дела ее пошли на лад. Наверное, ей все же удалось помириться с ненавистным мужем. Иначе откуда в ее руках могли взяться пакеты с коробками от «Маноло Бланик»
С одной стороны, у меня не было ничего общего с этой холеной истеричной девицей, с другой – никто, кроме нее, за последние несколько недель меня так радушно на кофе не приглашал.
– Кофе? – растерялась я. – Даже не знаю…
Она по-своему истолковала мое минутное замешательство.
– Я угощаю.
– Деньги у меня есть, – разозлилась я. – Черт с вами, можно и кофе. Все равно делать нечего.
Она повела меня в «Мон-кафе». Одна из первых гламурных закусочных в Москве, заведение, где измученные шопингом блондинки в кашемировых свитерах и джинсах от Версаче отдыхают перед сеансом в солярии. Марьяна, в своем вязаном темно-синем платье и выглядывающих из-под неровного подола белых сапожках с открытой пяткой, прекрасно вписалась в атмосферу воинствующего снобизма. Мне же, одетой в дешевый пуховик и старенькие джинсы, пришлось куда хуже. Блондинки недоуменно уставились на меня из-под накрашенных ресниц – я выглядела как чужак, и относиться ко мне следовало с осторожностью – мало ли что может выкинуть особа, посмевшая заявиться в столь богемное место в вызывающе непрезентабельном виде.
Марьяна небрежно швырнула светло-золотистую дубленку гардеробщику. Я же пять минут топталась, ожидая, пока на меня обратят внимание. Не поверите, но даже официантка, подошедшая к нам, была длинноногой крепкозадой блондинкой. Марьяне она улыбнулась и сама раскрыла перед нею меню, на меня же даже не взглянула. Я не обиделась. Какой смысл обижаться на законы стаи?
– Свежевыжатый морковный сок, суп-пюре из брокколи, салат с морепродуктами, сырный торт и кофе по-венски, – уверенно велела Марьяна.
Я тоже решила не мелочиться.
– А мне домашнее вино, суши с крабами, шоколадный торт и зеленый чай с жасмином. И принесите пепельницу.
– Ты не похожа на курильщицу, – улыбнулась Вахновская.
– Я и не курильщица. Но иногда курю. – Я извлекла из сумки пачку ментоловых сигарет. – Когда меня бросает мужчина.
– И часто тебя бросают мужчины? – заинтересовалась она.
– Часто. Причем всегда один и тот же человек.
– Как это?
– Долгая история. И не надо так снисходительно улыбаться. Тебя, между прочим, тоже бросил муж.
– Было дело. – Она не выглядела расстроенной, скорее наоборот. Из чего я сделала вывод, что моя версия верна и незнакомый мне Гога вернулся к беспутной рыжей изменщице. Именно на его деньги она и собирается есть запредельно дорогие деликатесы.
– Но я совсем не жалею, что так произошло, – сказала Марьяна. – Я же его терпеть не могла. Он был настоящим извергом.
– Был? – удивилась я. – Так вы
– Кто тебе сказал, что мы вместе? Я не собираюсь к нему возвращаться. Он запрещал мне выходить на улицу без телохранителей. Запрещал иметь подруг. Даже курить запрещал, представляешь?
– Ты же не куришь.
– Какая разница? Все равно обидно. Что я, маленькая?.. Нет уж, пусть лучше в другом месте поищет дуру.
– С его деньгами это будет нетрудно, – усмехнулась я, – на что же ты шикуешь? Все-таки продала квартиру?
– Зачем это? Квартира мне еще пригодится. – Марьяна загадочно усмехнулась. – Я работаю. И неплохо зарабатываю.
– Да ты что? – Она вовсе не выглядела как человек, способный зарабатывать деньги. Да и кем могла работать такая ленивая особа, да еще без специальных навыков? Разве что элитной проституткой, но для такой профессии она была чересчур изнежена.
– Я пою, – гордо сказала Вахновская, – в клубе.
– Да, ты говорила, что певица… Но я немного знаю эту индустрию, в клубе много не заработаешь. – Я с сомнением посмотрела на ее свежий маникюр – в ногте указательного пальца блестел страз. И на ее эксклюзивную сумочку, которая явно обошлась ей не в одну сотню условных единиц.
– Это не совсем обычный клуб. – Она выпрямилась, напряглась, как прыгун в воду на старте, и наконец выпалила: – Я пою голая!
– Что? – Я проглотила суши, не почувствовав вкуса.
– Да, – с вызовом подтвердила она, – у меня свой, оригинальный номер. Пою русские романсы на сцене голая. Зарплата небольшая, но чаевые огромные, иногда штука баксов за ночь получается.
– Где же такой клуб? Я никогда о таких не слышала.
– Хочешь сказать, что ни разу не ходила на стриптиз? – криво усмехнулась она. – Строишь из себя паиньку?
– При чем здесь стриптиз? Ни разу не видела, чтобы стриптизеры пели.
– Клубов много, конкуренция огромная. Все стараются как-то выделиться. В нашем клубе вот придумали номер с пением. Пользуется большой популярностью. Еще у нас танцует женщина с живой змеей… Да если хочешь, я тебя могу взять с собой. Я имею право приводить одного зрителя. Хочешь?
– Не знаю, – растерялась я. Меня давно никто никуда не приглашал. И я вовсе не была уверена, что мне хочется смотреть на то, как поет голая Марьяна Вахновская. – Тогда надо переодеться.
– Успеешь, выступление-то вечером, ночью почти. Знаешь, приезжай и правда сегодня. Ты извини, что я так на тебя набросилась. Просто у меня совсем нет подруг. Вообще нет, понимаешь?
«Какое совпадение, – подумала я, – у меня тоже».
– Мне важно, чтобы кто-то посмотрел со стороны, как я выгляжу. Придешь?
Разве я могла ей отказать?
– Хорошо. Куда приходить-то?
– Записывай адрес, – повеселела Вахновская. – Клуб называется «90-60-90».
Вот и возвратилось все на круги своя. Еще пару месяцев назад, расслабленно лежа в джакузи и поедая черную икру, я чувствовала себя триумфаторшей. И вот, нагло сброшенная с трона в мир, где командуют другие, я снова стояла перед дверью в клуб, с которого началась моя несложившаяся карьера преуспевающей москвички. Я снова была в начале пути.